Вспоминаю один примечательный сюжет из своей буйной биографии. Кувыркаюсь в постели с одним мужчинкой. Симпатичный, обаятельный, под одеялом умеет немало. Что самое замечательное, отсутствует набор слюнявых стереотипов. Оба понимаем, что сейчас развлечемся — и разбежимся в разные стороны. Возможно даже, навсегда. Не испытывая никаких сожалений о проведенном времени.

     Лежим, отдыхаем. Готовимся к новым радостям половой жизни. В этот момент раздается звонок в дверь. Один из поклонников решил наведаться. Появился по полной программе: с цветами, шампанским и чем-то в коробочке. Конфеты, наверное, хотя знает, что я к сладкому равнодушна. Понятно, что сей набор аксессуаров подразумевает логичное «продолжение банкета» в горизонтальной плоскости.

     По-хорошему, надо было дверь не открывать. Какая нелегкая меня понесла — не ведаю.

     Открываю. На пороге возвышается это чудо. А у меня на лице написано, что не книжки читала. Его лицо начинает приобретать характерный багровый оттенок.

     Скандал, вопли, попытка прорваться в комнату и «поговорить по-мужски».

     Скучно, юноши. Очень скучно.

     Можно было меня причислить к числу падших женщин только по этой ситуации, если бы не одно маленькое «но». Начиная какие-либо отношения с мужчиной, я сразу выставляю условие: никаких ограничений свободы. Я обещаю не закатывать истерики по поводу рубашек, испачканных чужой помадой. А также спокойно реагировать на звонки подруг «сегодня видела твоего с какой-то мымрой». Но и к себе требую соответствующего отношения. Верность если и буду хранить, то только законному супругу, если таковой появится. Да и то, буду или нет — вопрос спорный.

     В большинстве случаев эти условия принимаются с радостным энтузиазмом. Правда, потом выясняется, что меня «не совсем правильно поняли». И понятие свободы применяется только к себе, любимому. А ко мне, нелюбимой, предъявляются претензии.

     Зачем? Почему? А потому! Quod licet Jovi, not licet bovi. Что положено Юпитеру, то не положено быку. И все. Ну и логика!

     Отсюда же, кстати, совершенно непонятный мне мужской штамп. Если мужчина кладет женщин в постель направо и налево, то он «мачо» и «герой-любовник». Если в подобном поведении замечена женщина, то она «шлюха». А как же равноправие полов? И вообще, как мужчина может требовать от женщины одновременно и скромного сексуального опыта, и хороших постельных навыков, мне не совсем понятно.

     А теперь еще один любопытный взбрык мужской психологии. Недавно услышала забавное высказывание (извините за лексику, но из песни слов не выкинешь) «иногда блядь — это та, которая нам коварно не дала». Значит, если женщина не спешит бросаться в кровать к первому встречному, пусть даже он трижды красавчик, это плохо. Если в течение получаса после знакомства поняла, что экземпляр достоин ее внимания и уединилась с ним в спальне — тоже плохо.

     Я не строю из себя святую невинность. Бывают ситуации, когда два взгляда скрещиваются — и для парочки мир перестает существовать. И тогда нет ни людей вокруг, ни осуждающих взглядов, ни морали, ни нравственности. Обоюдное «хочу» рушит все стены и условности.

     Как сейчас помню эту дату — 29 ноября две тысячи не важно какого года. На улице — холодрыга, ветер, снег. Я умиротворенно отогреваюсь у своей подруги бокалом шотландского виски. И тут из недр квартиры выходит МУЖЧИНА. Именно так — большими буквами. Красивый, холеный, уверенный в себе. Мы разговаривали не более пятнадцати минут. А потом просто поняли: или сейчас, или никогда. Он был откуда-то из восточных регионов нашей необъятной родины, приехал сюда по делам, заскочил к старой знакомой передать привет от друзей. Он был женат, известен, обременен массой мелких жизненных заморочек. Но здесь, в чужом городе, он мог позволить себе пойти на безумство. Ему оставалось семь часов до отлета. И отказать себе в удовольствии мы не могли. Ни он, ни я.

     : Как я тогда орала от наслаждения, чувствуя его плоть! Как я бессовестно наслаждалась теми мгновениями! И на следующее утро, зная, что он в самолете все еще вспоминает меня, долго нежилась в постели, представляя, что рядом со мной лежит этот человек.

     Это была наша первая и последняя встреча. Та, о которой потом не жалеют ни на следующий день, ни десятилетие спустя.

     Стоит жить хотя бы ради таких воспоминаний.

     Иногда некоторые знакомые пытаются «поговорить по душам». Люба, все, конечно, замечательно, но надо бы быть поскромнее. Хорошая мысль. Особенно когда она звучит от представителей сильной половины человечества.

     Как часто мужчины поют гимны женской скромности и умению подать себя нужным образом! А что для этого делают сами мужчины? Если сальные взгляды и похабные намеки — это символы уважения к женственности, то извините, я чего-то не понимаю. Целующих руки и красиво ухаживающих существенно меньше.

     А скромность: Это, конечно, штука хорошая. Но тоже в разумных пределах. Излишне скромничать — так можно и паутиной зарасти. Кроме того, я видела таких «скромниц», у которых опыт похлеще моего будет. И ничего, убедительно изображали из себя вполне порядочных женщин.

     Мужчины демонстрировать порядочность, кстати, как-то не торопятся. А если и демонстрируют, то недолго. Я не говорю обо всех. Но о большинстве. Видимо, сейчас порядочность в мужском коллективе считается чем-то не совсем уместным в наш век.

     Одного пылкого юношу я однажды заставила крепко задуматься об отношении к женскому опыту. Юноша занимался любовью не то чтобы замечательно, но вполне терпимо. При этом неоднократно высказывал мнение, что женится только на девственнице.

     Ну-ну: Я посмотрю на этого самца потом, если сия дурь не вылетит у него из головы. Значит, устраивается он в постель с невинной невестой, а та лежит, как бревно. И если вдруг у них будет какая-то несовместимость, то жизнь у девочки, считай, поломанная. В лучшем случае, загуляет и будет искать удовольствия на стороне. В худшем: Ну, понятно. Да и вообще, девственность — тема скользкая, в данном случае затрагивать ее не вижу смысла.

     Вернемся к вопросу верности и неверности.

     Говорят, что однажды маршал Дюрок упрекнул Наполеона в излишнем, как бы сейчас выразились, «кобелизме». При том, что у самого Наполеона в то время уже была красавица Жозефина. Наполеон тут же выяснил у повара, какое любимое блюдо у Дюрока, и приказал кормить маршала именно этим блюдом. Семь дней в неделю. Утром, днем и вечером. В итоге Дюрок пришел к Наполеону и сказал, что намек понял.

     Это не значит, что постоянный партнер приедается всем. Хотя иногда элементарно «срывает крышу».

     Много лет назад у меня был совершенно сумасшедший месяц. Любовники менялись что-то уж с совсем неприличной скоростью. Честно говорю: не от больших чувств. Надо было стереть в памяти некие неприятные воспоминания. А еще честнее — нагло и цинично посмеяться над одним себялюбивым самцом. Но тогда я была существенно младше и глупее.

     Этот «месячник секса» оборвался так же неожиданно, как и начался. На моем пути попался Дмитрий Владимирович (любимое имя, кстати, сколько уже хороших Дмитриев видела!). Да будет благословен тот миг, когда я его встретила! Во-первых, он помог мне разобраться в себе, во-вторых, заинтересовал философией и психологией. По сей день благодарна ему за это. Он просто повернул меня в нужную сторону. Мой темперамент от этого не изменился. Но просто пришло понимание своей ценности и здорового эгоизма. Какими качествами и пользуюсь активно.

     И этот эгоизм помогает мне спокойно игнорировать мужское возмущение по поводу того, что я не стремлюсь заиметь себе «единственного и неповторимого». Когда я рассказываю байку про Наполеона, обижаются. Почему? Непонятно.

     Умение женщины с легкостью пускаться во все тяжкие иногда доморощенные психологи именуют неуверенностью в себе. Позвольте не согласиться. В конце концов, наступает момент, когда доказывать нечего и некому. В том числе и самой себе. Но остается зов тела. А ему я не хочу сопротивляться, пока это позволяет здоровье и внешность. (Постучала по дереву, чтоб не сглазить).

     Моя легкомысленность не означает, что мне не может понравиться конкретный мужчина. Всерьез и надолго. Но просто пока мы молоды, нам хочется свободы. А уж какую ответственность мы будем за нее нести — решать нам. Это не философия «после нас — хоть потоп». Это просто желание жить вкусно.

     И кто скажет, что это желание порочно?