Классика
Волосы по-прежнему тускло переплетались темной паутиной на плечах. Зато глаза блестели ярче и на щеках появилось что-то вроде симпатичного девичьего румянца.
Лиза со скепсисом прищурила левый глаз и высунула язык, дразня свое отражение в старинном семейном зеркале. Две недели после смерти дяди дались ей тяжело, она много плакала, почти безвылазно сидела дома и вот чем это закончилось. Она напала на адвоката. Какой стыд.
Проснулся я поздно. Голова болела. Мучила изжога. Как всегда, в таких случаях, проснулась забота о здоровье, и я подумал: «Не надо было мне пить! Болею же!». Стал судорожно рыться в тумбочке ища дротаверин и гастрофарм. Нашел, выпил, полегчало. На тумбочке стоял остывший завтрак, но есть не хотелось. Кроме заботы о здоровье проснулась совесть: «Я вчера, впервые изменил жене!». На душе было не хорошо, хотя при воспоминании о ночном приключении, у меня сразу встал!
Женька проснулась рано, хотя был выходной, и торопиться ей было некуда. Она немного понежилась, а потом уселась перед телевизором на кухне с чашкой кофе и сигареткой. Она жила одна, с мужем разошлись два года назад по причине того, что у неё детей не будет никогда, а он уж очень хотел малышей. Разошлись тихо, мирно, оставшись хорошими и добрыми друзьями. У неё почему-то всегда так получалось с мужчинами: даже после бурного и страстного романа они оставались друзьями, изредка перезванивались, поздравляя друг друга с праздниками и днями рождения. Она покрутилась перед зеркалом, повздыхала над своей не модельной внешностью, помечтала об уменьшении груди и попы, от нечего делать померила свои параметры: 110—65—120. Ничего не изменилось. Вздохнула и ушла в комнату. Выходные провела дома, валяясь на диване, просматривая все программы подряд и не отвечая на телефонные звонки.
В понедельник на совещании шеф представил нового зама, импозантного мужчину благородного возраста, выдержанного, одетого с иголочки, который сразу серьезно и рьяно взялся за дело, выматывая всех свои педантизмом и дотошностью. Девчонки пошептались за его спиной, построили ему глазки и успокоились, видя его высокомерное слегка презрительное отношение ко всем. Женька по началу на него засматривалась, но он даже не отвечал на её мелодичное: «Здравствуйте...», почти каждое утро встречаясь с ней в широком коридоре офиса.
— Я тебя уволю, — сказал директор, глядя в потолок.
Нехорошая болезнь — язва. Спровоцировать рецидив можно чем угодно. И не то съел, перенервничал, да и просто сезонное обострение. Но при ее лечении есть и положительные стороны, как только человек начинает получать полноценное медикаментозное лечение, в течение суток у него восстанавливаются все функции организма.
Проснувшись утром в своей кровати, и обнаружив сидящую рядом Марину, Костя попытался воспроизвести события прошлой ночи. Из-за сильной головной боли сделать это оказалось не так-то просто. Астафьев помнил, что после неудачной попытки убить девушку, он был сам не свой. Осознав, что только что чуть не сотворил, Костя не придумал ничего лучшего, чем нажраться в хлам. Заскочив в ближайший магазин, Астафьев купил три бутылки водки, которые чуть позже и осушил без закуски в одном из скверов неподалёку от дома. Костя понимал, что на утро пожалеет об этом, но в тот момент ему было всё равно. Добравшись до дома на автопилоте, Астафьев наткнулся во дворе на трёх гопников. Решив, что Константин лёгкая добыча — один из них в наглую залез в карман Астафьева, за что получил по морде. Дружки гопника накинулись на Костю, повалили его на асфальт, и стали избивать ногами. Избиение было прервано появлением Марины. После неожиданного визита Кости девушка так и не смогла заснуть. Решив дождаться возвращения Астафьева, Марина поставила стул возле окна, и стала наблюдать за улицей. Увидев, что на Костю напали, девушка нарушила указания Константина не покидать квартиру, схватила швабру, и бросилась спасать хозяина квартиры. Выбежав на улицу, девушка стала размахивать шваброй, и кричать гопникам, чтобы они проваливали. Гопники оставили Астафьева в покое, и разошлись. Марина дотащила избитого пьяного Константина до квартиры, сняла с него верхнюю одежду, и уложила на кровать. Костя первое время бормотал что-то невнятное, затем схватился двумя руками за рот. Марина едва успела сбегать за тазиком. После того как Астафьев проблевался, девушка отвела его в ванную, где Костя умылся, и прополоскал рот. Вернувшись в комнату, Константин рухнул на кровать, и заснул мёртвым сном. Вспомнив обо всём этом, Костя признал, что вёл себя как идиот.
День первый.
— 1 —
Это было в начале восьмидесятых. Мне тогда было чуть больше двадцати. После школы я отучилась на курсах медицинских сестер, и пошла работать в городскую поликлинику. Как это было тогда положено, встала на учет в комсомольской ячейке. Через год стала кандидатом в члены КПСС. Меня бы может и не приняли, но тогда была квота: на одного человека с высшим образованием в партии должно было приходиться не мене трех «работяг». А тут надо было срочно принять в партию, заместителя главного врача. Ведь посудите сами, на такой высокой и гуманной должности не может быть беспартийный человек! Люди не поймут, а где же руководящая роль партии?