Однажды, летним утром Кейт и Линда сидели в маленькой забегаловке за одним столиком, обсуждая соседские сплетни и местные новости. Их мужья были в гольф клубе, а Кейт и Линда по привычке, собрались, чтобы поболтать, и вообще по-прикалываться. На каждой были короткие шорты и легкие блузки, потому что лето выдалось жарким.

     В тот вечер все шло, как обычно... мы с ним сидели в отдельной комнате кафе и пили водку. По субботам мы всегда ходим в это кафе, подкопив за неделю немного денег на бутылку и шашлык под закуску. И, конечно, под конец вечера оба чувствуем неслабое желание. В занавесках кафе хитрые официанты оставляют едва заметные щели и могут в любой момент заглянуть и подсмотреть, что мы делаем. К сожалению, я поняла это слишком поздно, и про мой первый в жизни минет узнал, пожалуй, весь город...

     >> Нет, я хочу, чтобы ты написала, как ты его сосешь... ПОДРОБНО!

     Мы с мамой возвращались от тетки с пасеки. Мне тогда было 14 лет, маме 37. Мы выбрали путь напрямую через сопки. Дорога была короче обычного, но как я понял немного опаснее. Лихие люди скрывались в этих местах — бежавшие зеки. День был жаркий, столбик термометра поднимался выше 30 градусов. На маме был легкий сарафан, я одет как все мальчишки летом в шорты и майку. Шли быстро, как будто бежали от чего-то, но было довольно весело, шутили, собирали попадавшуюся землянику. Когда мама наклонялась за ягодами, я норовил заглянуть ей под сарафан, чтобы увидеть ее тугую, высокую грудь. Мама заметив это улыбалась и не пыталась скрывать показывающихся загорелых грудей. Я покраснел, было все-таки стыдно и непонятно — почему мама даже не сделает замечания.

     В нашем дворе Надю знали все. Она представляла собой тот тип молоденьких девушек, которые редко привлекали чьё либо внимание. Она не блистала красотой, у неё была обычная фигура, не было восхитительной груди, не оьладала она и стройными ногами. Но было в ней нечто, что никто не мог понять: почему мальчишки выстраивались в очередь, чтобы назначить ей свидание? Мальчишки обожали её, девчонки ненавидели и завидовали ей.

     Через полчаса скрипнула дверь ванной, и он увидел ее, с влажными волосами, и с полотенцем на плечах. Она в нерешительности остановилась, а он крикнул ей из кухни:

     Место в общежитии ей добыла Валентина, как свою односельчанку поселив в свою комнату, из которой только съехала недавно её прежняя соседка.

     Добираться на перекладных, сидеть на маленьких узловых станциях. Ожидание и скука. Станция Сайга еще не худшее место. Дождаться утра — и на электричку. Два часа — и в своем городе!

     Жена опять поехала к подруге... Я как всегда пошел её встречать на перекресток куда она подъезжала на такси. Было уже часов десять вечера, а её всё не было. Холодно, снег, мороз... Вдали стояла старая 21-я «Волга» и больше никаких машин. Через некоторое время эта «Волга» подъехала и там оказалась... моя жена. Она была не очень трезвая, но очень веселая. Я сел на заднее сиденье, она сидела на переднем. Мы быстро доехали до дома, вышли из машины, я расплатился, а она очень тепло послала воздушный поцелуй шоферу и что-то ещё ему сказала (я не расслышал)... Я увидел сбоку, в уголке рта капельку, и сказал жене, она быстро слизнула её... Придя домой мы легли спать, жена сказала, что очень устала...

     Гена, младший менеджер фирмы, торгующей строительными материалами, обычно курил на лестничной площадке. Иногда один, иногда с коллегами по работе. В тот день он с утра два часа подряд разбирался в запутанных счетах и накладных и, когда вышел на лестничную площадку, там уже никого не было.