Нам так понравилось ощущение жара тел друг друга, что после первого случайного секса мы решили продолжить общение. Мы оба любили риск. Он пригласил меня к себе и представил родителям, как свою девушку. Я была не против. Уже за столом я чувствовала, как приятная тяжесть давит внизу живота в предвкушении ночи. Мы сидели напротив. Над столом медленно растекалась приятная, ничего не значащая беседа. Я мило улыбалась, производя впечатление разумной и серьезной девушки. И только мы вдвоем знали, какие грязные подробности нашей совместной ночи я прокручивала в своей голове, пока мой аккуратно накрашенный ротик вежливо отвечал штампованными фразами на вопросы под стать. Я беззвучно сняла туфельку и протянула ногу к противоположному стулу, осторожно коснувшись его коленки. Он не подал виду, отпивая из своего стакана немного вина.

     Первое что я увидел, когда зашёл в спальню, это была застеленная кровать и два полушария попки Анжелики. Моя блондиночка стояла в глубоком наклоне попкой к двери и копалась в сумке, мы зашли тихо, поэтому я успел полюбоваться на слегка раскрывшийся анус своей ассистентки и её же половые губки представшие очень аппетитно в этом ракурсе.

     Спустя несколько дней после последних событий, как и обещал Руслан, мы встретились с Александром Борисовичем. Он пришел к нам домой, прочитал мой рассказ и был очень доволен подробностями. Как и в первый раз, я готовилась к сексу и плохо спала каждую ночь. Но, к счастью или нет, он не спешил с этим. Саша, как он велел его звать, на первый взгляд показался мне очень вежливым и обходительным мужчиной, но как только мы оставались наедине, он плавно становился грубым, резким, не стеснялся оскорблений, если я не соглашалась или перечила ему. В свои сорок с лишним был довольно подтянутым, ростом выше меня на голову и с огромными руками, немного поседевший, коротко выбритый. Одет в светлые джинсы, рубашку и черный пиджак. Мужу он даже понравился, пообещал даже подарить нам автомобиль, если его все устроит. Жалость к Игорю постепенно переросла в обиду и я еще больше стала ненавидеть себя.

     ***

     Я родилась в не очень богатой семье. Нет, деньги у нас были, но не очень много, поэтому шиковать было не на что. Мама работала учительницей географии в местной школе. Папа был таксистом и постоянно пытался основать дело, что принесёт ему много денег. Всё в нашей жизни рано или поздно упирается в деньги, вот и мама, когда мне было восемь, она развелась с отцом и уехала в Италию с новым мужем. Папа не осуждал её, страдать страдал, пил несколько недель, даже плакал, но не осуждал. Он понимал что просто не может содержать эту красивую шикарную женщину что в ранней юности вышла за него замуж по влюблённости. У того итальянца были машины, слуги, яхта, огромный дом с садом и целая компания приносящая прибыль, всё то, чего не мог дать матери мой отец. Мама хотела забрать меня с собой, и если бы я согласилась, то ничего бы не произошло. Но нет, мне было восемь, у меня были идеалы, я видела как страдает отец наливая рюмку и как собирает вещи мама, и когда она протянула ко мне руку, я встала на сторону отца. Мы долго ругались, мама пригрозила отцу судом но я сказала что покончу с собой если она не отступит. В тот вечер мама расплакалась и ушла собрав чемоданы. Я тоже ушла и проплакала всю ночь.

     Ее звали Лена. Одна из тех девушек, что даже и не подозревают о своей привлекательности. Белое легкое платье, какие-то тапки на плоской подошве и велосипед. Такой я ее увидел в первый раз. Каштановые волосы собраны в небрежный хвост. А глаза... карие, огромные, выражают всю печаль этого мира.

     Прошло уже более трех недель после их разговора, они продолжали общаться и обсуждать будущею свадьбу. Разговоры о подчинение себе Алекса Саманта больше ни начинала; да и Алекс молчал про БДСМ оргию. Саманта же иногда вспоминала тот разговор, где ее жених и без пяти минут муж, предложил ей поучаствовать БДСМ оргии. Первую неделю после их разговора, она думала, что он свихнулся, но в последнее время она начала сожалеть, что тогда не согласилась попробовать такой вид секс, ведь до этого момента по-настоящему жестокого секса у нее не было. Да еще эта, сучка, Кимберли сказала, после того, как она с ней этим разговором поделилась «Ну ты и дура, я бы с удовольствием согласилась в этом разврате поучаствовать, и еще предложила бы снять все это для того, чтобы потом продать это видео, какой-нибудь порно студии. Да и еще потом покажешь эту оргию Алексу. Ты же хочешь, чтобы к свадьбе он был куколд, и подчинялся тебе в приделах, те которые ты обозначала? Что касается сауны вряд ли он согласится, ведь здесь просто бизнес, ты же не хочешь, чтобы коллеги по бизнесу особенно партнеры считаю его подкаблучником и жополизкой?»

     Ну твоя страсть показать себя понятна. А бывало такое, чтоб ты только смотрела?

     В последнее время, я все чаще, ловила себя на мысли, что на месте Марка мог оказаться, кто-то другой, и итог, вероятно, был бы таким же, хотя возможно и проходил бы по другому сценарию. Нет, я ни в коем случае, не имела ни чего против Марка, просто хочу сказать, что изменения во мне, не только его заслуга. Он, просто помогал мне разобраться в себе и преодолеть застенчивость, выпустить из себя все то, что с огромной силой рвалось наружу запертое моим пуританским воспитанием... Ведь все его действия так, как мы были далеко друг от друга, и физический контакт был не возможен, сводились к одному, как можно больше добиться от меня демонстрации моей развращенности, и чем грязней это будет выглядеть, тем лучше для него. Марк просто хотел зрелища, и делал все возможное для этого...

     Виновата ли была Анька, что оказалась в этой маленькой комнате, она не знала. Заснула вчера у себя дома, как обычно, в обнимку с плюшевым мишкой и вот результат: лежит голая на бетонном полу, в одних стрингах, связанная по рукам и ногам в тюремной камере размером два на два метра, с низким потолком. Волосы прямые, по плечи собранные в аккуратный хвост и перетянутые резинкой, раскидались по полу. Жарко — стены и пол так и пышут жаром, лампочка под потолком тускло светит, окон нет. И так уже целый час, шевелиться практически не получается, конечности затекли. Из-за двери доносятся различные слабо-различимые звуки, то гулкие удары будто молот бьет по наковальне, то вроде как треск пламени, то словно что-то тяжелое роняют на пол — аж стены содрогаются. Страшно, а главное непонятно. Пробовала кричать, но толку нет никакого.