Случилось это в один из вечеров, когда мне было очень грустно. Чтобы хоть как развеселится я начал играть на гитаре. В комнате никого больше не было.

     А начальник был не против,

     Сказать, что я не знала, что со мной происходит, значит, ничего не сказать. Я все же могла анализировать обстановку, но не могла ничего делать, как будто из меня вынули стержень. Исчезла способность к самозащите, возможность оценивать, контролировать и моментально реагировать на опасность. Я этого не могла, во мне это просто пропало, как будто его и не было, я не могла ни с чем сравнить это состояние, просто не с чем было, и поэтому оставалась совершенно спокойной.

      — Я так устал — полушёпотом сказал Илья. — Мне так хочется ласки... Не откажешь ли ты мне в удовольствии?

     Лето, раннее утро. Ты еще спишь, я уже проснулся. Лежу и смотрю на тебя, на твое тело, на твое лицо в окружении волос цвета пламени. Ты спишь тихо-тихо, только левая грудь медленно поднимается в такт дыханию. Правой груди не видно, потому что ты лежишь спиной ко мне, вполоборота, подложив сложенные ладошки под щеку. Я смотрю долго, не в первый раз, даже не в сотый, смотрю и не могу привыкнуть к мысли, что ты принадлежишь мне, что ты моя женщина, а самое главное, что ты любишь меня.

     Я думаю о тебе постоянно. Утром, днём, ночью, и может быть даже во сне, когда не могу себя контролировать. Ты не снишься мне каждую ночь, но и без этого мне достаточно дней, целиком наполненных этими мыслями. Этими чёртовыми мыслям, навязчивыми идеями, неотступно преследующими меня образами. Иногда мне даже становиться страшно, — как далеко могут увести меня мои фантазии, не потеряюсь ли я в них, смогу ли вернуться в реальность... Итак я одна. Со мной мои мысли.

     Телефон резким звуком разрывает ночную тишину. Я знал, что это ты. Никто другой не может позвонить вот так, среди ночи, когда все спят и видят сладкие сны. Некоторые не испытывают в этом необходимости, другие идут на поводу у приличий, третьи просто не хотят тревожить сон тех, кто им близок. Ты — ни то, ни другое, ни третье. Тебе действительно это нужно, ты знаешь, что между нами с тобой приличия — это нелепая и никогда не соблюдаемая условность. И ты знаешь, что я не обижусь на тебя, даже если ты прервала мой сон.

     ... Конец рабочего дня. Обычно в это время домой езжу 92-м автобусом. Вот и на сей раз, я не изменил своим привычкам. Автобус подошел к остановке без опозданий, по графику. Поэтому, мне не пришлось его долго ожидать. Салон автобуса оказался наполовину пустым, что бывает крайне редко. Сел на свое излюбленное место возле кабины шофера. Оттуда я обычно люблю наблюдать за поведением пассажиров и делать для себя ассоциативные выводы. Какое-то время перед моим взором находилась привычная картина. Вот, очередная остановка, «Универмаг». Здесь всегда садится много пассажиров. Я невольно оживился. И, как потом оказалось, не беспочвенно. Мое неподдельное внимание привлекла вошедшая девушка, которая не стала проходить по салону, а остановилась возле средней двери. Я не мог оторвать от нее своих глаз. «До чего же гармоничны формы ее тела! Она вполне достойна кисти самого Леонардо-да-Винчи! Перед таким неземным созданием не грех и серенады петь, и стихи о ней слагать! Ее грудь, высокая и упругая; волосы, густые и жгуче черные; глаза, большие и выразительные; бедра, возбуждающе рельефные, способны даже самого устойчивого вывести из равновесия. До чего же гармонично сочетаются ее лицо, глаза, фигура! Не хватает слов, чтобы выразить всю гамму ощущений!» Я продолжал страстно сквозить по ней своим взглядом. Все увиденное приводило меня в неописуемый восторг. Благо, она стояла таким образом, что я имел прекрасную возможность видеть цельную картину.

     Одиночество — это, то поганое чувство, когда ты понимаешь, что нет того единственного человека, ради которого ты живешь, борешься с трудностями и проблемами. Да, несомненно, жизнь полна неожиданностей, в ней взлеты всегда сочетаются с падениями и это падение не так страшно, если у тебя есть надежный тыл. Жизнь похожа на войсковую операцию, а что главное на войне — это хороший товарищ, который сможет подставить тебе свое плечо, когда у тебя уже нет сил идти дальше, который даст совет тогда, когда казалось бы от тебя все отвернулись, с которым ты можешь разделить радость крайней кружки воды на привале, затянув вместе с ним, по братски, единственную оставшуюся замятую сигарету...

     Запись в дневнике.