К её персоне я не придавал большого значения, поскольку не сильно верил в её смелость прийти на встречу, хотя она и была инициатором нашего общения в сети. Тем не менее наше легкое общение ни о чем привело к беседам о сексе, где вновь она выступила зачинщиком данной темы. Естественно наше общение стало куда более интересным. В ходе беседы, ощущалось в ней некое отчаяние, некое желание отдаться лишь бы заняться сексом, и это придавало огня моим мыслям о том, что подобной ситуацией можно выгодно воспользоваться.

     М — Мастер, хозяин

     Наш дом, построенный нами, возведенный по кирпичику, поднятый от земли навстречу облакам, наконец то, принял нас в себя, дурманя еще не выветрившимся запахом краски и шурша еще не утоптанным ковровым покрытием. Дом, милый дом! Мы здесь, мы наполняем тебя заботой, удобствами и любовью.

     Третья встреча с Заей прошла под эгидой шампанского. Я-то к нему с прохладцей отношусь, а вот подруге этот шипучий и летучий напиток явно нравился больше, чем коньяк и вино предыдущих встреч. Она часто и с охотой отпивала из бокала, не дожидаясь обязательного тоста. Постепенно глазки заблестели, щечки порозовели, язычок слегка развязался, бутылка за несколько походов на кухню во время пауз к 8 часам вечера опустела (а начали мы с 2 часов пополудни). С учетом того, что пил я мало и неохотно, держа в уме, что надо еще ее везти обратно, возможно, именно под влиянием шампанского случился некий памятный разговор, а затем и некое долгожданное действие.

     — Ну милый, ну пожалуйстаааа! Мне уже надоели эти залы, одно и тоже! — моя дорогая женушка уже надула губки и сделала грустное лицо кота из Шрека. — Ну ты ж знае-е-е-е-шь, я в долгу не останусь!

     «Черт подери, ну нельзя же так волноваться, стесняться и быть настолько скованной, если уже пришла на кастинг порноактрис», — Саша мысленно чертыхался и очень переживал за Габриэлу Станкович, которая отвечала все неправильно. Честно? Возможно. Но неправильно!

     Ласковое майское солнышко легкомысленно согревало улицы и переулки, словно не понимая важности происходящего. Аня долго готовилась к этому дню, предвкушала его, но всё равно ужасно волновалась. Несколько дней назад ей исполнилось восемнадцать лет. Теперь она шла в центр оплодотворения, чтобы забеременеть в первый раз.

Катя Солнцева бежала без оглядки, картина маслом, представленная ей прямо в лицо, вызвала глубокий внутренний диссонанс. Она кончила одновременно с Михаилом, и сперма, залившее личико Вероники укором совести лежала теперь и на её счету. Слюна во рту задерживалась, Катя то и дело сглатывала, невольно представляя себе солоноватый вкус спермы. Она ведь солёная? Так по крайней мере рассказывала Вероника. Ну и задница у неё!
Добежав до луга, Солнцева остановилась передохнуть. Настя с папой наверняка гуляют где-нибудь вокруг озера. Мешать им — себе же дороже. Что же делать, чем заняться?
Она плюхнулась попой на травяную кочку, обняла коленки и задумчиво уставилась на сосновый бор. Там, за зубчатым краем леса, оранжевый шар раскрасил небо красным золотом. В безмолвной гуще то и дело раздавался стук дятла и праздное «ку-ку».
Кате было, о чём задуматься.
###
Настя с Андреем нашли Катю на лугу и вместе вернулись домой. Смеркалось. Вероника куда-то запропастилась.
Катя, поднявшись с Корчагиной наверх, повалилась на свою кровать.
— Я думала, он её до смерти затрахает. А она — хоть бы хны, — сказала она полушёпотом. Перед глазами всё ещё мелькали сношающиеся тела Миши Корчагина и Вероники.
Настя хмыкнула.
— Вероника и не такое выдержит.
— А ты откуда знаешь? — Катя бросила задумчивый взгляд на Корчагину.
— Из достоверных источников, — Настя улыбалась.
— Понятно теперь, почему ты не спорила, — Катин голосок наполнился обидой.
— Тебя никто за язык не тянул, — Настя показала язык.
— Я ж представить себе не могла, что у неё жопа резиновая, — Катины глазки округлились, ротик приоткрылся, выражая изумление.
Девушки рассмеялись.
— Придётся теперь целовать её. Фу, — Катя поморщилась.
Они вновь заржали.
В этот момент по лестнице застучали знакомые пяточки. Маленький торнадо ворвался в комнату, раскидывая вещи, промчался галопом по углам.
— А вот и я! — пропела Вероничка, поворачиваясь попой к зеркалу. — Ну что, готова отдать должок? — она шлёпнула себя, а затем ещё растянула ягодицы, нащупывав их под шортиками.
Катя в неверии пялилась на худосочную Веронику, её маленькую задницу.
— Тебе хоть чуть-чуть больно было? — спросила она.
— Да, коленки натёрлись.
Корчагина повалилась на кровать. Солнцева захрюкала в кулачок. Вероника весело скалилась, пританцовывая по центру комнаты.
Катя пришла в себя, вытерла глазки.
— Ладно, куда тебя целовать?
— Погоди, я сейчас трусики сниму, — Вероника принялась расстёгивать шортики.
— Это ещё зачем? — Катя нахмурилась.
— Чтоб насладиться поцелуем, — Вероника даванула сразу двумя бровками.
Корчагина ржала как ненормальная. Катя улыбалась, хлопая ресницами, Вероника выгнула спину, выпятила голый зад, сделала шаг к Катиной кровати.
— Все готовы? — спросила она. — Тогда поехали. Целуй меня в задницу и проси прощения.
Катя слегка прикоснулась губами левой ягодицы. Она была липкая от пота и немного холодная.
— Прости меня, жопа, пожалуйста, я не знала, что ты резиновая, — сказала Катя заглядывая под колобки ягодиц. Те самые розоватые губки влагалища мелко играли под кратером ануса.
— Да ты что, с ума сошла, с моей попой разговариваешь? — Вероника смешно нахмурилась. — Ты у меня прощения проси, а не у попы. Целуй ещё раз!
Они засмеялись. Катя, шлёпнув Веронику по попе, бросила глупый взгляд на Корчагину, которая ползала по кровати.
— Всё, хватит! — сказала Солнцева. — Вероника, прости, пожалуйста, я больше не буду сомневаться в твоих способностях.
Вероника, довольная, натянула трусики с шортами.
— Так-то лучше, — сказала она. — Мир?
— Мир, — Катя смиренно кивнула.
Вероника подлетела к Насте и плюхнулась на стул, стоявший рядом с её кроватью.
— Ну, а вы как с дядей Андреем, грибов в лесу нарубили?
Катя захихикала, Настя улыбнулась.
— Ага, нарубили, — сказала она, отворачиваясь.
— Да ты что? — Вероника выпучила глазки. — И как, большие грибы? — её губки задрались, обнажая белые острые зубки.
— А тебя только большие интересуют? — Настя весело ухмылялась.
— Нет, почему? Меня весь процесс интересует. Собирания грибов. И как там? — улыбаясь, она морщила бровки.
Катя посмеивалась со своей стороны. «Вот умора!» — думала она.
— Процесс мне понравился, — заметила Настя таинственно. Катя повалилась на кровать, одолеваемая хохотом.
— М-м-м. Так значит дядя Андрей не только картошку чистить, но ещё и грибы собирать умеет? — Вероника запрыгнула на стул верхом и принялась раскачивать его.
— А тебе что, рыбалки мало? — Настя презрительно поморщилась.
— Ты же знаешь, мне всегда мало. Я когда на природу выезжаю, хочется всем сразу заняться.
— Жадная ты, Вероника. Не понимаю, чё тебе неймётся? — Настя окинула Веронику усталым взглядом.
— Нравятся мне папики, — вздохнула та с придурью. Её глазки закатились к потолку.
— Вот и бери себе рыбака, а мне оставь грибника, — Настины бровки взлетели.
Катя с Вероникой засмеялись. Егоза чуть не рухнула со стула, вовремя удержала равновесие.
— Так, а можно хотя бы одним глазком посмотреть, как вы грибы собираете? — спросила она.
— Нет, нельзя, — отрезала Настя.
— Ну вот! Может, вы там вовсе и не грибы собираете, а ягоды. Чем докажешь? — Вероника прищурилась.
— Я ничью задницу целовать не буду! — рявкнула Корчагина.
Девчонки покатились со смеху. В этот раз Вероника сползла со стула и рухнула попой на пол. Она сидела, как Пиноккио, вытянув ноги в разные стороны.
Катя вытирала глазки. Она валялась в постели, давясь хохотом в подушку. Отдышавшись, она заметила:
— Я так рада, что ты с моим папой подружилась.
— Так вот как это теперь называется! — встряла Вероника.
Они опять заржали.
Настя сделала строгий вид.
— Если он тебя будет спрашивать про нас, что ты ему ответишь? — спросила она Солнцеву с вызовом.
— Ничего не знаю, не слышала и не видела, — та захлопала ресницами.
Вероника опустилась на пол и свернулась в калачик.
— Вот умора! — стонала она.
Корчагина тяжело вздохнула.
— Твой папа сейчас очень боится, что мой папа узнает. Как будто им есть дело, — Настя презрительно фыркнула. — Ты тоже, Вероника, моему папе ничего не говори.
Вероника приподнялась с пола.
— Он и так, сам догадается, — сказала она, вся красная.
— С чего ты решила? — Настя улыбнулась.
— Ты, когда потрахаешься, довольная коза становишься, и улыбаешься постоянно, — Вероника скорчила рожу.
Катя расцвела в солнечной улыбке:
— Точно. Ты стала улыбаться, — сказала она.
— Да ну вас! — Корчагина накрыла лицо руками, она смеялась, хохотала от всей души, чем только распаляла девичий аппетит к шалостям.

     25
Андрей нашёл Михаила в саду возле качелей. В этот поздний час Корчагин забавлялся тем, что выискивал в кустах гнилые яблоки, складывал их в старую корзину.
— Всё трудишься, — Солнцев ухмыльнулся.
— Семёновна попросила для свинки. А я и забыл совсем, — Миша колупался в траве, сложившись пополам.
— Знаешь, я хотел извиниться, — сказал Андрей, присев на качели. — За Катю.
— А что такое? — Корчагин выпрямился, бросил на Солнцева настороженный взгляд.
— Она, кажется, за вами подсматривала сегодня.
— А, это... — Миша улыбнулся краешком губ и вернулся к траве. — Мы ж вроде договорились, что не будем девчонок гонять. Пускай себе смотрят, если хотят.
— Да, но я не думал, что всё так далеко зайдёт, — Андрей качнулся вперёд-назад.
Корчагин вновь выпрямился, положил руки на поясницу, выгнулся довольный, как гусь.
— Катька чуть не залетела недавно, ты об этом тоже не думал? — его презрительный взгляд встретился с глазами Солнцева.
— Как-то сложно с ней стало в последнее время. Молчит, обижается, — Андрей отвернулся.
— Моя такая же, но это возрастное. Вот погоди, выйдет замуж, детей нарожает, девать их будет некуда, денег нет, жрать нечего. Сразу ...

     Я — Санек. Мне уже 18 лет. Хотя, «уже» — это относительно, конечно. Для нашей деревни, где я живу — это много. А для городских — я как бы сопляк еще.