Мы с мужем уже неделю в Анапе. Но сейчас на пляже я одна. Муж неожиданно встретил на набережной своих приятелей по институту и они утащили его отметить встречу в бар. Я не пошла с ними. Для меня, «домашней девочки», эта компания была слишком шумной и слишком уж бесцеремонной. Мне очень не понравилась та наглость взгляда, с которой один из приятелей мужа «раздевающе» оценивал мою фигуру. Мне, разумеется, льстят восхищенные взгляды мужчин на меня — что ж тут скрывать. Н когда на меня смотрят как на общедоступную всем «телку», меня это приводит в тихое бешенство. А тут еще так бесцеремонно разглядывают меня те, кого Роман называет своими друзьями. Даже еще и разглядывают как какой-то товар прямо при нем, пока внимание мужа отвлечено разговором. Сохранение внешней вежливости в этой ситуации мне стоило немалых усилий над собой. Отпросившись у Романа, я без сожаления оставила своего дорогого супруга в компании его верных друзей и спустилась на пляж на наше обычное место.

     ПРЕДИСЛОВИЕ

     Суровый северный ветер кружил над землей. Все звери и птицы прятались в своих норках, надеясь, что смогут пережить эту ночь. Только люди ничего не боялись. Они были странными созданиями. Спрятавшись за каменными стенами, совсем отключали зов природы.

     Он вернулся в деревню своего детства, уже учась в университете. Его двоюродная сестра была тем человеком, которого он знал всю свою сознательную жизнь, и это накладывало отпечаток на их отношения. Сестра была на два года старше его.

     — Ты же приедешь еще? — с какой-то несколько иной интонацией спросила меня Диана, когда после второй встречи я почти довез ее до дома.

     Страсть это что то животное, она тлеет где то в груди а подуешь и воспламеняется поднимаясь по венам, разнося желание во все уголки организма. и мы перестаём отличаться от животных, звериные инстинкты берут верх и в мозгу что то отключается, выбрасывая тебя из реальности.

     На часах было 3.45. Я спешила домой через пустырь, который все жители нашего двора называли холодным, так как по обе стороны от него располагались дома образовывающие своеобразный коридор, сквозь который нещадно дул сильный ветер. Да уж, удовольствие ниже среднего, шататься так поздно по продуваемым местам. Но выбор был не велик. Либо идти напрямик, и потратить на дорогу минут пять, либо обходить пустырь кружной дорогой, на которую уходило минут двадцать. Сбоку мелькнула какая то тень и я невольно ускорила шаг. Опасения оказались не безосновательными, я ясно слышала за спиной тихие но быстрые шаги. Черт, давно уже обещаю себе перестать ходить этой дорогой, и без своего мрачного вида пользующейся дурной репутацией! И ведь предлагал Вадик проводить до дома, но я, не любившая обязывать людей отказала, сославшись на знание местности и короткость маршрута. Впереди показался кусок старой асфальтированной дорожки, которая метров через сто выходила на освещенную улицу, а там уж и до моего дома было рукой подать.

     Следующая поездка в Эмск была запланирована так, что днем у меня много дел и разъездов по городу, я скорей всего не успеваю все сделать за один день и остаюсь с ночевкой, чтоб добить оставшиеся назавтра и уехать. Извещаю ее об этом, ожидая вероятней всего отказа во встрече, ибо если днем в выходные или будни она могла рассчитывать на то, что муж с сыном поедут в гости к бабушке, то выгонять их еще и вечерами было бы перебором. Но Диана придумала другой план: не их отлучки, а своей, сказав мне, чтоб к 19 часам я подъезжал к ее кварталу и доставил бы обратно не позже 22—00.

     Кира вошла в сад по узенькой асфальтовой дорожке. Весь участок представлял собой дикий сад, в глубине которого стоял дом. Дом принадлежал ее покойной тете. Она смутно помнила этот дом с детства, и он совсем не изменился, только казался теперь меньше. Он был построен из бревен, позже покрытых листами железа, которые от времени стали темно-бардового цвета. Крышу покрывал шифер, дом имел резные окна, крыльцо и веранду с большими окнами. Асфальтовая дорожка перед верандой образовывала площадку, она заворачивала, огибая дом с правой стороны и исчезая за высокой травой и кустарником.

     Знаете ли вы предел нежности? Предел тех чувств, неповторимых и самых сладких в нашей жизни, которые мы испытываем исключительно к самым близким, желанным нашим партнерам. Я думаю этого предела нет.
Об этом я думала ожидая тебя в наполненной светом комнате, поминутно вздрагивая от каждого еле слышного шороха за дверью, порываясь открыть тебе дверь и разочаровываясь не слыша стука. С минуты на минуту ты войдешь и я смогу ощутить тепло твоих рук, нежность губ, сладость языка... Ожидание сводит с ума.