Вернулись на Землю. Несколько дней бездельничал. И то президент возмутилась, почему я дома, а не у Кверков. Как больше года меня не было, и она никого на моё место не назначила, так это вроде так и надо. Как дома побыть, так почему не у Кверков. Хотя посол Кверков Бари постоянно зависал у меня. А так и он вернётся к своим посольским делам, и я буду при деле. «А» в квадрате занимался какими-то министерскими делами. Сашке приспичило тоже вернуться домой. Фаина разрешила, а на его место к Вампирам назначила послом кого-то из девок. Так, что он уже был в пути. Лия тоже была занята. Оказалось, что начальнику штаба Альянса необходимо иметь свой флот, в количестве тысячи кораблей, которым он будет распоряжаться на своё усмотрение, но естественно в интересах Альянса. Бабло на этот флот выделяется из общей кассы Альянса. При этом цена на корабли не лимитирована (лишь количество кораблей). Хочешь больше — строй всё, что превышает тысячу штук, за свой счёт.

     Не знаю почему текст обрезался, так что прошу простить. Окончание текста прилагаю...

     Проснувшись с лёгкой головной болью, я долго изгибалась и вытягивалась, перекатываясь от одной стены к другой. Воздух и стены подвала обладали странным свойством не быть тёплыми или холодными. Подобно тёплому парафину, ты ощущал их сопротивление, но не более того. Поэтому отсутствие одежды меня никак не волновало, пока джинсы из-под моей шеи не перекочевали в зону недосягаемости моих рук. Жёсткий пол мало-помалу привёл меня в чувство. Проснувшись, я тут же села, осматривая погасший на время моего сна свет. Лампы, почувствовав мой взгляд подмигнули, как мне показалось, с озорством, и разгорелись. Передо мной снова лежал белый коридор подвала. Красный флюид продолжал дарить мне томное тепло в нижней части живота, призывая меня к чувственной страсти. Изнемогая от желания поскорее испытать блаженство, я стала думать, в какую дверь мне бы заглянуть в первую очередь. Рядом с дверями было два типа отметок: чёрные иероглифы на голографических плашках, изменяющиеся в зависимости от того, с какой стороны на них смотреть и линии губной помадой. Клинография висела здесь ещё в первый мой визит, я так и не смогла заметить связи между надписями и хозяевами комнат. Или пленниками...

     — Москва — двенадцать! (один из космодромов в Европе. Здесь и далее примечания мои.) Я Кентавр — (одноместный космический корабль для околоземных полётов) — пятьсот сорок семь! — произнёс я.
— Кентавр — пятьсот сорок семь! Слушаю Вас! — чуть присвистывая произнесла голая самка рептилоида, появившись на главном экране.
— Разрешите подготовку к взлёту!
— Подготовку разрешаю!
— Система управления в норме; система стабилизации в норме... — читал я молитву (произношение вслух всех действий, производимых перед стартом) срывающимся голосом. Ну ещё бы он не срывался, если это мой первый самостоятельный полёт! Стараясь не отвлекаться на покрытые ядовито-зелёной чешуёй сиськи, я последовательно включал системы корабля и бубнил текст, насмерть заученный ещё в училище.

     Ночью Вениамин не терял времени и привёл в порядок мой новый кабинет. Наконец-то я обрёл место для работы, размышлений и создания коварны планов. Вся пыль убрана, паркет тщательно отполирован а многочисленные книги с полок исчезли, предоставляя в моё распоряжение пространство для расположения своих немногочисленных (пока что) трофеев. Затянувшаяся прогулка по Эль-Тену дала свои результаты, я узнал, что Совет Магов очень успешно умолчал о смерти своей наисильнейшей боевой единицы. О преждевременной кончине графа Ролирского на улочках столицы не было ни единого слуха, абсолютная стерильность в этом вопросе, словно я и не убил его собственными руками и не его голову сейчас кручу, стараясь расположить на полке как можно эффектнее. Хитрые колдуны не хотят допустить падения своего авторитета в глазах общества, могу их понять, падать не хочется никому, особенно с такой высоты. Ладно, посмотрим, как они запоют через пару месяцев, когда уполномоченных лиц Совета Магов начнут вывозить на кладбище одного за другим, уж это они замять не смогут ни при каких обстоятельствах, об этом я позабочусь.

     Луна тяжело висела над черной стеной леса. Серебром подсвечивала полынное, колышущееся под ветром полынное море. На нём выделялись две фигурки: одна пробивала дорогу ивовой клеткой, другая, держась за рукав спутницы, тащилась следом.

     Затаив дыхание, я со скрипом поворачиваю массивный ключ в замочной скважине. На вид дверь как дверь — обычная фанера, но на проверку — тяжеленая металлическая плита, обитая фанерой для вида. С большим усилием я тяну её на себя, ощущая, как сопротивляются заржавевшие, забитые пылью и паутиной петли. Запах мокрого кирпича и пыли окутывает меня. В груди начинает щемить, старые воспоминания захлёстывают меня, дыхание останавливается, на глаза наворачиваются лёгкие слёзы. Девять лет назад я чуть не стала добровольной узницей этого подземелья. Сейчас история повторялась, но теперь я спускалась в подземелье, зная на что иду. Выбраться в этом случае будет несравненно тяжелее.

     Джон с Уиллом пошли в дом отдыхать, они очень устали в дороге, хромой старик проводил их до небольшого домика, постучался и крикнул — Бабка, открывай! Гости! Дверь скрипнула, приоткрылась немного и оттуда выглянула старуха лет под сто, у неё был беззубый рот, лицо было похоже на печеное яблоко, она удивилась, увидев ребят, но ничего не сказав, пропустила их внутрь. Внутри была ещё одна женщина, непонятного возраста, с шрамом на всё лицо, у неё не пострадали глаза, но на руках было по одному пальцу. Она кивнула им, взглядом приглашая внутрь. Хромой старик подошел к ней, сказал — смотри, Ариэла, приехала тебе замена, эти кобели привезли в город первоклассную шлюху, и папочка уже трахает её во все дыры со своими сыновьями. С этими словами, он одной рукой залез к ней под юбку и по хозяйски стал там что то щупать и натирать.

     Тело Сойры по лучу было перемещено в челнок Стетенов. И о ней сразу же забыли.
— Малыш, наконец я дождался посмотреть, что ты можешь. Спарринг со мной пару минут, — прогромыхал дракон.
— Драго, ты с ума выжил? Против тебя даже я не продержусь двух минут, а ты предлагаешь Землянину — возмутился старейшина наших инквизиторов.
— Ты же сам сказал, что этот малыш кое-что может. Вот я и посмотрю, что он может. Не бойся, — повернулась одна из его голов ко мне, — я буду лишь защищаться. А ты можешь применять любое оружие.