Я стояла на коленях в углу комнаты, абсолютно обнаженная. Мои руки и ноги были связаны таким образом, что надежды на то чтоб встать с колен, а тем более развязаться небыло никакой. Да если б и была, я бы не решилась попробовать ослушаться приказа своего мужа, который уходя из комнаты велел ждать его в такой позе. Где мой муж сейчас я не знала он мог войти в комнату в любую минуту. Хотя, возможно, что его небыло дома и он вернется домой к вечеру или вообще только завтра.

     Мы познакомились на трамвайной остановке. Она сидела задумчивая и, словно, чем-то расстроенная. Я спросил, все ли у нее в порядке. Она посмотрела на меня отсутствующими глазами и кивнула.

     Зоя сидит в холодной камере, ночь перед расстрелом. Входит сотрудница Гестапо, злобно орет на неё и заставляет раздеться. Зоя покорно раздевается, гестаповка ставит ее на колени, и заставляет согнуться в земном поклоне. Тут в камеру входитУнтерофицер в стандартной гестаповской форме. Зоя собирается посмотреть на него, и как только она поднимает голову, ощущаетжгущее прикосновение плётки-семихвостки к своей попке. Она вскрикивает, а унтер-офицер, улыбаясь, снимает с себя штаны. Она начинает плакать, так как догадывается, что он собирается делать. Это его заводит ещё больше. Схватив одной рукой ее заволосы, он входит в нее. Она пытается вырваться и делает неловкие бесполезные движения телом, но от этого ещё сильнеенасаживается на его член. Гестаповка пресекает даже эти робкие попытки, наступив тяжёлым форменным сапогом ей на руку. Зояслышит рассекающий воздух звук плётки. Они вместе начинают вылизывать член офицера. Тем временем гестаповка гладит её грудь, а Зоя опускает руку к своей киске, и ласкает себя. Она обхватывает член губами и начинает скользить по нему, гестаповкаязыком дотрагивается до яичек офицера. Гестаповка, берет в рот поочередно каждое яичко офицера, её язык настойчив как член, она начинает умолять ударить еёплеткой, засовывает пальчик одной руки в анус унтер-офицера и начинает ласкать его языком, два пальца другой руки засовываетсебе во влагалище. Офицер нещадно хлещет меня плеткой и сжимает её соски, боль превращается в дикое возбуждение. Онаначинает ласкать языком клитор Космодемьянской, та возбуждена, так что вот уже рука гестаповки до самого запястья у неевнутри, а унтер офицер хлещет девушек плеткой! Губы Зои скользят по члену. Вверх-вниз, глубже, глубже... Нежный язык обвивает упругий ствол. Всё её тело изогнутонавстречу языку, ласкающему её клитор. Сладкая боль от руки гестаповки разрывает лоно. О-о-ох... выдыхает она, и ещё плотнееобхватывает член. Тонкие руки Зои со следами от верёвок робко тянутся к ягодицам унтер-офицера и страстно сжимают их. Вотона уже всем лицом прижимается к его паху, движения становятся всё более и более ритмичными... Унтер обхватывает голову Зои руками и ритмичными движениями вталкивает член в самое её горло. Он близится к оргазму. Влажные губы Зои и гестаповки делают своё дело. И с каждым новым движением член офицера проникает глубже в рот Зое. Тем временем гестаповка, лежа на полу с широко раздвинутыми ногами демонстрирует офицеру свою киску. Раздвигая пльцамигубки, она проникает в себя резиновой дубинкой. Её грудь колышется от каждого движения жезла в её лоне. Она сжимает соски. Дыхание её прерывисто. Стоны оглашают камеру. Унтер вынимает член из Зоиного рта, отвешивает ей звонкую пощёчину и приказывает приступить к вылизыванию гестаповкинойпёздочки. Некоторое время наслаждается видом ласкающихся девушек. Потом, смазав попку Космодемьянской её же соками, проникает в её анус. «Больно, как больно... Зачем?!» стонет Зоя... Постепенно стоны утихают и сменяются на тяжёлое глубокое дыхание. Уже не такболезненно, скорее даже приятно. «Да... Да! Да!!! Делайте, пожалуйста, это ещё, господин унтер-офицер!». Гестаповка затыкаетрот Зое, властно взяв за волосы и снова наклонив её к своей пизде. «Не смей больше прерываться без разрешения, маленькаясучка!» Зоин язык опять погружен в нежную тёплую мякоть. Она старательно лижет киску, боясь заслужить очередное наказание... Гестаповка берет Зою за волосы и начинает направлять ее твердый язык и вот он уже у нее внутри Зоя проникает в нее пальцами. У Гестаповки начинает кружиться голова... И вот истомный крик А-А-А-А-А-а-а» ОРГАЗМ, но она ненасытна, ей хочется еще и еще... Гестаповка сжимает соски Зои и начинает ласкать их языком, она прижимается к нейвсе ближе... горячие тела обжигают друг друга... Гестаповка погружает во влагалище Зои пальцы, пока унтер безжалостно насилует ее анус... Зоино сознание двоится. «Это враги, враги... Но почему я не хочу думать об этом? Почему я вообще ни о чем не хочу думать? Разорвите меня, растопчите... Если это смерть, то, как же сладко умирать». Унтер и гестаповка отпускают истерзанное Зоинолоно. Но лишь, для того чтобы поменять положение. И вот Зоя лежит на грязном дощатом полу, гестаповка резким движениемхватает её за волосы и откидывает назад Зоину голову. Пальцы расплющены тяжелыми сапогами унтера, который в полный ростстоит над девушками... Член унтера напряжен. Две девушки с жадностью смотрят на него. Рука гестаповки яростно двигается по члену. Офицер наблюдаетза выражением лиц. Зоина рука нежно сжимает яички офицера. Гестаповка гладит его ноги. Офицер берёт член в руку и доводитдело до победного конца. Горячие струи спермы попадают на лица. Девушки ловят каждую каплю. Унтер направляет ствол на лицоЗое. Капли падают в широко открытый рот, на щёки, глаза. Затем та же участь постигает лицо гестаповки. Затем, когда фонтанУнтера иссякает, он приказывает им слизать жидкость с лиц друг друга. Губы девушек сплетаются в жарком поцелуе. Они гладятдруг дружку. Их жаркие, настойчивые языки скользят по лицам. Гестаповка гладит Зоину грудь, сжимая сосочки. Унтер, ублажаясвоё превосходство, изредка проходится по спинам девушек плёткой. kaen, SladkayaN., Oxyeesh

     Я хочу рассказать вам про свою студенческую жизнь в общежитии, а вернее про мою соседку по комнате и про меня. Меня зовут Татьяна, я по словам других, да я и сама это знаю не дурна собой, стройная с неплохими формами, которые всегда привлекали взгляды парней. Соседку мою звали Ольга, она была очень симпатичной хотя и с более пышным телом. Нет она не была толстой, у нее была отличная фигура, но по сравнению со мной она смотрелась более внушительно.

     Тяжелая дверь захлопнулась с гулким стуком, оставив прибывшего один на один со своей горечью. Оглядевшись по сторонам тесной камеры и заметив железную койку, Дэйвид сел и задумался. Только теперь он начинал понимать, что все произошедшее самая настоящая реальность, и теперь он никто иной, как заключенный одной из тюрем.

     «Ой, ойойой!»

     Здравствуй любимый, проходи — говорит жена, когда я открываю дверь и вхожу после работы домой. Здравствуй зятек, и я у вас в гостях чайку зашла выпить к дочке. Посмотреть как вы тут живете. Дамы сидят у стола и неспешно чаёвничают. Я молча прохожу на кухню и встаю вплотную к жене, как она любит. Она нежно целует меня в щечку, но не щиплет за сосок и крепко не теребит мошонку через штаны как принято. Сегодня у меня экзамен. И сейчас будет проверка. Но сначала она спокойно осматривает все мои карманы. Достаёт несколько смятых купюр — дневной заработок и приговаривает — вот умница. Но потом она замечает масляное пятно на рубашке. Опять что-то ел вне дома? Ты же на диете! Молчи, не оправдывайся. Ну что мне, мам, с ним делать? Ну ладно, ладно не пугайся Пусенька. Только больше чтобы ни ни все равно узнаю и тогда строго накажу. Стой смирно не дергайся. Мам, сними с него штанишки и трусики только аккуратно, чтобы у него не встал. Я тебе пока чайку подолью. Тёщенька привстаёт со стула, спускает с меня штанишки и трусики ниже колен, и пока жена хлопочет у плиты осматривает мой, к моему счастью, ещё не эрегированный член и тонкую бумажную ленточку, плотно обёрнутую и приклеенную вокруг основания члена. Жена ставит на стол новую чашечку чая и присоединяется к осмотру. Ну вот и умница Пусенька. Видишь ленточка-целочка не порвалась и не отклеилась, значит можно на твою Нинку секретутку на работе не пялится и в компе только бумажки важные читать. А скоро я тебе электронный ошейничек для твоего дружка-соплячка куплю. (Машка своему муженьку Славику уже привезла из Японии и мне обещала), ошейничек мне сразу о твоих проказах сообщать будет. Представляешь мам, резиновая петелька мягкая и на ней пумпочка с наперсток, одевается вот сюда на корень мошоночки (жена показывает на моих гениталиях) да да вместе с членом продевается, да да вот так (женьщины поочереди охватывают у меня то место куда они оденут ошейничек) и как только член у нашего Пусика встанет, его милая сразу SMS очку на свой мобильничек получит. А Пусику за это вечерком а-на-на будет. Да такое а-на-на, что только сопельки будем Пусику платочком подтирать из всех дырочек. А то мам средневековье какое — то — акцизными марками член мужу каждый день с утра обклеивать. И не накажешь ведь его за разрыв этой марки как следует. Начнет причитать: в туалете мол, когда писал намочил, или что обо мне задумался когда домой возвращался. Да мам такой выдумщик. Ну и простишь его. Да конечно знаю что распускать нельзя. Но я и не балую, смотри какой он у меня хороший, и стоит смирно без штанишек и попка ещё вся в полосочку от вчерашнего. Ну заслужил заслужил. Жена крепко шлёпает меня по заднице, крутит нежно сосочки и даже чмокает кончик головки члена. Член тут же встаёт торчком и бумжка с треском рвётся. Жена вздыхает, идёт к холодильнику наливает рюмочку водочки. Я выпиваю из ёё руки, и она разрешает мне занюхать из ёё подмышки. Я пытаюсь начать лизаться, но она опускает руку. Ну хватит, разошёлся, раздевайся в прихожей и марш в ванную на весы и жди меня там по стойке — попка вверх.

     Гарлетта лежала на столе и ждала своего хозяина. Вот уже два дня как она пребывала в рабстве молодого крепкого москвича Кости, к которому она села в такси на жд вокзале. И вот теперь она лежит в тёмном мокром подвале, в одном из обычных столичных домов. В подвале только лампочка и стол. На стенах висят разные предметы из металла, пластика и дерева. А ещё цепи и наручники.