Коля Покрышкин начал комплексовать из-за своих размеров лет с четырнадцати, когда устойчивая эрекция недвусмысленно подсказывала, что девчонок можно не только за косички дергать, но и лапать, зажав где-нибудь в темном уголке. Как это часто бывает в таком возрасте, пацаны то и дело выпендривались друг перед другом своими возмужавшими пиписьками, попутно рассказывая сказки о том, где, с кем и сколько успели ими воспользоваться. Коля благоразумно помалкивал и лишний раз штаны не расстегивал, справедливо полагая, что в сравнении с приятелями хвалиться ему особо не чем. Некоторое время он искренне надеялся, что его «дружок — малыш» будет еще расти вместе с ним и к тому времени, когда он станет взрослым и самостоятельным, то и его член подрастёт и возмужает. Но Коля рос, а член так и не увеличивался в пропорциях относительно тела, что вгоняло Покрышкина в тоску и суицидально-депрессивное состояние. Чтобы заглушить непрерывно кипящее либидо, Коля по уши погрузился в учебу и спорт, вследствие чего получил первый юношеский разряд по плаванию и выпускные экзамены сдал только с двумя четверками. Но как он не душил это проклятое либидо, оно порой оказывалось сильнее, делая по утрам из одеяла вигвам и пачкая простынь поллюциями. На уроках Коля с тоской взирал на выросших одноклассниц и в черных садомазохистских тонах мечтал о том, как станет знаменитым полярником и отморозит к чертовой бабушке так нагло предавший его конец.

     Ну, да авось прокатит!
Оделся, застелил постель
И начал гладить:
Простынку, наволочку, полотенце...
Почти что дрожь прошла в коленцах.
Тут в комнате супруг нарисовался
И грозно так спросил:
— За сколько сторговался?
Не растерялся я и произнёс:
— За 300 вроде...
— Не вБывает и такое в жизни нашей...

     В свои тридцать три года Вова Пичугин был самым несчастным человеком на свете. Мало того, что размер его «несчастья» выглядел устрашающе (так, по крайней мере, казалось самому Вове), но и форму он имел корявую, словно сучковатая палка. Примерно по середине он как бы надламывался, изгибаясь немного вправо от осевой линии. И в месте изгиба имел наибольшую толщину, будто действительно, сучок или нарост уродовали стройный ствол.

     Попадос

     Зина шёл с прогулки.

     У меня, в деревне Струги,
Три замужние подруги.
Их мужья ебут, и я!
Вот така у нас семья!

     Мне 25 лет, работаю инженером на заводе. Жене 24, работает бухгалтером в школе. Женаты мы около года. Жена, при моих средних данных, у меня красавица — не худая, но и без лишнего веса, длинные тёмно-русые кучерявые волосы, большая мягкая попка с упругими бёдрами, грудь третьего размера с красными сосками.

     Пролог

     3 января мы с Виктором ехали на зимнюю сессию — мы оба студенты-заочники. По дороге он, явно весь ещё в плену впечатлений, рассказал мне эту слегка смешную историю, заодно показав фотографии той группы, с которой он ездил в Днепропетровск... В середине декабря он зашёл в городское управление торговли. Вручил им буклеты и заодно рассказал, что в Днепропетровске открылась диорама «Битва за Днепр», конечно посвящена она была «дорогому Леониду Ильичу». Ну и под Новый год там будет заодно небольшое шоу с подарками. Так что работники управления слегка «загорелись» поехать, тем более, что деньги профсоюз имел большие и смело выделил. Но с одним условием — все девушки и женщины сразу пожелали экскурсоводом красавчика Виктора. Новенький мягкий автобус с романтичным именем «Наташа» лихо летел по почти пустынному шоссе. Погода в эту пятницу, 28 декабря, была на удивление — тихо, почти тепло, + 8, лёгкое солнышко светило с чистого неба. Виктор лихо и красиво отчитал свой вариант экскурсии, все пассажиры-экскурсанты уже слегка «поддали» и по очереди травили анекдоты. А Виктор уже сидел на заднем сидении с двумя просто весьма симпатичными и фигуристыми девушками-бухгалтерами, которые вовсю угощали его домашними явствами.

     Впервые я познакомился с госпожой Софи на Тематической вечеринке, устроенной в честь Нового года. Она выступала в программе с показательной поркой. Но не сама порка заставила обратить на нее свое внимание, а те эмоции, которые исходили от нее. Было видно, что она получает настоящий кайф от происходящего, ее взгляд — одновременно сосредоточенный на процессе и направленный куда-то вглубь себя поразил меня. С этого момента я мечтал только об одном — стать ее рабом.