Это случилось очень давно, мне было, хотя впрочем неважно сколькомне было лет, я была достаточно взрослая, чтобы понять, что происходит. Моя мама умерла, когда мне не было 6 лет и мы с папой остались вдвоем. Он не женился во второй раз и все свое время проводил на работе, но надо также сказать, что он стал довольно часто выпивать.
Я очень не хотел ехать в отпуск без жены. Вот, думаю, сослуживцы будут посмеиваться, обычно ведь в одиночку понятно зачем на юга ездят. Hо путевка была только одна, а у Гали в деревне заболела мама... В общем, обстоятельства были против меня.
Пришел барин в праздник к обедне, стоит и молится богу; вдруг откудова ни возьмись-стал впереди его мужик, и этот сукин сын согрешил, так набздел, что продохнуть не можно.
Когда моя лучшая подруга Инна пригласила меня к себе посидеть за бокалом шампанского, она сразу же предупредила:
(Перевод с английского А. Кронберга)
Это случилось, когда мне было 17 лет. Моя сестра Тамара уже была замужем за Виктором (тогда как раз мы собирались отмечать 4-летие их свадьбы). Тамара попросила меня помочь ей приготовить угощение к празднику. Мы готовили часов до 11 вечера, и уж конечно ехать домой за полгорода в такое время я бы ни за что не отважилась. (честно говоря, работы по готовке было не так уж и много, так что я подозреваю, что это был только повод оставить меня на ночь... но если бы я только могла подумать об этом... скорее всего бы я тогда отказалась, и многое бы потеряла...). Hо, лучше все по порядку... (налей еще, милый, вино такое вкусное...).
Иосиф Серебряный проснулся оттого, что у него окоченели ноги. Он проснулся, включилось сознание, но подыматься он не спешил. « Во-первых, почему так темно? Ночь?... Нет, не совсем, чтобы ночь. Что-то иное. Но что?... И почему приглушены посторонние звуки?» — рассуждал он долго, лениво и привычно оперируя словами. Характерное чувство гадливости, обременяющее душу и тело, напомнило ему о том, что вчера он был пьян, как свинья — и это было все, что он мог вспомнить о вчерашнем. Оказалось, что лежит он совершенно голый, с накрытой одеялом головой (вот откуда тьма и приглушенные звуки), окошко открыто настежь, утренний ветерок гоняет по подоконнику пепел с окурков, упавших из переполненной пепельницы, на голой стене репродукция с Айвазовского (так и есть, гостиничный номер), на узкой кровати у противоположной стены, прижавшись спинами, спят двое, укутанные одним одеялом: та, что ближе к краю от стены, высунув часть лица из-под одеяла, спала с открытым ртом, вторую можно было угадать лишь по спутанной пряди волос, разбросанной вверх по подушке. Вчера он « стрелял дуплетом» (так он называл это явление). Не удержался-таки, позвонил. По ковру был разбросан стандартный сексшоповский набор садомазохиста: плеть о нескольких хвостах (неужто вчера он изображал мученика? Интересно, как это у него получалось?), кожаная маска « жертвы» с зиппером на рту (похожая в данном случае на отрезанную голову человека, умершего страшной смертью); женские ботфорты, брошенные по разным углам и бутылки, много пустых бутылок, располагающихся на полу во всех вариациях. « Если, однажды проснувшись, я увижу нечто подобное и узнаю, что я в аду — я не удивлюсь», — подумал Серебряный. Он неслышно накрыл одеялом ноги, продолжая лежать с открытыми глазами.