— Миссис Редгрейв! — Леди Свитинг склонилась так низко, что ее жемчужные бусы чуть не попали в соус. — Вы, должно быть, места себе не находите от одной мысли увидеться с вашим мужем?
Один из моих знакомых работал в дельфинарии, и он давно приглашал меня в гости к себе на работу. Звали его Игорь. Игорь работал старшим дрессировщиком. У меня постоянно было много дел, и я никак не мог к нему выбраться. Наконец однажды, когда у меня выдался свободный денёк и я, изнывая от скуки, смотрел дома телевизор, я внезапно вспомнил о его приглашении и решил нанести ему визит. Я позвонил ему, собрался, сел на автобус и поехал в дельфинарий. Я, конечно, всегда любил животных, но признаться толком не знал, что буду там делать. Наконец автобус остановился, и я вышел у большого здания, покрашенного в светлый цвет. Должен вам сказать, что работа моя обладает свойством нестандартных выходных и поэтому, так как сегодня был четверг у дельфинария никого не было. Я вошёл через служебный вход и сказал бдительнице порядка у входа, что я к Игорю Ивановичу. Бабуся сообщила мне, что меня уже давно ждут. Она дала мне работника ветеринарной лаборатории в провожатые. Через несколько минут я понял почему. Здание было построено в стиле лабиринта Минотавра и, несмотря на обилие указателей на стенах там было довольно легко заблудиться. Наконец наши пути разошлись, парень кратко объяснил мне путь, и я пошёл без него. Все здания развлекательного назначения довольно пусты в неурочные дни и вскоре я почувствовал глубокое одиночество. Наконец я оказался перед входом в главный бассейн. После полутёмных коридоров обычный дневной свет ослепил меня, и я чуть не свалился в бассейн. Когда я, наконец, проморгался, я увидел, что оказался в огромном светлом помещении бассейна. Игорь стоял у бортика и давал указания помощнику. В бассейне резвились четыре великолепных дельфина. Игорь был одет в чёрный обтягивающий синтетический костюм с красными полосами. Костюм напоминал водолазный. Я подошёл к нему и поздоровался.
Она целый долгий год ждала этой встречи! Вечером перед долгожданным событием она долго «отмокала» в ванне с морской солью, чтобы придать коже неповторимую шелковистость и матовый блеск. Платье и все аксессуары давно были приготовлены и ждали хозяйку на своих местах. Утром проснувшись и позавтракав, она чувствовала себя очень взволнованной и прекрасно понимала отчего наступило это волнение. Прошел целый год! И снова мы собираемся все вместе. Сегодня ее ждал роскошный вечер встречи с выпускниками школы. Оставались считанные часы до долгожданной встречи. Она торопливо собиралась, наводила окончательный лоск, и конечно же все было продумано до мелочей. О! Как она любила эти незабываемые вечера! Когда можно было отдохнуть душой и зарядится драгоценной доброй аурой любви школьных друзей. Столько лет вместе прожить в школе — для каждого это целый отрезок жизни, чуть ли не самый важный. В школе она была серой мышкой, никому неприметной девчушкой. Как же она страдала от этого! Но ее гордость и простое нежелание подчинятся законам стаи не дали ей опустится до дешевых способов зарабатывания популярности, впрочем весьма сомнительной. Шли годы она расцветала и превратилась в очень симпатичную девушку с недурным вкусом. Как же ей забавно было наблюдать после стольких лет, как первые красотки класса дурнели на глазах, превращались в теток, когда она наоборот только хорошела! Замужество и рождение ребенка только пошли на пользу. Она заметно сбросила вес и выглядела просто очень соблазнительно! Прошло 11 лет. Только 11 лет. Она оценивающе посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна своим отражением. Вызывающе ярко-красное, длинное вечернее платье с разрезами по бокам, игривым неглубоким декольте и с достаточно сексуальным вырезом сбоку на талии, сидело на ней очень элегантно и прекрасно очерчивало ее соблазнительные формы. Украшений она не любила, и этот вечер не стал исключением. Никаких украшений — она прекрасно понимала, что самое главное украшение она сама.
Глупо как-то получилось. Но что было делать? Не знаю. Будь я немного другой, если бы не страсть к картам... Если бы, да кабы.
Дорога домой после работы... Что-то в этом есть такое умиротворенное, расслабляющее. Несмотря на достаточно поздний час, машин на дороге было достаточно много. Печать усталости их владельцев от трудового дня отпечаталась даже на самих машинах. В движении четырехколесных друзей человечества чувствовалась тяга хозяев к домашнему очагу, теплу, уюту. Заправившись на последние пятьдесят рублей, я ехал домой, полностью разделяя желание о скорейшем «прибытии на базу», всех остальных участников дорожного движения.
Первое сексуальное развлечение с сестрой у Джереми случилось, когда ему было 14, а ей 12. Они были дома одни, и обоим было скучно. Разыгравшийся шторм оторвал кабель от телевизионной антенны. Джереми ушел в свою комнату и начал рассматривать порно журнал, которые взял на время у друга из школы. Это журнал был нелегальным, потому что модели в нем были его возраста и даже моложе. Журнал был на немецком, но Джереми любил фантазировать, смотря на фотографии и представляя некоторых девчонок из своей школы.
Мы с мамой возвращались от тетки с пасеки. Мне тогда было 14 лет, маме 37. Мы выбрали путь напрямую через сопки. Дорога была короче обычного, но как я понял немного опаснее. Лихие люди скрывались в этих местах — бежавшие зеки. День был жаркий, столбик термометра поднимался выше 30 градусов. На маме был легкий сарафан, я одет как все мальчишки летом в шорты и майку. Шли быстро, как будто бежали от чего-то, но было довольно весело, шутили, собирали попадавшуюся землянику. Когда мама наклонялась за ягодами, я норовил заглянуть ей под сарафан, чтобы увидеть ее тугую, высокую грудь. Мама заметив это улыбалась и не пыталась скрывать показывающихся загорелых грудей. Я покраснел, было все-таки стыдно и непонятно — почему мама даже не сделает замечания.
Случилось это в одно жаркое лето, когда моей дочери Джули Энн, только исполнилось шестнадцать. Ее школьные занятия в том году, закончились еще в начале мая. На лето, была запланирована всего одна поездка в лагерь девушек-болельщиц, сроком на полторы недели, которые уже истекли. И теперь, до конца лета, она была совершенно свободна.