Целый день Элиза отсиживалась в гроте. Она чудом спаслась, забившись туда, когда на их повозку набросились дикие кочевники и убили ее отца. Ей повезло, что ее не успели даже заметить. Как только их телега поравнялась с пещерой, отец, предчувствуя беду, втолкнул ее туда, и теперь она с ужасом представляла себе страшную участь, попади она, молодая привлекательная девушка, в руки этих бешеных псов. Целый день и ночь Элиза отсидела в тесном гроте, боясь высунуться и что-либо предпринять, но все нарастающая жажда заставила на рассвете пойти на поиски воды. Девушка шла недолго, пока в чащобе не разглядела тихо струившийся ручей. Она жадно приникла в спасительной воде и, сняв с себя одежду, обмылась. Наслаждаясь легкостью тела, чистого и охлажденного, Элиза не услыщала шорох вблизи. И только-только натянув на себя платье, от неожиданности ее сердце екнуло: лицом к лицу она оказалась перед смуглым арабом. Он был очень красив: с большими выразительными глазами, прямым носом, тонкими правильо очерченными губами, статен.
Мне захотелось поделиться тем, что когда-то произошло со мной. Сейчас мне 23 года, но история трехлетней давности отложилась в моей памяти на всю оставшуюся жизнь.
Марта осталась в сапогах и перчатках, сняв с себя юбку и трусики. Девушки то же были голые, так как немка сняла с них одежду. Она всё время очень чувственно и с мольбой, произносила какое то слово по немецкий, Марина не понимала её и продолжала любовную игру. Марта целовала девушкам ноги и промежность, проникая языком во влагалище. Марина настолько увлеклась происходящим, что стала замечать, сто у неё мокро между ног и внизу живота, возникло приятное ощущение. Она в ответ целовала Марту и вдруг почувствовала Ленины губы на своём соске. Девушки начали ласкать немку и друг друга. Марта продолжала о чём то просить их по немецкий. Алевтина перестала плакать и, широко открытыми глазами, наблюдала за происходящим. Фрау Ульрих сидел на стуле, и то же смотрела на утехи троицы.
Вчеpа он пpишел с pаботы чуть pаньше, чем пpедполагал и застал нас за пpиготовлением пищи. Я готовила pыбные котлеты, моя подpуга, моя названная сестpенка, пекла блины. Он пошел в магазин за хлебом, а веpнулся... с бутылкой водки, пакетом сока и баллоном пива. Кто-то настойчиво пытался скачать почту, пpиходилось постоянно нажимать alt+a — это pастянулось надолго. За стол сели где-то в половине одиннадцатого. Я отозвала его и сказала:
В парной было душно и жарко. Приказчик Фомич, как был в галифе и косоворотке, хлопнул меня пятерней по голому заду и втолкнул внутрь:
День первый, вечер.
Мне было 12 лет. Жили мы с родителями в собственном доме в небольшом городке. Вся эта история началась, когда наши соседи продали дом, и в него въехала 28 летняя Вероника с девятилетним сыном Юркой. На нашей улице из детворы жили только я и слегка шизонутая Ленка, на год старше меня. С ней мы общались редко. Так что Юрка оказался как нельзя кстати.
С тех пор как Алина приехала из деревни в город, прошло несколько недель. Все это время она жила у своей новой подруги Ванги. Алина, конечно, подыскивала себе другое жилье, но делала это, откровенно говоря, не слишком энергично — ей самой не хотелось признаваться в этом, но образ жизни Ванги притягивал и завораживал ее: то к ней забегали на чашечку кофе веселые, раскрепощенные мальчики, то она ворковала с кем-то по телефону и весьма недвусмысленно подмигивала при этом Алине, то возвращалась под утро, наполняя комнату ароматом дорогих духов, легким запахом импортных сигарет и утонченными испарениями заморских вин. Стиль жизни подруги был не совсем понятен Алине. В самых неожиданных местах она обнаруживала удивительные вещи.