Наконец отпуск у курсанта закончился, и Валентин заспешил на вокзал. Люська тоже прибежала запыхавшаяся, озабоченная.
— Жан! Ты не сделаешь этого! — взвизгнула Люська.
Щёки Вики Семёновой горели, сердце колотилось, как сумасшедшее. Какой ужас! Стыд-то какой! И что теперь делать?
Вика проснулась одна около полудня и первым делом ужаснулась, что прогуляла утренние лекции, потом тут же успокоилась, вспомнив о том, что сегодня суббота и занятий нет, а потом припомнила всё, что творилось ночью... Воспоминания подкрепили предательское красное пятнышко на простыне, сморщенные комочки использованных презервативов в мусорной корзине и лёгкая резь во влагалище.
Как здорово! Второкурсница факультета Романо-германской филологии В-ского вуза Вика Семёнова наконец-то получила место в общежитии. Больше не нужно выслушивать брюзжание квартирной хозяйки и её скандалы с вечно пьяным сожителем, ежесекундно ждать выселения в никуда и ежемесячно платить за это удовольствие довольно большую сумму. Кроме того, её, скромную домашнюю девочку, отличницу привлекал этот странный весёлый и немного сумасшедший общежитский мирок, о котором она была наслышана от двоюродного брата, учившегося в Питере и однокурсников-целевиков, которым посчастливилось попасть туда сразу после поступления.
День сегодня просто изумительный!!!
Она: Темная и теплая южная ночь. Стихли звуки дня. В старом саду звенят цикады и струи прохлады устремляются с гор. Мы сидим в темной закрытой со всех сторон вьющимся виноградом беседке. Только блики лунного света пробиваются сквозь просветы в листьях. Я сижу у тебя на коленях. На мне тонкое шелковое платье и... больше ничего. Ты нежно целуешь мое лицо. Вдыхаешь запах моего разгоряченного страстью тела. От меня исходит тонкий запах фиалок.
Какая она тяжелая — выдохнул Алекс, когда они с доктором Шевченко дотащили обездвиженную куклу до фургона корпорации. Здесь Аурику уже приняли крепкие и молчаливые сотрудники «Beauty». Дом, в котором «проживала» юная певица, хоть и считался новым и элитным, но в нем почему-то консьержа не было, как и не работали тут камеры наблюдения. Наверно, сюда еще не успели установить технические средства безопасности. Что в любом случае было на руку нашим героям. Присутствие лишних глаз в данной ситуации было совершенно не к месту.
... Валя вспоминала, как она, вставая с пола, с треском отлипла от линолеума — на полу остался отпечаток золотых ягодиц. Потом ее все-таки докрасили до конца — все тело сверху донизу, по второму кругу. Краска холодила, стягивала кожу; Валя была вся липкая, как в варенье — ужасно хотелось облизнуться, протереть глаза, вагину, зад. Потом ее высушили феном, и это было приятно...
Неделю назад ездили мы с женой в Казань, как обычно на поезде, в купе на 4 лежачих места. Поезд ночной, так что кроме как спать, делать там нечего и, попив пива в вагоне-ресторане, мы вернулись в купе, и к 12 часам уже все улеглись: я на верхней полке справа от входа, на полке подо мной — моя жена (нам по тридцать пять, на всякий случай скажу, хотя это и не важно). Причем я уснул почти сразу.