Проснулся я оттого, что почуял манящий аромат свежесваренного кофе. Я вскочил, и подойдя к кухне, увидел любимую жену в коротком халатике, еле прикрывающем её круглую попку. Она готовила омлет и не заметила меня, а я обняв её сзади, нежно поцеловал в ушко. Вздрогнув, она обернулась и виновато посмотрев мне в глаза, спросила:
— Можно я поем и тогда начну собирать свои вещи. Я очень виновата перед тобой, но дай мне, пожалуйста, поесть, я так давно нормально не ела!
— А с чего это ты собралась уходить? — прикинулся я дуриком.
— А чего тут понимать-то? Я столько дел натворила, что что узнав про это, ты даже говорить со мной не захочешь!
— Я понимаю, куда ты клонишь, и никуда тебя не пущу, милая, даже и не надейся! Я люблю тебя ещё больше, так как думал, что потерял тебя безвозвратно, а то, что случилось, так это жизнь, ведь никто не застрахован от всяких бед и напастей. Ты успокойся, поешь, соберись с мыслями и расскажи, что произошло, я не буду тебя ни в чём обвинять.
Она с благодарностью посмотрела мне в глаза, и уже не в состоянии сдержаться, заплакала навзрыд и крепко обняла меня.
— Ничего не выходит, — сказал Костя.
Это был второй день нашего с женой отдыха на Мальдивах. Виола еще не успела загореть. Ее худое белое тело разительно контрастировало с загорелыми телами окружавших нас туристов. Этим утром мы с женой оказались на берегу моря. Мы отошли по линии пляжа подальше от всех. Оглянулись, кажется, что мы одни. Теперь можно спокойно отдохнуть от чужих взглядов. И вот — мы ласкаем друг друга, раздеваемся. Я нежно глажу бледный и впалый животик моей жены, провожу рукой вокруг дырочки пупка. Животик покрывается мелкими мурашками, ей нравится. Провожу руку вверх и, засунув ладонь под купальник, ласкаю ее маленькую грудь. У нее прекрасная грудь. Небольшая, белая, с торчащими сосочками. Виола увлечена нашей любовной игрой. Но я почувствовал на себе чей то взгляд и оглянулся. Жена не видит, но оказывается, что рядом сидит здоровый черный парень и, глядя на нас, играет своими причиндалами. Его яйца, покрытые курчавыми волосами, расслаблены.
Одной рукой он мнет их, а второй дрочит свой уже окрепший, большой, черный член. Я таких черных и не видел никогда! Кожа члена блестит и покрыта крупными венами. Его ствол увенчан крупной бордовой головкой. Увидев, что я с интересом разглядываю его член, «Черныш» усмехнулся и показал мне жестом, что бы я дал разглядеть ему кое-что, а именно — свою жену. Боже мой! Какая наглость! Но неожиданно, меня этот поворот событий безумно «заводит». И я, повинуясь какому-то неведомому мне ранее чувству ревности, возбуждения и гордости, специально разворачиваю Виолочку так, что бы этот черный мускулистый самец разглядел все ее белое тело. Для этого я передвигаюсь за спину жены. И вот Виола сидит спиной ко мне, ее лицо, с тонкими чертами, повернуто к моему лицу. Я целую ее губы. Руками я мну ее молодые сиськи. Кручу ее дерзкие соски, затем провожу ладонью по ее белоснежному впалому животику вниз и медленно развожу ей бедра. Ее киска чисто выбрита. Негр смотрит на эту красоту во все глаза.
Лихие 90-е годы. Теперь это вспоминается как нечто яркое, захватывающее, даже доброе. В те годы я расстался с армией и устроился работать сисадмином в одну консалтинговую компанию.
«... области сегодня вечером + 20, ночью + 15» — прозвучал прогноз погоды из радио в автомобиле.
Ко времени окончания учебы в школе я еще оставался девственником, хотя теоретически знал о сексе немало, благодаря журналам. Каждый день занимался онанизмом, представляя самые разные эротические фантазии. И еще обнаружил, что у меня очень чувствительная область ануса. Пока правда дело ограничивалось только одним введенным внутрь пальцем. Дальше я не растягивал анус из-за боли, но и одного пальца в попе хватало, чтоб я испытывал очень острые, и на тот момент ни с чем не сравнимые ощущения.