Я стою около зеркала и рассматриваю свое отражение. Тело, еще влажное после душа, а волосы растрепаны. Небольшие, это ничего, что они первого размера, острые грудки с приличными по размеру сосками, такие любят ласково крутить мужчины. Красивое лицо с зелеными глазами, тонкая шея, аккуратные, словно точеные руки. Плоский живот, с видимой талией, неширокие бёдра. Тонкая полоска волосиков, на выбритом лобке, и длинные, как говорят, «от ушей» ноги. Небольшие ступни. На фоне белоснежных грудок и подтянутых ягодиц, остальное тело кажется темным. Ну, лето, на то и существует, чтобы загорать, хотя, конечно, этим можно заниматься и в солярии. Очень четкие линии между загорелыми участками кожи и оставшимися девственно белыми. Хотя нет, они местами, словно очерченные по лекалу, а есть и размытые. Ну не могу же я все время принимать солнечные ванны в одном и том же купальнике? И время и места для загара бывают разные.
Для одних ты Аделина. Для других неотразимая девушка Ада. Но для меня ты — Богиня! Пускай сам я для Тебя теперь — ничтожество. Ведь Ты покорила меня. А я и рад быть покоренным. Хоть и жалею теперь, иногда. Особенно в те ночи, когда Ты сажаешь меня на цепь и, цокая каблуками, отправляешься туда, где мне с Тобой нельзя. В ночь красок, роскоши и веселья. Тогда я прижимаюсь к стене, и, дрожа от холодного одиночества, разговариваю сам с собой:
Всю следующую неделю Татьяна пребывала в состоянии транса, страха, и иногда на нее накатывала истерика. Она покупала тесты на беременность каждый день и с ужасом смотрела — появилось ли вторая полоска... Вскоре Таня поняла, что пронесло. Но легче не стало. Рухнул весь стройный, упорядоченный миропорядок Татьяны. Все то, что строилось годами — отношения с мужем, преодоление трудностей, радость от появления ребенка, карьерный рост — все рухнуло после четырех бокалов вина и присутствия охранника в комнате. Тане казалось, что теперь отношения с мужем, да и вся жизнь никогда не будет прежней, разделится на до и после этого случая. Охранника она решила не замечать, проходила мимо него с каменным лицом. Часто ей хотелось дать ему ладонью по морде, но останавливало ее страх огласки и понимание того, что без ее участия ничего бы не случилось, как бы не был велик соблазн убедить себя в том, что это было изнасилование — не получалось, ибо Таня помнила свое возбуждение, обмякшее тело и чувство удовольствия от движений члена в ней.
Элеана проснулась резко, словно от толчка. Подскочила на постели, испуганно оглядываясь по сторонам. Она была в своей спальне в замке, небо за окном начинало светлеть, сидевшие на балюстраде озерные птички, курлыкая, вели свои утренние разговоры. В комнате никого не было. Девушка снова сонно опустилась на подушки — еще слишком рано, чтобы вставать, скоро придет Грета, чтобы разбудить ее, а пока можно еще чуть-чуть поспать.
Живу я в стандартной панельной 9-этажке на последнем этаже. Наш подъезд является последним и не был изначально оборудован домофоном, поэтому как правило по субботам и воскресеньям по нему шастали всякие попрошайки, свидетели различных религиозных течений и просто праздно шатающиеся личности ищущие с утра выпивку. Иногда, правда это были почтальоны, разыскивающие соседей, газовщики или ремонтники просящие ключи от чердака, и что самое интересное, все эти личности старались приходить как можно раньше по времени — часов этак в 8—9 в выходные дни, когда так хочется поспать. Наш подъезд был населен разношерстным населением, половина которого периодически менялась, поскольку хозяева предпочитали сдавать свои квартиры, а сами жили где-то за городом. Остальная часть представляла из себя как правило семейные пары с детьми, проживающие здесь уже довольно много времени, но не сильно интересующиеся жизнью других, и поэтому я за последние несколько лет проживания в этом доме даже не знал как зовут соседей напротив, не говоря уже об остальных. Да, мы периодически здоровались, но дальше этого никогда ничего не заходило. И вот, это случилось ранним субботним утром, когда так хочется понежиться в постели после тяжелой пятницы.
Я проснулся от настойчивого звонка в дверь, и полежав немного в надежде, что те, кто стоят за дверью подумают что хозяев нет дома и благоразумно уйдут, поднялся с постели. В дверь продолжали настойчиво звонить. Супруга тихонько посапывала завернувшись в одеяло, а я поднявшись с кровати побрел к двери в гневном настроении, прокручивая в голове возможные жесткие ответы на вопросы о вере в бога и просьбе открыть чердак. Каково же было мое удивление, когда открыв двери я обнаружил на лестничной площадке двух соседок с 5-го и с 7-го этажа. Мне следует описать их более точнее, поскольку они были очень похожи, но спутать их одну с другой было невозможно. Это были ухоженные дамы, лет под 45, стройные, обе крашенные блондинки, которые всегда одевались очень стильно и были всегда очень вежливыми и любопытными, но на этом их схожесть заканчивалась. Мужей их я никогда не видел, только знал что одна воспитывает дочь лет 13—14 а у другой есть взрослый сын, который живет с ней, но приходит домой только ночевать. И вот обе эти дамы стояли на площадке передо мной и как только я открыл дверь одна из них обратилась ко мне:
— Ты где была? — встретил меня недовольный муж.