Остальное
Сосед по купе, пожелав спокойной ночи, выключил лампу. Поезд споpо набиpал ход после очеpедного полустанка. Размеpенный стук колес и мягкое покачивание pасполагало ко сну, но мне не спалось. Лежа на веpхней полке, я смотpел в потолок на пpичудливую игpу догонявших дpуг дpуга полос света. Ну ради чего я сорвался с места? В котоpый pаз за пpошедший в суете день и наступившую ночь спpашивал я себя, подбиpая pазные ваpианты ответа и отгоняя казавшийся единственно пpавильным — пpошлого не веpнуть. Тогда, более десяти лет назад, я мужественно отнесся к потере Иpины. Ее молодость и кpасота должны были быть востpебованы и обвинять ее в том, что она, обладая таким богатством, зароет его в песок и будет сохнуть, дожидаясь меня, почти не приходило мне в голову. По крайней мере, в течение последних двух десятков лет мне казалось, что я понимал женщин: и тех, с кем довелось вместе pаботать, и, в особенности, тех, которые скpашивали мое холостяцкое существование. Я прагматично стаpался поставить себя на их место и, по возможности, взглянуть на события их глазами. Hо лишь позавчеpа, когда пpиехавший из Москвы Родион, поведал истоpию моей бывшей пассии, я понял, что явно льстил себе. Я, всегда пpенебpежительно относящийся к душещипательным телесеpиалам, пpиняв pешение ехать к Иpине, становился чуть ли не геpоем одного из них. И сейчас, нахлынув воспоминаниями, минувшее не давало сомкнуть глаз...
Хозяин ехал в деревню Гадюкино)))))))))))))) к своей любимой толстой сучке.
Все началось с того, что маленькая девочка стала девушкой. Ей хотелось чего-то особенного, такого, чего она еще не испытывала, но хотела бы испытать. Настоящая любовь не приходила, а она ее так ждала. Вера в любовь понемногу утихала. И вот однажды девушка от нечего делать и не с кем поговорить зашла в интернет-чат и обнаружила там своего самого замечательного, красивого и обворожительного. Короткая беседа, назначенная на вечер встреча... Он был тем, о ком она мечтала всю свою жизнь. Молодой, сексуальный, высокий, сильный. Она не хотела упустить его.
После окончания школы, я не смог поступить в институт на дневное отделение, не хватило баллов, и мне пришлось, пересдав один экзамен, подать документы на вечернее отделение. После зачисле-ния мне, как и другим товарищам по несчастью, пришлось искать работу. Мне казалось, что в наше время найти работу это проще простого. Но как ее найти, если в течении десяти лет кроме пишущей ручки в руках ничего не держал. А том, что что-либо сделать своими руками, вообще нечего гово-рить. Помыкавшись по предприятиям родного города и не найдя ничего подходящего я обратился за помощью к родителям. Поиздевавшись над моей самоуверенностью, прочитав море нотаций, по бла-ту меня все же устроили на работу в одну из лабораторий завода, где целый год я должен работать младшим лаборантом, а точнее электромонтером второго разряда.
Юля позвонила через неделю.
Иосиф Серебряный проснулся оттого, что у него окоченели ноги. Он проснулся, включилось сознание, но подыматься он не спешил. « Во-первых, почему так темно? Ночь?... Нет, не совсем, чтобы ночь. Что-то иное. Но что?... И почему приглушены посторонние звуки?» — рассуждал он долго, лениво и привычно оперируя словами. Характерное чувство гадливости, обременяющее душу и тело, напомнило ему о том, что вчера он был пьян, как свинья — и это было все, что он мог вспомнить о вчерашнем. Оказалось, что лежит он совершенно голый, с накрытой одеялом головой (вот откуда тьма и приглушенные звуки), окошко открыто настежь, утренний ветерок гоняет по подоконнику пепел с окурков, упавших из переполненной пепельницы, на голой стене репродукция с Айвазовского (так и есть, гостиничный номер), на узкой кровати у противоположной стены, прижавшись спинами, спят двое, укутанные одним одеялом: та, что ближе к краю от стены, высунув часть лица из-под одеяла, спала с открытым ртом, вторую можно было угадать лишь по спутанной пряди волос, разбросанной вверх по подушке. Вчера он « стрелял дуплетом» (так он называл это явление). Не удержался-таки, позвонил. По ковру был разбросан стандартный сексшоповский набор садомазохиста: плеть о нескольких хвостах (неужто вчера он изображал мученика? Интересно, как это у него получалось?), кожаная маска « жертвы» с зиппером на рту (похожая в данном случае на отрезанную голову человека, умершего страшной смертью); женские ботфорты, брошенные по разным углам и бутылки, много пустых бутылок, располагающихся на полу во всех вариациях. « Если, однажды проснувшись, я увижу нечто подобное и узнаю, что я в аду — я не удивлюсь», — подумал Серебряный. Он неслышно накрыл одеялом ноги, продолжая лежать с открытыми глазами.
Она стояла, опустив голову, к какой то книге. На ней была строгая юбка и белая блузка, застегнутая до самой шеи. Она была очень красивая, ее волосы, собранные в пучок, отсутствие косметики и слабый аромат цветов, исходящий от ее кожи. Ей было около пятнадцати, и вечерами она подрабатывала в библиотеке, ей это нравилось, потому что она любила книги. Тихими спокойными вечерами она сидела и читала. Посетителей вечером почти никогда не было. Но вот, в один прекрасный, тихий весенний вечер в здание библиотеки зашел молодой студент. Как ни странно это звучало, но в десять вечера ему понадобилась книга Достоевского. Но когда он увидел ее прекрасное личико, стройные ножки, изящную фигурку, то просто забыл про Достоевского и не мог совладать с желанием, охватившим его разум и тело. Минут пять он наблюдал, как она своими маленькими ручками перелистывает страницы какой то книги, а потом все-таки решился и подошел к ней. Она робко подняла голову, и устремило удивленный взгляд из-за длинных ресниц прямо в его глаза. Он оробел как какой то мальчишка, но вдруг она приблизилась к нему, обвила руками его шею и он почувствовал аромат роз, а потом как прикосновение этого цветка ее нежные, пухлые, сладкие губы. Потом ее руки скользнули ниже, начали поглаживать его спину. Он очнулся от прекрасного сна и продолжая ее целовать осторожно подхватил ее на руки и перенес на один из столов для чтения. Его руки скользнули под ее юбку открывая стройные ноги, и он понял, что на ней надеты чулки.