После школы, не поступив в институт, Денис загремел в армию... и там, едва он оказался в «карантине», на него тут же, как это подчас случается в армейских — однополых — коллективах, положил глаз сержант-старослужащий, на время прохождения курса молодого бойца приставленный в качестве командира-наставника к отделению молодого пополнения, в котором Денису в течение двух недель предстояло этот самый курс проходить-осваивать; что значит выражение «положил глаз», догадаться нетрудно, но Денис, выросший в небольшом провинциальном городке, где жизнь текла без особых изысков, до призыва в армию с парнями — как, впрочем, и с девчонками — ни разу не трахался; ни с кем «по-настоящему» ни разу не пробовал, то есть весь сексуальный опыт Дениса на момент призыва в армию сводился к достаточно регулярным актам обычного самоудовлетворения, причем в этом опыте, свойственном всем поголовно, не было ни чего-то особенного, ни тем более примечательного или исключительного: лет с двенадцати Денис начал снимать естественно возникающее напряжение вполне банальной дрочкой, и поначалу, не придавая этому занятию какого-либо особого значения, он делал это скорее спонтанно, чем целенаправленно, то есть делал это от случая к случаю, совершенно не фиксируя на таких случаях своё повышенное внимание; затем, лет в четырнадцать-пятнадцать, тяга к этому однозначно приятному, сладостно волнующему занятию резко возросла, приобретя характер вполне целенаправленный и отчасти даже навязчивый, так что Денис в какой-то момент почувствовал некоторое беспокойство по поводу своего непомерно избыточного, как ему стало казаться, пристрастия к тайному «рукоприкладству», но беспокойство это, не получив никакого дальнейшего развития, как это порой происходит у излишне впечатлительных, склонных к самокопанию подростков, как-то само собой к шестнадцати годам рассосалось-развеялось, испарилось, сошло на нет, так что где-то годам к семнадцати всё в плане секса у Дениса естественным образом устаканилось-определилось — и Денис, без всякой рефлексии воспринимая свою мастурбацию как временно неизбежную и потому вполне приемлемую форму сексуальной разрядки, стал получать от этого занятия хоть и мимолетное, но совершенно естественное, самой природой обусловленное удовольствие, так что к восемнадцати годам он, не особо злоупотребляя абсолютной доступностью моносекса и вместе с тем не пытаясь себя как-то ограничивать, без напряга «прикладывал руку» по мере необходимости, совершенно справедливо полагая, что всё остальное — и девчонки, и обоюдный секс, и любовь — от него никуда не уйдёт и не денется... таким образом, на момент призыва в армию Денис, кроме регулярного наслаждения дрочкой, еще ничего не успел вкусить-познать «по-настоящему», и в этом смысле сексуальный опыт восемнадцатилетнего Дениса был вполне типичным — характерным для немалого числа его сверстников, а потому, оказавшись в армии, Денис поначалу даже не понял, что к чему, и, в первый раз поймав на себе сержантский взгляд в полковой бане, не придал этому взгляду никакого значения — ничего не заподозрил, ни о чем не догадался.

     Архип, он же рядовой Архипов, сам для себя не смог бы внятно ответить, что толкнуло его, переступая порог комнаты для умывания, откуда был вход в туалет, затаить дыхание и стараться ступать при этом максимально бесшумно... во всяком случае, то, что он там увидел, заранее обнаружить-увидеть он никак не предполагал — не было у него на этот счет никаких ни мыслей-предположений, ни подозрений, ни, тем более, тайных желаний.

     Давай приколемся. Давай как-нибудь приколемся...

     После того как я отрубился, я даже не знаю сколько прошло времени, очнулся я от храпа, причем не своего. Во рту был неприятный запах, моя попа сильно болела, все лицо стягивало, я начал потихоньку открывать глаза, был включен свет, я лежал на кровати...

     В комнате было темно. Казалось, что эту темноту можно пощупать, ощутить ее чуть прохладный пьянящий вкус, дотронуться до шероховатой поверхности. Темнота на ощупь, как животик молодой девушки, гладенькая, шелковая, так и хочется касаться снова и снова. Темнота приносила успокоение, уже не так сильно бьется сердце, уже не так кровь стучит в виска, отдаваясь гулкими ударами в ушах. Уже не так сильно краска приливает к лицу, ведь какой смысл краснеть если все равно никто ничего не увидит. Темнота была кромешная, не было видно даже кончиков своих пальцев на вытянутой руке. И в этой темноте был еще кто-то кроме меня. Я знал это. Я слышал легкое дыхание, чистый свежий воздух чуть шевелился от чужих вздохов и выдохов. Я чуть напрягся, затаил дыхание пытаясь понять кто это. Даже инстинктивно вытянул вперед руки, ощупывая пустоту пред собой, как в детстве, когда играешь в жмурки, и глаза тебе завязывают шелковым платком, под который не проникает ни капельки света. Так и сейчас окно было плотно покрыто жалюзи и плотно задернутыми шторами, ни единый лучик с улицы из ночного города не попадал в комнату, где были они.

     О том, что я хочу отдаться мужчине — я понял давно. Работая после школы на шахте, которая находиться за городом, по пути домой, я заходил в посадку ёлок, и там онанировал, лаская пальцами свою попу, представляя, что это делает мужчина. Получая оргазм, я терял к сексу интерес и шёл домой немного злой на себя за такие игры.

     На одном сайте знакомств я познакомился с мужчиной, его звали Егор, 45 лет. Он сразу начал приглашать меня в гости, но я всё не решался, тогда он предложил встретиться в нейтральном месте. я согласился. Мы встретились в парке, погуляли, пообщались, посидели в кафе. Егор был достаточно милым и не выглядел на 45. Он внушал мне доверия и я согласился поехать к нему. Мы сели к нему в машину и поехали за город. Когда мы остановились пере домной стоял большой двух этажный дом, обнесённый высоким забором. Т. к. на дворе было лето мы расположились в уютной беседке во дворе. Егор начал гладить мою попку залезая рукой под шорты, я тоже залез к нему в штаны. Он пальцем массировал мой анус, а я гладил его член.

     Здравствуйте, читатели сайта! Это мой первый рассказ, но он точно не последний. Можете быть уверены — эта история абсолютно правдива, разве что не очень подробно описана. Как и многие авторы этого раздела, я — обычный парень, не выделяющийся из толпы ничем, но... но внутри меня живет привлекательная, горячая и иногда развратная девка. Выгляжу так: ростом я 1, 78... вес мой 60 кг, выделяющаяся талия, темные кучерявые волосы и зеленые глаза, большая круглая попка и округловатая грудь с впадинкой между сиськами, делающей мою грудь похожей на женскую. А начались мои метаморфозы, лет с 13, когда мы с другом играли, в тамбуре на его площадке, в проститутку и съемщика. Правда много себе не позволяли, так пооблизывать друг другу членики, потереться писей о попу, потискать соски и все такое в этом роде. Потом я переехал и мы об этом забыли.

     Мне 23 года, так получилось что 21 день должен был провести в санатории. Жил я в двухместном номере с удобствами, на 5-й день мне подселили мужчину лет 48—50. Познакомились, следующие 5 дней мы много общались так как постоянно сидели в номере, после процедур, и вот когда мы обговорили всю свою жизнь он перешел на рассказы как он легко добивался женщин и как он с ними развлекался, от его рассказов я очень возбуждался, похвастаться мне не было чем, поэтому я только слушал. На 11 день вечером я читал книгу, а он вышел с душа полностью обнаженный, подошел к моей кровати и начал перед зеркалом расчесываться, его висячий член был на уровне моих глаз, я засмотрелся, я думал о его рассказах как женщины делали ему миньет, я представлял как женщины этот самый член, который передо мной, целовали губами. Он расчесался выпил чаю и промолвил

     В этот общественный туалет я захожу лишь иногда. Особенно хорошо тут днем. Никогда никого нет. Три кабинки, в соседнем помещении умывальник с мылом. Проходя через кассу в очередной раз, я словил отсутствующий взгляд старушки, собиравшей плату за вход.