Они обнялись.

      — Ну что, всё готово? — Обходчик озабоченно сверился с часами.

      — Секунда в секунду, — Кивнул санитар по прозвищу Слива.

      — Тогда пошли за тёткой.

     Они прошли по коридору в кабинет №8.

     Там ползала вдоль стены голая Марина Валентиновна.

      — Отжарим? — Предложил второй санитар, отзывавшийся на погоняло Князь.

      — Не сметь! Силы потратишь! — Обходчик метнул в Князя сюррикеновый взгляд, — Дай сюда её зубы!

     Взяв у Сливы зубы, он высыпал их на специальное магическое блюдце с плоским зеркальным дном, вынул эрегированный член и стал мастурбировать. Сказал тихо:

      — Пусть ноги свои покажет.

     Князь подскочил к Марина Валентиновне и, схватив её за лодыжки, вытянул ногами к обходчику.

      — Хороши. — Прошептал обходчик, убыстряя темп, — Истинная красота женщины в её ступне! Эта утонченная, но вместе с тем сильная и пленительная красота, она подобна упругому стволу молодого деревца: А пизда лишь венчает эту крону своим скользким цветком.

      — Но каковы лепестки этого цветка, позволю себе заметить! — Запальчиво возразил Князь.

      — Лепестки. Лепестки пизды приятны на вкус, и нектар её благодатен как кислота: Но вкус этот недолговечен, словно поддельные духи. Вкус женской пизды сгорает как бенгальский огонь в руках больного подростка. А вкус пальцев ног — истинный вкус женщины.

      — Позвольте, а как же манящая точка ануса? Тугие облака свежих ягодиц, в которые вдавливаешь лицо как в тёплую халву? Как же спелые груди с дрожащими нежными ягодами?

      — Жопа важна. — Согласно кивнул обходчик. — Жопа — это вход в сокровенное. Туда пускают не каждого, а иногда вообще никого не пускают. Жопа — это Тайная Комната Женщин (ТКЖ), в которой хранится их Заветная Шкатулка Желаний (ЗШЖ).

      — Ну вот, я и говорю. — Обрадовался Князь.

      — Но! — Поднял палец незанятой руки обходчик, — Слишком много сил уходит, чтобы добраться до этой шкатулки, особенно если ты толст! И по пути можно серьезно испачкаться. А всё, скорее всего, зря: в большинстве случаев шкатулка оказывается пуста! Ты можешь положить туда своё желание. И тогда твоё желание станет её желанием. Это анальное зомбирование, сложная и кропотливая процедура: Ты заполучишь женщину, похожую на послушную машину, но сердце своё тебе она не отдаст. Потому что женское сердце — в пятке. Посмотри на пятки этой женщины. Они нежны, но по бокам мозолисты. Такое и сердце её. Сильно ухватив женщину за пятку, ты держишь в руках её сердце.

      — Ну и хули? Она всё равно вырвется! — Запальчиво выкрикнул Слива.

      — Если будет жива. — Улыбнулся Князь.

      — Вот именно: — Обходчик серьёзно кивнул, — Вот именно. А грудь: грудь питает лишь жадных. Сиськи как пиво: пьёшь, пьёшь, а жажда всё больше: Некоторые присасываются к сиськам и всю жизнь оторваться не могут. Это приманка, которую лучше разглядывать издали. Если уверен в себе, можешь погладить пальцем, куснуть, лизнуть: но сосать не советую. Привыкнешь — бросить потом очень тяжело.

      — А со ступнями не так разве? — Заметил Князь.

      — Не так. Присосавшись к груди, не отлипнешь. А ступни как кокаин. Их жутко хочешь и ждешь, но если есть дела поважнее — можно и забыть о них ненадолго. В крайнем случае, если уж совсем невмоготу, можно носить с собой носок или туфлю и нюхать время от времени.

      — Но у женщин есть еще масса серьёзнейшего оружия! — Отозвался Князь, — Глаза, волосы, уши. Губы, ёбитвашу мать! Вы про рот забыли? Рот, который сосет?

      — Сосёт, — Кивнул обходчик, — И высасывает из тебя жизненные соки. А ступни не сосут: они дают сосать себя — снисходительно, важно, лениво. Как две сытые кошки. Но если тебе надоест, можешь согнать их с коленей: они не обидятся. Глаза, волосы, уши: всё это лишь украшения, побрякушки. Как игрушки на ёлке. А в ногах — суть. Некоторые тащатся от изящной шеи. Но всех изящней шея у змеи, и если вовремя не ухватить женщину за глотку, она укусит. Как и змея, шея холодна и неулыбчива. А ступни — ласковые и тёплые.

      — Спина, предмет вожделения художников.

      — Далеко не всех! И потом, спина неоднородна. Она многое скрывает, многое не договаривает. А стопы молчат. Но один их вид уже говорит красноречивее всяких слов. Их могут скрывать чулки, но чулки — лишь вуаль, которую невпадлу сорвать.

      — Ноги молчат, а руки? Плечи, кисти, ключицы?

      — Руки вертлявы, — Отмахнулся обходчик, — Они горазды хватать всё, что плохо лежит, и поэтому часто бывают грязны, эти шаловливые ручонки. А ноги серьёзны. И даже грязь на них — благородна: Ну, что там еще у вас осталось?

      — Колени, икры, бедра. — Неуверенно перечислил Слива.

      — Это, по-твоему, не ноги что ли? — Усмехнулся Князь.

      — Ох, блядь, кончаю! — Сипло промолвил обходчик, и в несколько бурных толчков излил густое как смола семя на пригоршню тусклых зубов.

     Возникла длинная пауза. Было слышно, как Марина Валентиновна шлёпает губами и почёсывается.

     Обходчик вытер хуй салфеткой и аккуратно распределил смоченные спермой зубы по зеркальной поверхности.

      — Вот. Через несколько минут семя высохнет, и зубы приклеятся к зеркалу. И в наших руках окажется магический инструмент управления стоматологом-зомби. Работает он просто. Нужно поймать глаза этой женщины в зеркальном отражении. А затем задействовать Волю.