Проснулся я от звонка.

     Воскресенье, восемь утра! Ну, какая сволочь?

     Беру телефон, так и есть — генеральный. Что там интересно стряслось?

     Поздоровались, обменялись дежурными фразами про сон и про выходные. Но он даже не извинился, за ранний звонок.

     За то Аня проснулась. Потянулась. Мило сморщился нос. Ладошки потерлись о смешную мордочку. Встала и двинулась в сторону ванной. Из одежды на ней были лишь четыре кожаных браслета. Уснули вчера раньше, чем их додумались снять.

     Шеф бубнил про то, как ему нравится моя прямота, что я первый за утро, кто честно признался, что спит по утрам. От его пустого многословия и монотонного голоса хотелось спать еще сильнее, приходилось напрягаться, чтобы не отрубиться.

     И ведь не поторопишь, не скажешь, чтобы переходил к делу — обидится страшно. А поговорить он любил. Традиционный первый тост на корпоративах если укладывался в сорок минут, то все считали, что «он быстро сегодня».

     Как же я не люблю такое словоблудие. Ну, если надо, ну позвонил утром в выходной, так извинись и переходи сразу к делу. Будь же ты человеком! Так нет, выплескивает поток мыслей и с умным видом вываливает банальности, ожидая, что собеседник будет слушать, закатывая глаза и трепеща пред источником мудрости.

     Он уже в пятый раз начал про то, как важно соблюдать режим и хорошо высыпаться, когда из дверного проема высунулась голова. На лице ни капли сонливости. Озорно улыбнулась и втянулась обратно.

     И тут же, в комнату вошла обнаженная женщина. Шла сексуальной походкой, каждое движение источало соблазн, звало, будоражило кровь, возбуждало.

     Одеяло на мне приподнялось.

     Аня дошла до кровати и вытянулась рядом. Руки скользнули под одеяло, несколько ласковых движений вдоль тела — приятно. И тут, нащупали то, что искали — у меня закатились глаза.

     — Аня! — сквозь зубы тихонько, делая страшные глаза.

     Она невинно похлопала глазками, при этом рука продолжала скользить верх и вниз.

     Прижал ее руку

     — Я с генеральным — прошептал, прикрыв трубку рукой.

     Она грустно кивнула, плечами пожала. Рука вернулась к хозяйке, мне стало проще. Из трубки все также бубнило обо всем, и ни о чем.

     Ну, нахрена мне знать, как замачивать на ночь сырую гречку в томатном соке, сколько брать лимонного сока и как это хорошо для пищеварения? Давай уже к делу!

     — Спасибо, Сергей Николаевич, присылать рецепт не надо, я все запомнил

     Удовольствие прокатилось по телу — не уследил. Аня теперь забралась с головой.

     Приподнял одеяло.

     — Аня, пожалуйста!

     В ответ большие глаза — просто ангел невинный.

     — Я без рук! — говорит с полным ртом.

     Спать не хочется уже совершенно. Приятно безумно, а уж как заводит!

     Но делаю страшное лицо:

     — Прекрати!

     Она оторвалась, поджала губы, погрустнела.

     — Знаешь, ты сейчас очень нудный — лицо наигранно просветлело — но я тебя починю!

     Перекинула ногу и легла мне на грудь лицом к члену. Прямо перед моими глазами нарисовалась аппетитная попка. Теперь ничто не мешало работать ей ртом. И она не терялась.

     Генеральный что-то бухтел про силу воли, про то, как надо сопротивляться соблазнам. Да хер с тобой, сопротивляйся. А я лучше сдамся.

     Аккуратно нащупал языком тугое колечко, пробежался по кругу и двинулся ниже. В награду — одобрительное мычание. Улыбнулся при мысли, что лижу зад в прямом и переносном смысле одновременно.

     Возбуждение нарастало. Уже не хватало сил на ответную ласку — откинулся на подушку в истоме. Приходилось прилагать огромные силы, чтобы не застонать в трубку.

     И тут все прекратилось. Остались со мной эрекция, неудовлетворенность и бухтящий мобильник.

     Аня перевернулась и вытянулась рядом. Прикусила губу и с фальшивой участливостью смотрела на меня. Теперь пришла моя очередь умоляющих взглядов.

     Она радостно воскликнула:

     — Ну, вот! Починила!

     И тут же переместилась в позицию сверху. У меня вырвался протяжный вздох.

     На что из трубки:

     — Я понимаю твои эмоции, сам точно так же был возмущен...

     Аня двигалась нарочито и показушно, больше не для себя, а играя со мной. То, замирая, заставляя просить, то ускоряясь в моменты, когда шеф ждал реплики от меня. Динамик телефона громкий, ей прекрасно слышно было все то, что говорилось по телефону

     — Слушай, я чего звоню...

     Аня навострила уши, и мне резко стало пофиг на то, зачем генеральному вдруг так срочно понадобился я. Он говорил уже четко по делу, но я слышал с трудом, смысл некоторых фраз ускользал.

     Наконец собрал волю в кулак:

     — Сергей Николаевич, вы пропадаете. Еще раз, что нужно сделать?

     — Ты там, на пробежке что ли?

     — Наверх поднялся, тут ловит лучше

     — То-то смотрю, аж запыхался

     У любимой после этих слов довольная улыбка во все лицо. А, у меня, и правда, перехватило дыхание.

     — В-общем, смотри, сейчас с этой всей международной фигней, нам швейцарцы закрыли кредитную линию. Нужно поехать и на месте разобраться. Справишься?

     Мне бы сейчас со своими ощущениями справиться. Аня вошла в раж, и останавливаться не собиралась.

     Все! Доигралась. Возбуждение переполнило чашу терпения, перешло в удовольствие, окутало разум, и, наконец, излилось блаженством прямо в любимую.

     — Ну, так что скажешь?

     Говорить я не мог, даже думать не получалось. Что-то промычал.

     Неправильность, неудобство, риск того что застукают и будет вдвойне неудобно. Все это сделало оргазм очень ярким.

     Лишь когда, удовольствие растворилось в истоме, вернулась возможность поддерживать разговор.

     — Сергей Николаевич, а насчет швейцарцев. Нам нужны деньги именно у этих? Такова принципиальная позиция компании, или не обязательно?

     Аня нырнула под одеяло рядом и ткнулась в бок, с видом «Я же хорошая? Похвали меня!». Обнял ее, прижал к себе. Коснулся лба поцелуем.

     А трубка вещала, уже надоевшим за утро, басом:

     — Долго думал. Прямо слышно было, как ты пыхтел — ворочал извилинами.

     Аня прыснула в подушку, все тело содрогалось от хохота. Я едва сам удерживался, чтоб не рассмеяться.

     Но шеф, понял мое молчание не так:

     — Да ладно тебе, не обижайся. Я, наоборот, ценю в тебе это, что не даешь необдуманных обещаний.

     Аню, едва просмеявшуюся, завернуло в подушку обратно.

     — В-общем, главное — выбить финансирование, а у кого — решай сам.

     — Хорошо. Я все понял. Все будет.

     Стоило положить трубку, как я высказал ей:

     — Ну что ты ржешь? И так трудно, а тут еще ты все смешишь.

     Она от этого только пуще зашлась. Приподнялась над подушкой.

     — Я узнала, что если ты пыхтишь — значит думаешь. Думаешь, думаешь, мысли так и кишат, а потом Бац! И идеи фонтаном!

     Мы хохотали до судорог живота.

     — Малышка, я кончил. А ты?

     — Не хочу, мне хватило вчерашнего. Так приятно. До сих пор вспоминаю, и ноги подгибаются — так хорошо.

     Она восхищенно покачала головой. Поправила рукой волосы. И у меня родился вопрос:

     — А чего ты в браслетах то до сих пор?

     — Ну, ты не снял, и я не стала. Вчера себя чувствовала твоей игрушкой. Это заводит.

     ***

     За завтраком мы болтали лишь о хорошем. Как будто не было событий предыдущих двух дней. Мы оба старательно оттягивали разговор о будущем.

     Тут позвонила моя ассистентка и сообщила, что билеты есть только на четыре часа, и нужно поторопиться, чтобы успеть.

     Аня выслушала от меня эту новость и вздохнула:

     — Жаль, хотелось побыть вместе подольше.

     — Слушай, пока есть время, может обсудим?

     — Да о чем говорить? Пусть все будет как раньше. С Аленой даже обсуждать ничего не буду.

     — А если сама начнет разговор?

     Аня задумчиво посмотрела на меня и усмехнулась.

     — Сама не начнет. Ей духу не хватит. А вот тебя расспрашивать будет, наедине.

     — И что говорить?

     — Да что хочешь. Мне, правда, пофиг. Ты из меня за ночь все тревоги выбил.

     Какое-то время мы жевали молча.

     Тут она прыснула:

     — Знаешь, я сейчас чувствую, как из меня вытекают твои «идеи»... Ты мой мыслитель!

     — Противно?

     — Что ты! Приятно.

     Я дошел до винного шкафа и достал бутылочку лучшего шампанского, которое там было. Аня, при виде бутылки, тут же выставила на стол бокалы.

     — Ой, слушай, а если ты забеременела?

     — Ну, глоток шампанского на таком сроке не страшно.

     — Но все же...

     — Милый, я тоже очень хочу ребенка. Нашего малыша. И никогда ничего не сделаю ему во вред. Понял?

     Я кивнул.

     Хлопок и в узких стенках бокалов вскипело выпущенное на волю вино.

     Я поднял тост:

     — За нас!

     — За нас! Все будет хорошо.

     Мы выпили. Небольшая пауза, чтобы прочувствовать букет напитка, дать раскрыться послевкусию.

     И тут, я придумал рифму:

     — Вино — говно.

     — Боялась это сказать. Привкус еще такой неприятный.

     Мы синхронно поставили бокалы на стол.

     — Как у крема для рук?

     — Точно! А зачем ты такое купил?

     — Подарили. Оставил на особый случай. Думал лучшее из запасов, а оказалось всего лишь самое дорогое.

     Мы помолчали. Потом я спросил:

     — Кофе?

     — Да — Аня обрадовалась — лучше кофе!

     Я включил кофемашину, в подставленные чашки потек ароматный напиток.

     ***

     Когда, через полчаса, приехал Виталик, мы уже были готовы.

     Сначала заехали в офис за документами и печатью, затем забросили Аню домой, и двинулись в аэропорт.

     — Виталь, ты там безопасникам расскажи про то, что случилось.

     — Семенов уже в курсе всего. Обещал принять меры.

     — И вот еще, у Аниного бывшего не было адреса. Как он нашел его и как попал внутрь охраняемого дома — это вопрос.

     — Анна мне все рассказала вчера про него. Вы не волнуйтесь, все будет хорошо.

     Трель звонка из кармана..

     — Привет, Любимая! Уже соскучилась?

     — Представляешь! Я пришла домой — голос странный, как будто сдерживает рыдания — Алены дома нет.

     — Ань, все нормально?

     — Ты дослушай! Захожу я в дом. Тут никого. Отнесла на кухню продукты. Захожу в ванную — руки помыть. А, там, в ванне лежит, связанная девушка. Воды нет, только девушка.

     Ее голос сорвался.

     — Какая девушка? Аня ты плачешь?

     — Что? — удивилась она — Да, я ржу! Рассказывать не могу!

     — А что за девушка то?

     — Аленкина подруга, видела ее на фотографиях. Симпатичная девочка. Светленькая, маленькая, худенькая. Сидит в ванной. Голени связаны, простенькая обвязка груди, ну и запястья за спиной. Похоже, они вдвоем шибари изучают. Вот... Захожу я в ванную, а там этот милый, голубоглазый котенок на меня перепугано смотрит огромными глазами, и только ресницами хлопает.

     Тут уж и я, представил себе картину и рассмеялся.

     — И что она тебе сказала?

     — Ничего не сказала. У нее рот скотчем заклеен был.

     — А ты?

     — А что я? Помыла руки, вытерла. Спросила, все ли нормально?

     Аня опять прыснула.

     — Девочка так кивала, что я боялась, у нее голова оторвется. Ну, и все. Собралась и вышла, лифт жду. Сейчас буду подруг вызванивать, чтобы время до вечера потянуть.