Они влюбились в меня. Все трое. Одновременно.

     Мы сидели рядом на конференции по новым видам энергии. Быстро познакомились. Темы для обсуждения, помимо энергетики, нашли сразу же: все мы — семейные люди, и все — с кольцами на безымянном пальце.

     Дима. Худощавый подтянутый инженер с волевым подбородком, внимательными серыми глазами, легкой проседью. Он говорил тихо и вкрадчиво, чуть наклонив голову и пристально изучая собеседника.

     Сережа — бизнесмен «со стажем», а также обладатель потрясающе очерченных скул и носа, помноженных на пронзительный взгляд карих глаз. От него исходили порывистость и энергия.

     Лёша. Специалист в какой-то крутой компании. От одной его улыбки можно было не только влюбиться, но и полностью забыться. А также зеленоватые глаза, в которых можно утонуть, хорошая фигура и заразительный смех.

     И я, серая мышка. Признаюсь, ощущала себя некомфортно, оказавшись в компании привлекательных мужчин, пусть и женатых.

     Я заметила, что что-то происходит, на второй день конференции. Утро не заладилось: я подвернула ногу и хромала. Дима галантно предложил мне свою поддержку. В буквальном смысле: весь день я ходила, опираясь на его руку. Вечером, отдыхая после напряженного дня, я неожиданно осознала, что думаю о Диме. Это прикосновение сыграло как спусковой крючок — мысли закрутились вокруг него. На следующий день я все время отгоняла от себя мысль, что Дима с интересом следит за мной. В конце концов, кто я такая, чтобы вызывать интерес у мужчины, тем более у женатого.

     Еще один день конференции и еще одна новость — Лёша, который до этого сидел за мной, пересел на место справа и теперь время от времени случайно (или не случайно) касался меня локтем. Ощущение его предплечья на смежном подлокотнике вызвало во мне неожиданную теплоту. Как будто я знала этого человека очень давно.

     Финальным аккордом стал Сережа, который, начиная со второго дня, периодически покидал свое место на 10—20 минут, а потом возвращался, припорошенный первым снегом и неся с собой морозный ноябрьский воздух. Внимательный прямолинейный взгляд Сережи смущал многих, в том числе и меня. Но, как мне казалось, на меня он смотрел доброжелательно, в отличие от остальных.

     Как они сговорились — так и осталось для меня загадкой. Благо, был повод — конец конференции. Но вместо кафе, такси привезло нас в уютный загородный отель. Догадывалась ли я? Сопротивлялась ли? Я поняла, что планы несколько меняются. Я могла выйти из машины, никто меня не держал. Но между нами образовалась какая-то связующая атмосфера. Именно эта атмосфера позволила нам беспечно говорить о совершенно посторонних вещах, в то время как такси везло нас в отель, и всем было ясно, зачем. Этому тонкому эротизму было трудно противостоять.

     За окном проплывал серый ноябрьский день, промозглый и поэтому уютный. Лёша включил радио-джаз, по салону потянулась чуть сонная расслабленная мелодия. Я попыталась устроиться поудобнее, так как сидеть боком было не очень уютно. Но как только я начала поворачиваться, поняла, что места для нас троих сзади маловато. В этот момент я почувствавала, как Дима обнял меня сзади за талию, а Сережа в этот момент тоже придвинулся и повернулся ко мне. Таким образом я оказалась между ними, и оба были очень и очень близко.

     Отель. В трехкомнатном номере с приглушенным освещением пахло чем-то мандариново-медовым. На подносе поблескивали бутылка шампанского и четыре бокала. Алкоголь никогда не входил в мои планы, поэтому я оставила мужчин за приятным разговором, а сама пошла осматривать остальные две комнаты. Первая — небольшой кабинет с внушительным серым креслом у письменного стола и панорамным окном. Вторая — спальная с низкой кроватью и ворсистым ковром, без окон, зато с зеркальными раздвижными дверьми.

     Выходя из спальной, я столкнулась с Димой. В руке он нес два бокала шампанского. Он протянул мне один. Я пригубила напиток и поставила бокал на стол.

     — Ты не любительница спиртного?

     — Нет, мне нравится воспринимать жизнь на трезвую голову.

     — И как ты воспримешь вот это?

     С этими словами он тоже поставил бокал и обнял меня. Я смотрела на него снизу вверх и это знакомое чувство снова заявило о себе с новой силой.

     — Дим, мне интересно знать... когда мы впервые соприкоснулись... когда ты держал меня под руку... что-то произошло. Я стала постоянно думать о тебе. И это чувство сейчас снова появилось. У тебя было что-то похожее?

     Он улыбнулся. Как всегда чуть лукаво.

     — Я почувствовал это, как только увидел тебя. А когда прикоснулся к тебе... Что ж. Хорошо, что у меня отменная выдержка. Иначе для нас с тобой конференция закончилась бы намного раньше.

     — Я удивлена... просто пойми, я как-то совсем не пышногрудая блондинка, чтобы вызывать такой интерес... у троих...

     — Зря. Очень зря. У тебя есть какое-то сильнейшее очарование. Ты сама не понимаешь, насколько ты привлекательна в этой своей скромности... Безумно привлекательна. Доброжелательная умная девушка. Нежная. С внутренней красотой. Это будоражит мужчину намного больше. Загадка. История.

     Я смотрела ему в глаза и понимала, что всё так... а он гладил меня по плечу и пристально смотрел на меня. Потом он вытащил шпильки из моей прически — одну за другой, пока волосы не рассыпались по плечам. Расстегнул мой пиджак, а я вылезла из неудобных лодочек.

     — Давай сыграем в игру. Я буду говорить какой-то факт о тебе. Если я прав, я буду расстегивать одну пуговицу на твоей блузке.

     Я улыбнулась.

     — Договорились.

     — Итак. Ты добилась всего сама.

     И, даже не дождавшись моего кивка, расстегнул верхнюю пуговицу.

     — Ты все везешь на себе. В том числе семью.

     Кивок.

     — Тебя уважают на работе.

     Кивок и еще одна пуговица.

     — Ты невысокого мнения о своей внешности.

     — Да...

     — Ты стесняешься комплиментов.

     — Точно.

     — И абсолютно зря.

     Последняя пуговица была расстегнута.

     Дима посмотрел на меня, опустил взгляд ниже, на мою грудь.

     — Осталось расстегнуть манжеты. Сделай это сама.

     Я послушалась. Рубашка упала на пол. Там же оказались брюки. Я стояла перед почти незнакомым человеком в нижнем белье и... что удивительно — совсем не стеснялась.

     Дима сел в кресло, закинув ногу на ногу, и снова лукаво посмотрел на меня.

     — А теперь разденься до конца.

     И тут мои щеки вспыхнули. Ощущение стыдливости охватило меня с ног до головы. Я неожиданно для себя метнулась к стулу, на котором еще раньше заметила бежевый шелковый халат. Но Дима опередил меня. Он прижал меня к стене, под его внимательным, чуть насмешливым взглядом я вконец потерялась, а он, видимо, этого и добивался, склонился надо мной и поцеловал.

     Я замерла. Чувство от поцелуя было настолько сильным, что я, с полувздохом, опустилась прямо в сильные мужские руки. Конечно, он это почувствовал, потому что его поцелуи стали глубже и откровеннее, он провел рукой по контуру моего тела, прижал к себе плотнее и вдруг — легко перенес меня в спальную.

     — Я даю тебе две минуты, чтобы раздеться — сказал он и вышел в соседнюю комнату.

     Я стремительно сняла с себя остатки одежды и нырнула под простынь. Через минуту, которая показалась вечностью, он снова вошел в комнату. И еще через минуту — в меня, пылавшую желанием.

     — Посмотри на меня — сказал он, когда я сидела сверху, а он ласкал мою грудь, проводил ладонью по контуру скул и наматывал на палец прядь непослушных волос.

     Я подняла взгляд, понимая, что за все время, что он во мне, я ни разу не встретилась с ним взглядом.

     — Меня безумно заводит твоя стыдливость. Твой румянец. Твои попытки скрыть свое тело. Но сейчас я сделаю так, чтобы ты забыла о своих комплексах.

     Он откинул одеяло, заставил меня встать перед ним, а сам опустился передо мной на колени и принялся целовать мои бедра... Я стояла посреди спальной и рассматривала себя в зеркальных дверях комнаты. ...

 

     Высокая стройная девушка. Темные волосы до плеч. Небольшая грудь красивой формы. Белая прозрачная кожа. Ничего особенного. Но сияние, которое, казалось, исходило от меня в этой полутемной спальной, напомнило мне жемчужину. В этот момент я словно заново увидела себя. И поняла, что далеко не каждый сможет разглядеть эту неброскую привлекательность. Но случилось так, что мне встретилось сразу трое мужчин, которых зацепило это спокойное мерцание в темноте.

     Через пару минут я без тени стыда смотрела в глаза, лаская его тело. Он подрагивал под моими прикосновениями и неотрывно следил за мной. Когда даже его выдержки не хватило на дальнейшее бездействие, мы снова слились — он был во мне и целовал меня так глубоко, что казалось, я вся растворяюсь в другом человеке.

     А потом вокруг наступила тишина. Он еще раз поцеловал меня, встал и вышел в душ, откуда появился с полотенцем, повязанным вокруг бедер. Мокрые пряди его темных волос поблескивали в неярком свете лампы. Я прошмыгнула в ванную. Теплые струи воды расслабили меня еще больше. Я завернулась в махровое полотенце и вышла из душа.

     В спальне было темно. Я вышла в соседнюю комнату, но и там было ненамного больше света. Из-за плотных штор еле пробивался ноябрьский вечерний сумрак.

     Я почувствовала, как кто-то резко схватил меня сзади и прижал к себе. Потом также резко развернул меня. Сережа. Его красиво очерченное лицо и немигающий пронзительный взгляд выделялись даже в темноте. Он слегка оттолкнул меня от себя.

     — Чёрт, я думал, что я один в тебя влюбился. Но оказалось, что не один. Я хотел быть первым... хотя бы сегодня...

     Его агрессивная манера выдавала обиду и разочарование.

     — Знаешь, почему я часто уходил со своего места тогда, на конференции?

     — Я думала, ты устал и тебя клонило в сон.

     Он рассмеялся.

     — Нет, потому что сидеть рядом с тобой, ощущать твой аромат, который доходит до меня с каждым твоим движением... это невыносимо. Я выходил на улицу, чтобы остыть. Я выходил, смотрел в серое небо и представлял, как выведу тебя из зала, затащу в подсобку и...

     — Кажется, это мало похоже на подсобку, но если ты...

     — ... прижму к стене и буду целовать, буду держать тебя за волосы и целовать так, чтобы ты сама попросила о большем... Я хотел, чтобы мы были вместе. Только ты и я. И чтобы я показал... насколько я лучше... настолько лучше, что ты сама придешь ко мне и станешь моей.

     Я стояла и молча смотрела на него. Напряжение между нами возрастало, оно было практически ощутимо — как загустевающий воздух, пронизанный искрами.

     Я не хотела ничего отвечать. Этот мужчина был в ярости, разочарованный романтик, который хотел, чтобы я была его и только его... Я отвернулась. Я знала, что ему тяжело ринуться на меня, пока мы стоим лицом к лицу.

     И не ошиблась: пара шагов у меня а спиной, и он крепко обнял меня сзади. Прижал к себе. Его горячий шепот обжег меня, по спине побежали мурашки, слабость в ногах, дрожащие колени...

     — Всё равно ты запомнишь только меня. Ты уже свела меня с ума. И я сделаю то же самое с тобой.

     Поцелуй в шею, обжигая кожу, и кончиками пальцев по плечу... Он как будто видел, как бегут разряды по моему телу, и следовал за ними. К моменту, когда я оказалась снизу, а он прижал мои запястья к постели и посмотрел на меня сверху, я уже превратилась в одно буйствующее и умоляющее желание — желание, чтобы он насладился мной до последней капли. И когда он вошел, одним резким движением, и так же резко опустился на меня, одной рукой обнимая за талию, а другой — обхватив за бедра, у меня в глазах потемнело. Получасовой водоворот движений, поцелуев и объятий привел меня к полному изнеможению. Когда, опустившись на подушку рядом с ним, я сосредоточилась на том, что же произошло, я почувствовала только вибрирующий воздух вокруг и расслабленную усталость полуобморока.

     Я похоже задремала, так как когда я приоткрыла глаза, то увидела рядом лучезарную улыбку Лёши. Он изучающе смотрел на меня и улыбался.

     — Что? — спросила я и почувствовала, что тоже улыбаюсь.

     — Я видел тебя краем глаза после Димы. Но сейчас ты еще более привлекательна.

     — После тебя я, наверное, и вовсе не смогу выходить на улицу без паранджи.

     Он снова засмеялся.

     — После меня ты вообще никуда идти не сможешь. Я видел, как они тебя хотят. Как их ломает от желания тебя заполучить. Но всё это ничто по сравнению со мной. По моим венам течет настоящий ток.

     Его большие зеленые глаза сияли. Я еще раз отметила про себя, насколько он красив.

     — Признаться, ты настолько красив, что я не могу оторвать взгляд от тебя. И твоя улыбка... она сводит с ума дистанционно. Ты улыбаешься, потом говоришь, что женат... и сразу становишься запретным плодом.

     — Ты тоже запретный плод. Понимать, что у тебя уже семья, и всё равно безумно тебя хотеть. Безнадежно и поэтому так сильно.

     Говоря это, он придвинулся ко мне и погладил меня по щеке, провел рукой по волосам, захватил их и сжал. Я не отрываясь смотрела в его глаза.

     — Чего ты хочешь сейчас? Я не могу оторваться от твоих глаз...

     — Любоваться тобой. Встань около окна, дай мне посмотреть на тебя сначала издалека. Я готов окунуться в тебя, но хочу чуть продлить мгновение.

     Я встала с постели, слегка запахнув шелковый халат. Подошла к окну, и чуть выглянула на улицу из-за тюля. Потом я обернулась к Лёше и замерла. Он улыбнулся. А потом закрыл глаза и запрокинул голову назад.

     — Жаль, что первый раз бывает только один раз. Этим он и прекрасен.

     Он встал и двинулся ко мне. Я тоже пыталась продлить мгновение, с жадностью вбирая в себя каждое его движение. Вот он, такой далекий, оказался рядом со мной. Еще шаг — он обнял меня, смотря сверху вниз и улыбаясь. Потом отвел пряди волос и нежно поцеловал меня в шею, прямо рядом с мочкой уха. Я вздрогнула. Почувствовав это, он прижал меня крепче.

     — Ты так потрясающе пахнешь. Желанием и нежностью, цветочным утром, женской мудростью и слабостью. С ума сводишь одним взглядом и еще тем... что сама не понимаешь, насколько ты привлекательна. И зацелованные чуть припухшие губы...

     С этими словами он взял меня за подбородок и заставил посмотреть на себя. Это дразнило меня, дразнило невыносимо.

     — Лёш, если ты сейчас же не поцелуешь меня, то целовать будет некого. Я сгорю тут же.

     Его лицо неожиданно посерьезнело, как перед прыжком с высоты. Он наклонился и впился мне в губы поцелуем, от которого я в очередной раз чуть не потеряла сознание. Его руки обнимали и ласкали, притягивали и нежили.

     Он сел в кресло и посадил меня сверху, сбросив с меня халат и лаская мою грудь. Покусывания, поцелуи, его обезоруживающая нежность, полуулыбка. Только теперь я заметила, что я уже раздета, а он застегнут на все пуговицы.

     Пуговка за пуговкой, я расстегивала его рубашку и сопровождала каждый открывшийся кусочек тела поцелуем. Добравшись до джинсов, я потянула за пояс, залюбовалась загорелым торсом и расстегнула ремень. Лёша молча наблюдал за мной, чуть закусив губу. Он оставался безмолвен ровно до того момента, пока я не провела языком по возбуждению, скрывавшемуся под плотной джинсовой тканью. Я упивалась тем, как он реагирует на каждое мое движение, как прерывисто выдыхает, как пытается сдержать стоны наслаждения...

     Я не знаю, сколько это продолжалось, но в какой-то момент он поднял меня с коленей и посадил на себя. Крепко держа меня за талию и смотря в глаза, он медленно вошел в меня. Эти секунды его изучающего взгляда и тянущего ощущения внизу были бесконечно сладостны. В последний момент он резко притянул меня к себе, насадив на всю длину. Я чуть вскрикнула. Вскрик получился сдавленным, потому что мои тело и чувства были напряжены до предела. Я была так благодарна ему, что вот-вот могла разрыдаться. Он обнял меня крепче.

     — Чувствуешь, что ты моя? Чувствуешь, как я хочу тебя? Запомни этот момент, потому что когда ты кончишь, ты потеряешь сознание.

     Я взглянула ему в глаза.

     — Знаешь, я чувствую, что под твоей нежностью скрываются жесткость и властность. Я не могу уйти из твоих объятий. Наслаждайся. Я буду счастлива.

     Я еще не успела договорить, а он уже бросил меня на постель, после чего сел на меня, вгрызаясь взглядом голодного хищника. Вся его нежность улетучилась за секунду. Это был волк. Голодный и смертельно сильный волк, который стоял над своей жертвой. Я закрыла глаза и подалась к нему всем телом. Перехватив мое движение, он взял меня. Эти исступленные поцелуи, похожие на каннибализм, жесткие выверенные движения, постоянная железная хватка, в которой я не могла пошевелиться... Я задыхалась, он разрывал меня на части, сжимал меня... При всём при этом у меня было такое чувство, что он — скульптор, который создает новую меня. Когда он резко и глубоко входил, у меня захватывало дух. Моё тело все больше и больше вибрировало, отзываясь на его звериную страсть. Я сгорала, остатки энергии испарялись вместе с соленым потом... В какой-то момент мое наслаждение стало настолько острым, что я потеряла сознание. Последнее, что я почувствовала — как он застыл, прижав меня, уже полубездыханную, к себе.

     * * *

     Я проснулась уже глубокой ночью и почувствовала, что нахожусь в объятиях. Я лежала, уперевшись в грудь Лёше, сзади меня обнимал Дима. Краем глаза я заметила, что Сережа, который так и не смог разделить меня с остальными, спит в кресле. Подумав об этом, я улыбнулась.

     Я не хотела вставать, в объятиях моих мужчин было тепло и спокойно. Мне никогда не было так хорошо и нежно. И я снова погрузилась в сон.