«Бойся Данайцев, дары приносящих!»

     ***

     « — Не будьте так глупы. Мечта она и есть мечта...»

     ***

     В полусне я отчётливо слышу слова:

     — Приступить к выполнению команды? — звучит первый голос.

     — Да, — подтверждает второй голос.

     — Активировать протокол выполнения команды? — опять первый голос.

     — Да... — слышится второй голос.

     — Принято. Приступаю к выполнению программы...

     Я не понимаю, про что идёт речь и кто говорит, и спокойно засыпаю, забывая это. Ну, мало ли что присниться...

     ***

     — Не хочешь по-хорошему, будет по плохому — слышу я его голос...

     ... Короткий удар в живот и я, хватая воздух безумно раскрытым ртом, сгибаюсь пополам, одновременно падая на колени. Из глаз брызжут слезы, мешая мне видеть. Здоровенная рука хватает меня за волосы, накручивая их на ладонь и выворачивая голову вверх. Там вверху я вижу белое расплывающееся лицо. Я понимаю, что оно рассматривает меня, и вдруг слышу:

     — Ты почему бегаешь от меня? Я не люблю, когда мои женщины так поступают. А ты — моя, я всё равно сделаю с тобой то, что хочу!

     Этот голос гремит у меня в ушах, от его почти спокойного рокота веет силой и уверенностью, а я понимаю, что так оно и будет.

     — Ты моя! И я хочу тебя! Сейчас!

     — Нет! — ору я, в ответ, наконец продышавшись, — я не твоя... И я не хочу...

     Закончить он мне не даёт. Звонкая пощёчина окрашивает щёку в алый цвет. От этого удара меня бросает вправо, но волосы, намотанные на кулак незнакомца, не дают мне упасть.

     — Молчать! — почти шипит он, таща меня за волосы вверх к своему лицу, — тебе кто разрешал говорить? Теперь мне придется ещё, и наказать тебя...

     — А-а-а... У-у-у... — реву я во весь голос, а его рука, чуть ослабив хватку, даёт мне упасть на колени.

     — А ну-ка пососи его, — я вижу как рука, ударившая меня, расстегивает ширинку брюк.

     — А-а-а... Ннн-е-т... — ещё громче ору я не в силах ничего сделать.

     В мой приоткрытый от крика рот протискивается член. Именно протискивается, потому что его размер:

     — Такой... Какой... Большой! Огромный! — думаю я.

     Когда раздвинутый, словно домкратом рот заполняется этой твердой и упругой плотью я завыла. Новый поток слез окончательно лишает меня возможности увидеть нападавшего. Но я и так знаю кто он... В голове щелкает:

     — Это сон! Опять сон! — думаю я, явственно ощущая, как растягиваются мои щёки от упругой плоти заполняющей рот и ощущая неповторимый вкус мужского органа на губах и языке. — Я сплю, сплю... Мне надо проснуться... — повторяю про себя как мантру.

     Пытаюсь оттолкнуть от лица его ненавистное тело и понимаю что руки у меня связаны за спиной. Боль в запястьях, в неестественно оттянутой вниз челюсти и отсутствие воздуха. Я начинаю задыхаться...

     ***

     И вдруг по ушам бьёт крик! Я открываю глаза, не понимая где, я и что со мной. Резко сажусь и только по прошествии нескольких секунд соображаю — я дома! Я в своей кровати. Я просто спала и видела сон. Один из многих за последнее время. Он всё время преследует меня, он домогается, но... еще ни разу он не мог меня поймать... А сегодня... Сердце стучит паровым молотом. Щеки, мокрые от слез, и я явственно ощущаю во рту противный вкус мужского члена... Хотя, если признаться, он не такой и противный, да и размер того, что оставило его — впечатляет. Самое смешное — мне страшно, но одновременно я подспудно желаю этого... Того, что он хочет со мной сделать...

     Вот и сейчас я чувствую, как ломит напряженные соски, а трусики мокрой тряпочкой прижимаются к паху. Рот заполнен вязкой слюной:

     — Пить! Хочу пить...

     Я тяжело поднимаюсь с постели, между ног противно хлюпает. Тонкая сорочка прилипает к телу и при каждом движении трется о набухшие соски...

     — Вот так... — думаю я.

     Ноги не держат, подламываясь словно ватные. С трудом хватаясь за всё в поле моего зрения и словно пьяная, бреду на кухню. Каждый шаг сопровождается издевательским чмоканьем между ног.

     — Мне жарко... Надо ополоснуться, — думаю я, — но не сейчас потом... Ах, как хочется пить.

     Во рту сухо, будто в пустыне, появился противный привкус железа, словно я лизала металлическую балку...

     С трудом тяжело дыша, доплелась до холодильника. Привалилась плечом к стене и, достав холодную бутылку минералки, припала к горлышку. Ледяная вода, разбавленная щекочущими пузырьками, скользнула по пищеводу, собираясь прохладным озером в желудке. Мне стало легче. Оторвавшись от бутылки, часто задышала, успокаивая дыхание, и снова припала к ёмкости с живительной влаги. Стало лучше. Дрожь и вялость почти прошла.

     На ходу стаскивая с себя мокрые трусики и влажную, короткую ночнушку почти спокойно прошла в ванну. Бросив бельё на пол, встала под душ. Включила холодную воду. Кожу обожгло «огнём», а я стиснула зубы, что бы ни заорать. Вода вымыла из меня сон, усталость и тот непереносимый ужас, пришедший из сна. Я снова начала дрожать, теперь уже от холода. Повернула кран с горячей водой и замерла. По коже щекоча и лаская её, побежало тепло, одновременно согревая меня и даря, бодрость. Стоя под горячими струями, я задумалась: «Что со мной? Что за дурацкие сны? Или дело во мне? Я сама этого хочу? Понятно, что почти полгода у меня не было мужика... Но ведь раньше такого не было и при более длительном отсутствии секса»...

     ***

     День оказался длинным, радовало то, что это была пятница. С трудом дождавшись пяти часов, я пулей вылетела из офиса и помчалась домой. Непонятное желание спрятаться гнало меня вперед. Прохладный почти холодный ветерок обдувал мои затянутые в капрон колготок ноги. Иногда «хитрый» ветерок, извиваясь, словно живой змей, задувал под коротенькую юбочку и мне приходилось придерживать её подол рукой. Проходя мимо магазина, я было свернула к нему, вспомнив, что в холодильнике пусто, но усиливающее с каждым шагом возбуждение погнало меня мимо.

     — Домой... Надо идти домой... — стучало в мозгу.

     Не произвольно ускоряя шаг, я почти бегом влетела в подъезд и вдруг остановилась, словно потеряв силы. Тяжело дыша, привалившись к холодной железной двери с громко цокнувшим замком когда, та закрылась.

     — Всё! Мой дом моя крепость! — почему-то промелькнуло в голове.

     Меня отпустило, и я поняла, что вся дрожу.

     — Да что же это такое?! Что со мной? — вслух произнесла я, сдерживая удары сердца готового выскочить из груди.

     Шаг. Ещё один. Лифт. Нажатая кнопка этажа. Щелчок замка.

     — Я дома. Я в порядке. Впереди два долгих выходных дня... Опять одной... — мелькнула и пропала мысль, — зато это дом! — вслух произнесла я.

     ***

     Только сейчас почувствовав холод, я пошла в ванну. Включила воду и, посмотрев как, горячая вода заполняет её вышла в кухню сварить кофе. Пока варила и пила ароматный напиток ванна наполнилась. Быстро раздевшись прямо в коридоре, с выдохом наслаждения, уселась в горячую воду. Та приняла меня, одарив покоем. Нежась в ванной, я незаметно для себя, похоже, задремала...

     Звонок. Стук.

     — Что там за стук? — билось в голове.

     С трудом открыв глаза, я поняла, что стучат в дверь. Почти сразу же раздалась трель звонка. Тяжело приподнявшись и схватив полотенце, встала и, выглянув в коридор, заорала:

     — Кто там?

     — Это почта. Вам телеграмма, — доносится из-за дверей.

     — Какая телеграмма? — тупо переспрашиваю я.

     Тихий и усталый голос повторяет:

     — Вам телеграмма. Пожалуйста, откройте, получите и распишитесь...

     Матеря про себя всех и, вся наскоро вытираюсь полотенцем и, накинув халатик, выхожу в коридор. В дверь опять звонят.

     — Иду, иду уже, — ускоряю я шаг.

     Приоткрыв дверь, выглядываю. Тёмная фигура на фоне сумрака этажа. Большая сумка через плечо. В руке белеет листок.

     — Давайте, — протягиваю сквозь щель руку.

     — Вам надо расписаться в получение, — слышу в ответ смутно знакомый голос.

     — О Господи! — со вздохом приоткрываю дверь ...

  шире, отступая назад, и протягиваю руку, — чёрт бы побрал эти дурацкие двери, открывающиеся внутрь! — проносится в голове.

     Неожиданный удар по двери буквально выносит меня на середину коридора. Хватаюсь за ушибленный лоб и с ужасом вижу, как тёмная фигура проскальзывает в коридор и, захлопнув дверь, движется ко мне.

     — Вы... Что... Заче... — не успеваю я закончить.

     — Тсссс! — шепчет фигура, и я вижу перед глазами знакомые руки.

     — Нет... — коротко вскрикиваю я пятясь.

     — Молчи сучка! Я не собираюсь причинять тебе боль... Я просто хочу получить своё! — голос и интонации мне знакомы!

     — Я опять сплю? — мелькает у меня... — нет, ты нереален! Тебя здесь нет! — с ужасом говорю я, фигуре пятясь назад.

     — Разве? — в голосе слышится усмешка, — я похож на привидение?! — издевательским тоном продолжает он.

     — Это сон! Просто сон! — отступая, я уперлась в стенку и, закрыв глаза, сползла, вниз закрывая лицо руками. — Я сейчас проснусь, а ты исчезнешь! — со страхом и надеждой шепчу я, до крови кусая губы.

     Тишина. Неслышно даже дыхания, и только мои судорожные всхлипы заполняют объём коридора. Я осторожно приоткрываю глаза...

     ... И о, ужас! Он не исчез! Он возвышается надо мной. С интересом осматривая моё тело. Наскоро накинутый халат задрался, открывая его жадному взору мои прелести.

     — Я сейчас проснусь! Здесь никого нет! — бормочу я, словно молитву снова зажмурив до рези глаза.

     — Да неужели?! — голос откровенно смеётся надо мной, — смирись, девочка моя! Что должно произойти, то произойдёт! — тяжело дыша, говорит он.

     Я слышу шорох материи и ощущаю знакомый запах. Мне не надо даже открывать глаза я и так знаю, что он сделал.

     — Рот открой! — с придыханием в ожидание наслаждения опять звучит тот же голос.

     — ... — истерически мотаю я головой, — нет! Я не хочу! — продолжаю я.

     Через секунду в мои волосы вцепилась твердокаменная ладонь. Их длины вполне хватает, что бы он уцепился и дернул голову вверх.

     — Давай лапочка... Соси у папочки... — неестественно ласково шепчет он, притягивая меня к паху.

     Кожа лица натянулась, сузившиеся и приоткрытые его действиями глаза уперлись в гигантский мужской орган, вздыбившийся перед лицом. Я вижу: как медленно сползает кожица с бордовой и блестящей головки, открывая её всё больше; как мощно бугрятся вены на стволе за ней; и огромную, не меньше моего кулака мошонку с огромными почти круглыми шарами яиц в ней. Она вся покрыта черными жесткими волосами и чуть пульсирует, заставляя содержимое подергиваться вверх-вниз.

     — Нравится? — опять смеется он, — тут всё в твоем распоряжении. Открой ротик и начинай!

     — Не... — собираюсь я возразить, и тут же сильный рывок головы вперед вгоняет этого монстра в мой рот.

     Я пытаюсь кричать и оттолкнуться от его паха руками, но это всё равно, что толкать каменную глыбу... Да и можно ли кричать с кляпом во рту? Закрыть рот или укусить инородное тело во рту у меня так же не получается. Позорно не хватает сил. А он всё глубже погружается в рот, преспокойно давя на мою голову. Всё шире раздвигаются челюсти, прижатый к нижней челюсти язык буквально «расплющивает» во рту. Упругая плоть головки проникает к горлу и меня начинает выворачивать наизнанку. Я дергаюсь из стороны в сторону, словно рыба на огромном крючке — и всё без толку. Только когда я затихаю, почти теряя сознание, он отпускает меня.

     Я всё ещё упираюсь в него, и действующий закон Ньютона заставляет мою голову с силой податься назад, и мой затылок встречается со стеной... Перед глазами вспыхивает сноп искр, я теряю сознание...

     ***

     Тишина, покой... Ужасно болит голова, рот саднит, как будто в него заталкивали что-то огромное и твердое. Пытаюсь пошевелиться, но почти не могу. Неожиданно ощущаю как мне неудобно. Шея затекла, словно она заключена в жесткий ошейник. С трудом открываю глаза пытаясь осмотреться. Я явно не у себя в квартире. Получается, чуть скосить глаза. От увиденного волосы на голове «встают дыбом».

     Я, согнувшись в поясе, стою или возлегаю на странном постаменте. Голова и руки зажаты сверху и снизу толстыми деревянными досками со специальными дырками в них. Кажется, эта штука называется колодкой. Живот притянут чем-то к холодной поверхности, а ноги раздвинуты на ширину плеч и зафиксированы ремнями. Одежды, даже того легонького халата, на мне нет. Попытки пошевелиться ничего не дают.

     — Очухалась? — слышу я довольный и знакомый голос, — уж извини, но сама виновата...

     — ... — я задергалась и попыталась кричать, только вот рот был занят шаром с большими дырками, а удерживающий его ремешок был застегнут на затылке.

     — Да не переживай ты так, — сочувственно продолжил он, — ничего страшного не произошло. Мой тебе совет: «Просто расслабься и получай удовольствие!».

     Увесистый шлепок по моим обнаженным ягодицам заставил меня дёргаться. Я почувствовал, как большие и крепкие руки пробежались по спине, а потом одна из них скользнув по боку, ухватилась за сосок и потянула грудь вниз. Ужас, боль, желание, прокатившееся по телу, заставили меня дрожать. Мой мучитель, похоже, наклонился надо мной, продолжая терзать грудь и сосок, и почти в самое ухо прошептал:

     — Ты сейчас так сексуально выглядишь... — и словно в подтверждение сказанного вторая рука, гладя спину, поползла к пояснице. Не задерживаясь на ней, сползла ниже. Чуть сжав ягодицу, проскользнула дальше и ухватила меня за гениталии и потянула их вниз.

     Там предательски чмокнуло...

     — У-у-у... — как могла громко, взвыла я.

     — Нравится? — ухмыльнулся голос и рука начала хозяйничать в моей мокрой от соков промежности.

     Я ещё не отошла от шока случившегося, а моё тело уже предало меня, готовясь к совокуплению с незнакомцем...

     ***

     Знаете, что самое неприятное на приеме стоматолога?

     Это когда он делает что-то у вас во рту, словно это его личный карман... Вот и сейчас... Его руки делали со мной, что хотели. Вот его большой как сосиска палец погрузился в вагину и звонко «чавкая», сделал несколько фрикций. От неожиданности я застонала и попыталась выгнуть спину:

     — Не надо... — попыталась шептать я.

     — Знаешь, а тут у тебя всё мокрое, — довольно констатировал он, — а это значит, что ты сама этого хочешь! — интимно прошептал он.

     Его голос ассоциировался с котом, добравшимся, до дармовой сметаны и убедившегося что ему никто не мешает её съесть!

     Вагина, клитор, внутренняя сторона бёдер... Ничто не осталось без внимания. Уже две сильные руки мяли, гладили, пощипывали, нежно ласкали и причиняли «сладкую» боль. Я извивалась, дергалась, стонала под его натиском.

     — Ты меня хочешь? Ну, признайся, хотя бы себе! — почти кричал он.

     Я пыталась сдержаться, но дрожь и постоянно растущий в животе ком возбуждения лишал меня сил. Не выдержав, заорала, яростно кивая головой:

     — Да! Хочу! — хотя прозвучало это тихо и представляло набор звуков, — та-а-а... чу...

     — Ну и ладьненько, пора и делом заняться!

     Горячие напряженные бедра прижались сзади. Сильные руки раздвинули ягодицы и твердый, словно камень ствол члена потерся между ними. Несколько движений вперед-назад, он чуть отпрянул, а потом головка члена скользнула по гениталиям, с невероятной силой прижимаясь к мокрым и чмокающим от его движений, прямо таки горящим огнём, половым губам.

     — Ух ты! — с чувством выдохнул он, — да ты вся горишь!

     — А-афай! — уже сама просила я, тяжело дыша сквозь дырки шара.

     Я пыталась податься вперед, чтобы возвращаясь сесть на член, но только заработала боль в плечах, упершись ими в колодку, а ложемент, к которому был, пристегну живот больно вдавился в лобок.

     — Вот видишь! Ты и сама этого хочешь не меньше меня! — произнёс он, отстраняясь назад, при этом его орган скользнул по моим гениталиям, доставляя боль и желание.

     — Н-ууу... — шипела я ...  

     от возбуждения.

     — Да! — он, похоже, хлопнул себя по лбу, — ты ведь должна быть наказана... И, кстати, — проворчал он, — а что насчет анального секса? Ты не возражаешь?

     Я, конечно, возражала и даже очень. Тот орган, который я видела, скорее всего, мне всё там порвёт, что и выдала конвульсивными подергиваниями и попыткой кричать. Из которых ничего не вышло.

     — Да будет так! — изрёк он и притих.

     Я завыла от возмущения и горя.

     — Ты тоже этого хочешь, — со смехом произнес он, втирая мне в анальное отверстие крем.

     При этом его палец довольно грубо вторгался в моё сжавшееся от страха очко. Хорошо хоть он не торопился. Потратив много времени, он размял мышцы ануса, постепенно втискивая туда сначала два, а потом и три пальца. Крутя их в стороны, расширил моё многострадальную дырочку, похоже, до приличных размеров. Было больно, сердце билось в истерическом темпе, предчувствуя ещё большую боль, а в животе поселился холодок страха.

     — Похоже, довольно, — объявил он, — теперь держись зубами за воздух... — пошутил он и уперся своим гигантом в колечко ануса.

     Уцепившись за задницу, он навалился вперед. Нарастающая боль заставила меня сначала застонать, а потом попытаться кричать. Тело тряслось и дергалось в попытке вырваться из изощрённого капкана. Всё было тщетно. Я почувствовала, как огромный твердокаменный член постепенно погружается в меня, растягивая мою дырочку в тонкое колечко. Глаза сначала вылезли из орбит, а потом у меня хлынули слезы. С натугой пыхтя, он произнёс:

     — Тебя что никто сюда не пробовал?

     Что я могла ответить? А если ещё учитывать заткнутый рот...

     — Ттта...

     — Что да? — переспросил он, — да, пробовали, или да — нет?

     — Про... повали, но ме... шим р-смером... — выла я сквозь слезы.

     — Ну, это дело поправимое! Головка уже внутри!

     Я и сама почувствовала как головка члена, «обдирая» кожицу, протиснулась внутрь и была зажата растянутым кольцом сфинктера.

     — Классно-то как! — выдохнул он, останавливаясь и давая нам передохнуть.

     Лоб покрылся крупной испариной, глаза текли тушью, смываемой слезами, напряженный до твердости доски живот — болел, а бедра и ягодицы била мелкая дрожь. Рот пересох, хотелось пить или умереть! Впечатления ещё те! Много раз слышала высказывание: «Словно посажена на кол!», теперь я ощутила его на себе.

     — Продолжим! — он шлепнул меня по заднице и опять навалился вперед.

     — Ох... — выдохнула я и потеряла сознание.

     Похоже, именно это и спасло меня от серьёзных травм. Потеря сознания привела напряженный организм в расслабленное состояния, и мой мучитель спокойно доделал своё дело.

     Очнулась я быстро, а этот гоблин уже вовсю шоркал своим хером вперёд-назад, постанывая от удовольствия и восхваляя тесноту и богатые ощущения от сего действия. Наши мнения по данному вопросу разнились, но разве меня кто-то спрашивал?

     Когда он заорал и задергался, кончая в мою многострадальную попку, я опять отключилась. Пришла я в себя оттого, что меня облили водой. Некоторые капли попали в рот, и я жадно пыталась их слизать распухшим языком. Задница болела, и её саднило, я чувствовала, как по бедру медленно стекает горячая струйка.

     — Хочешь пить? — спросил он.

     — ... — отчаянно закивала я головой.

     — Надеюсь, ты не будешь орать? — выдал он, снимая с меня кляп.

     — Ееет, — произнесла я, когда шар вытащили изо рта.

     — Пей, — Сунул он мне в рот горлышко пластиковой бутылки и я, захлёбываясь и давясь, глотала благословенную жижу.

     — Ещё! — попросила я, когда она закончилась.

     — Попостишь, — отрезал он, — и заткнись, пока я отдыхаю, а то заклею рот скотчем...

     ***

     — Итак... — он возник передо мной из ниоткуда, — продолжим?

     — Что? — не поняла я, выходя из дрёмы, в которую погрузилась.

     Это было так приятно — вот так лежать, расслабившись и чувствовать как боль, напряжение и страх покидает тебя. Голова становится легкой и пустой. Всё случившееся казалось дурным сном...

     — У нас осталось ещё одно дело. Или ты забыла, что я должен тебя трахнуть ещё в одно место?

     — Куда? — содрогнулась я, представляя как это: большое, твердое и горячее; опять проникает в меня, доставляя боль.

     — Ах... Ну, какая я забывчивая... — с язвительными интонациями произнёс он, — девичья память...

     — Нет... — прошептала я.

     — Да! Да. Да-а-а... — почти пропел он, — но я обещаю, что буду ласков и предупредителен, как и всегда!

     — Ласков... — меня передернуло, — да ты чуть не порвал меня надвое...

     — Не изменяемая вводная, — непонятно кто ответил мне, а он исчез из поля зрения.

     И почти сразу же я ощутила его жадные руки, опять ощупывающие мои прелести. Это продолжалось недолго. Я почувствовала, как в промежность уперся напряженный член.

     — Поехали?! — прокомментировал он.

     — Только медленно... — сдалась я, приготовившись к боли.

     Давление медленно нарастало. Моё влагалище, словно маленький презерватив натягивали на огромный член.

     — Оказывается, на кол можно посадить не только задницей! — мелькнуло у меня.

     Потребовалась минута, чтобы он полностью погрузился в меня. Толстый и длинный он упёрся в матку, и я задрожала от возбуждения. Толстые, но ловкие пальцы нащупали клитор и стали его теребить. Неглубокие, но энергичные фрикции заставили почти исчезнувший в животе комок зашевелиться.

     — Ох! — выдохнула я.

     — Нравится? — поинтересовался голос.

     — Давай! — выдохнула я, отдаваясь на волю мучителя.

     И он дал! Сначала медленно, сдвигаясь едва ли на несколько сантиметров, а потом всё быстрее и быстрее.

     Словно подчиняясь ломаному ритму сумасшедшего дирижёра он: то «врубался» в громко хлюпающую плоть, то останавливался, еле двигая своим гигантским членом в моём нутре. Меня колотило от возбуждения и боли и я, орала как бешеная, сопровождая его движения. Каждый раз, когда головка сминала матку, я дергалась как от удара тока, а тело окатывала дрожь. Его жесткие пальцы: то сжимали клитор, и я громко охала; то сдавливали ягодицы — доставляя боль; то нежно пробегались по спине — заставляя тело замирать от наслаждения.

     Я не знаю, сколько это продолжалось. Первый раз я кончила буквально через пять минут! «Огненный ком» в животе взорвался и напряженный до дрожи мускулы живота завибрировали в сладких спазмах, посылая их на остальное тело. Он даже не притормозил, продолжая погружаться в меня ломаным темпом. Каждый удар бедрами о ягодицы вгонял меня в какой-то транс... Мне было хорошо, нет... Больно... Нет... приятно... Я даже не знаю, как это выразить. Моментами я готова была рыдать от восторга и через миг... уже от боли в растянутом до предела влагалище... А потом меня пронзало «вспышкой» микрооргазма от деформации матки. Всё это продолжалось и продолжалось! Второй раз я кончила, когда его палец вошел, прокручиваясь в мою попку. Потом был ещё один оргазм и ещё!

     В конце концов, я ощутила себя организирующим куском мяса, предметом, который используют для удовлетворения своей похоти. Меня никто не спрашивал, а просто использовали, так как хотели...

     «Секса много не бывает!», говаривала одна моя подруга.

     — Бывает! Ещё как бывает! — думала я отстранёно, воспринимая то, что он со мной делал. — Может быть потом, если я не забуду это, то стану с наслаждением вспоминать его... — пришла мне в голову мысль.

     И в это время он заорал:

     — Кончаю! — и его затрясло в оргазме, а внутри меня словно включили брандспойт.

     Горячая сперма, а что ещё это могло быть, мгновенно заполнила меня изнутри. Чмокая полезла, наружу стекая по бёдрам вниз, а он, замер, чуть подергиваясь, тяжело навалился на меня сверху.

     Истома, сладкие пульсации и восторг затопили меня, и я отключилась.

     ***

     Проснулась я в ванной в полной тишине. На грани сна и яви снова услышала голоса.

     — Команда выполнена. Программа подошла к завершению, — звучит первый голос.

     — Произвести выход из программного интерфейса, — слышится второй голос.

     — Выполняю, — опять первый голос.

     — Стойте... — это уже я.

     — Отложить выполнение первой команды, — вопрошает второй голос, — проверить на наличие других желаний?

     — Что? — недоумеваю я.

     — Проверить на наличие других желаний и приступить к их выполнению? — бесстрастно повторяет второй голос.

     — Нет... Вы кто? — кричу я, выходя из себя.

     — Произведено выполнение желания... — отвечает мне второй голос.

     — Как? — недоумеваю я.

     — Взяты базовые характеристики желания. Желание — сексуальное. Виды действия: доминирование над объектом, завоевание объекта, проведение ряда сексуальных действий, которые желает объект. Произвести перечисление вторичных действий? — слышу я в ответ.

     — Нет! — ужасаюсь я.

     — Отложить сканирование на наличие других желаний. Произвести выход из программного интерфейса, — произносит второй голос.

     — Кто вы. Что вы со мной сделали? — твержу я.

     — Выход из программного интерфейса завершён. Программа закрыта. Система находится в режиме ожидания... — первый голос замолкает.

     Я засыпаю, не зная, что когда проснусь опять, забуду этот разговор, но не то, что мне приснилось... А может быть, не приснилось?!