Фильм закончился, я сидел на кухне и курил. Забавный фильмец оказался. Назывался он «Ослепленный желаниями». Актера я знал, он в «Мумиях» снимался, звать, правда, забыл как. Актрису же, исполнявшую роль главной героини и по совместительству дьяволицу, забыть смог бы только самый черствый из мужланов. Лиз Хёрли просто офигенная, просто супер!

     Прокручивая в голове киношку, я усмехнулся про себя, вот балбес, разве можно так бестолково разбрасываться желаниями? Ладно, первый раз ступил с гамбургером, бывает, не каждый день к тебе подкатывает дьявол, да еще и в образе сногсшибательной красотки. Но после второго желания можно было и собраться, тем более, когда его чуть не грохнули мафиози на кокаиновой плантации. Да, жаль, что такие сценарии по жизни не прокатывают, на то оно и кино, что бы подобное происходило только на экранах.

     Окончательно раззевавшись, понял, что пора укладываться. Лежа в кровати, я нехотя возвращался к просмотренному фильму. Блин, вот попадись мне такая возможность, подписал бы контракт с дьяволом, не задумываясь. Я бы точно не потратил свои желания на какую-то одну девчонку. Подумаешь, любовь! Будь у меня возможность стать, ну хотя бы, бесперебойной секс-машиной, любая прыгнет ко мне в койку. Друзья, и подруги друзей считали меня очень даже симпатичным парнем. Да только толку от этой симпатичности было не много. С девчонками у меня не ладилось.

     Лежа в постели, в моей голове носились образы всяческих красавиц, стоящих в очереди к знаменитому на весь мир любовнику Ванюхе Охлопкову. Фамилия с именем звучат, конечно, не очень брутально, но кто будет над этим потешаться, только завистники. Картинка очереди сменялась откровенными сценами совокупления с одной, затем с двумя, потом с несколькими красавицами одновременно. Все были довольны, женские стоны и крики наслаждения угодливо ласкали слух. В таких вот мечтаниях и представлениях, я не заметил, как уснул.

     Утро бодро встретило меня солнечным светом, бьющим точно в глаза. Проворчав, знаю-знаю, я все-таки поднялся с кровати. Ни смотря на выходной, день был расписан почти целиком, День Рождения как не крути, а он, как известно, раз в году. Я и так позволил себе проваляться дольше положенного. Тем более, что бесповоротно проснуться, заставил шум, исходящим с кухни. Не понял, у меня, что, кто-то в доме!? Воров я не особенно опасался, спартанская обстановка ни как не могла привлечь в мои хоромы парней с фомкой и большими мешками для наживы. Тогда какого черта происходит, гостей я не ждал. Да и дверь я не кому не открывал! Внутренне собравшись, пришлось прийти к выводу, пока не пойду и своими глазами не увижу, ничего не узнаю.

     Подходя к кухне, мой нос приятно защекотали запахи яичницы с беконом, а сверху коварно подобрался аромат свежезаваренного кофе. Елки палки, не знаю, кто там, но, похоже, намерения вероломного гостя были далеки от кровожадных. Было бы верхом глупости забраться в чужой дом, что бы накормить хозяина завтраком. Ничего не пойму.

     Едва заглянув на кухню, мне стало понятно, что мне ничего не понятно. Я, конечно, пока крался на кухню, нафантазировал, что друганы подогнали мне какую-нибудь грудастую гувернантку на сегодня, с них станется, да и я был бы не прочь. Однако увидев своего посетителя, я остался в огромном замешательстве. Над плитой склонился весьма импозантный мужчина, не определённых лет, в строгом сером костюме. В прическе проскальзывала седина, в прочем не делавшая своего обладателя старым. Скорее добавлявшая ему солидности. На пальцах сверкали внушительные кольца и перстни, от двери я их насчитал не менее семи. Не чего себе, они, похоже, все были драгоценными! Вообще весь внешний вид говорил о респектабельности незваного гостя, которому не место на кухне обычной девятиэтажки. Тем более, исполняя роль повара.

     — Кх, кх, — пришлось покашлять, надо же было на себя каким-то образом обратить внимание.

     Гость оторвался от скворчащей сковородки:

     — Иван Николаевич! — лицо гостя, совместно с голосом лучилось не поддельным счастьем, — а Вы уже встали! Ах, какая досада, что я не успел с завтраком. Хотя, может кофе, он уже готов. Что скажете?

     Нормально, что скажете!? Вы-то сам, господин хороший чего скажите, кто вы, например? Не дождавшись моего нет, или да, в руки ко мне попала чашка с кофе. Ммм, а кофе был то, что надо, как мне нравиться. Сделав два глотка, я почему-то успокоился. Странно конечно, но я уже не так переживал вторжение в мою квартиру. Присев за стол, я все же задал вопрос номер один этого утра:

     — Кто Вы?

     — Эх, Иван Николаевич, ну что же вы так сразу? Не здравствуйте, не спасибо за кофе, — мой гость уселся напротив меня и уставился в стол, — Почему всегда так?

     Я увидел, что гость погрустнел. Черт, мне даже неудобно стало, так он поник:

     — А что вы хотели. Ложился я один. Просыпаюсь не один. Что мне думать? Вор? Полицию вызывать? — чуть помедлив, добавил, — а за кофе действительно спасибо, вкус волшебный.

     Мои слова вернули-таки к жизнерадостному настрою гостя:

     — Вам, правда, понравилось? Я так переживал, пришлось почти сто лет ждать, пока эти несносные бедуины пришлют своих специй для кофе. Совсем никакого уважения. Как изменились времена, как изменились.

     Сокрушающие покачивание головы уважаемого господина, никоим образом не отвлекли меня от произнесенной цифры — сто лет. Мда, а на вид ему было не больше пятидесяти, может пятьдесят пять.

     — Сто лет значит?

     Мой вопрос, выражающий все внутренне недоверие, застал господина в костюме возле плиты. Он как раз весьма ловко выкладывал на тарелки яичницу с беконом:

     — Да, Иван Николаевич, сто лет. Конечно, по-вашему... , эээ, то есть по рамкам людей это весьма длительный срок. Однако я, видите ли, считаю один век долгим, лишь для исполнения просьбы, но ни как не долгим по времени. Впрочем, это не столь интересно, возможно потом. Угощайтесь, дорогой Иван Николаевич, приятного аппетита!

     Какого еще приятного аппетита, есть не хотелось совсем! Этот «господин с Парижу» окончательно заморочил мне голову.

     — Не хочу я есть. Задаю вопрос еще раз, кто вы?

     В отличие от меня, гость был абсолютно спокоен и уверен, половину свой порции он уже съел, причем весьма быстро.

     — Я, Иван Николаевич, Ваш подарок.

     Вот так, ни больше не меньше!

     — Подарок!?

     — Так точно, именно Ваш, и именно на сегодня. Хотя, может, и раньше управимся. Я на сегодня в Вашем полном распоряжении.

     — А... а, кто мне, черт, как сказать то, ну одним словом, кто мне вас подарил?

     — Аааа, это весьма интересно, позвольте заметить, весьма интересно! — запив из чашки кофе съеденную яичницу, гость ответил, — никто.

     — Тогда я ничего не понимаю.

     Гость откинулся на стуле:

     — Иван Николаевич, давайте по порядку. У Вас сегодня День рождения?

     — Да.

     — Отлично, отлично. Продолжим. Вам сегодня исполняется, так секундочку, — из недр костюма появилась изящная записная книжка, обтянутая, какой-то кожей, похожей на змеиную, — ах, вот, двадцать пять, не так ли?

     — Да.

     — Окончили два года назад местный университет, проживали в общежитии №3, на втором этаже, в комнате 24, угловая кровать справа?

     — (Обалдеть!) Да.

     — Вы живете один, работаете, один момент, как же это слово называется, — снова записная книжка, — ага, менеджером в торговой компании?

     — Да.

     — Вы имеете автомобиль, младшую сестру Дарью, проживающую с Вашими родителями в селе Верховка, Московской губернии?

     — Да.

     — Друзей зовут Седой, Пряник, Вован и Мурка, который на третьем курсе поставил Вам приличный фингал. Случайно, разумеется!

     — (Охренеть!) Да.

     — Вчера вечером Вы просмотрели кинофильм, после которого приняли решение, что подпишите контракт с дьяволом, не задумываясь?

     Мой ответ прозвучал автоматически:

     — Да.

     Гость шикарно улыбнулся, вальяжно развалившись в кресле:

     — Итак, я к Вашим услугам!

     Повисшая в ...

  воздухе пауза длилась около минуты, прежде чем я задохнулся от хохота. Дьявол, ну смехота! Не, ну появление такого персонажа в моей квартире, разумеется, было интригующее, но Дьявол, не могу! Пока я смеялся, мой гость никак не проявлял себя. Просто сидел напротив, и спокойно смотрел на мой истеричный хохот. Похоже, именно эта невозмутимость меня и отрезвила. Я затих.

     — Извините, что повторюсь, но, как изменились нравы, — из кармана пиджака выплыл массивный портсигар, — мда. А ведь раньше стоило объявить человеку кто перед ним, как люди бледнели, крестились, прыгали с крепостных стен, да чего только не делали. Хм, один даже стрелял в меня из мушкета. Не поверите, но бок вот до сих пор болит.

     В подтверждении своих слов гость неприятно поморщился, приложив ладонь к правому боку.

     — Как изменились времена, — прикурив странного вида сигарету, шутник продолжил, — признаться, я не особо поверил, когда мне довели информацию о том, что сегодняшнее поколение людей стало, как это у вас говорят, прагматичным. Вы перестали верить в сказки, в чудеса, в Деда Мороза, в конце концов. Он, между прочим, весьма опечален этим, но это так к слову.

     После слов о Деде Морозе, меня накрыл очередной приступ хохота. Ну, надо же, он бы еще Бабу Ягу вспомнил, или Колобка!

     — Не знаю, Иван Николаевич, про какого Колобка Вы говорите, а вот Бабулька Ягулька, расстроена еще больше. Она и так, немолода. А тут еще постоянный стресс, вызванный насмешками детей над её персоной. Никакого уважения к старости, никакого. Должен Вам сказать, в целом все потустороннее сообщество весьма удручено сегодняшними временами.

     В голове, сквозь судороги смеха, постепенно стали проступать нестыковки. Всю информацию обо мне конечно можно было нарыть, долго и не понятно для чего такие усилия, но можно. А вот каким образом этот господин транслировал мне мои же собственные мысли, не произнесенные вслух, заставило меня потихоньку вспотеть в самых неприличных местах.

     — Иван Николаевич, если вы угомонились, я хотел продолжить повествование о цели своего визита. Итак, как уже Вам говорил, я Ваш подарок на сегодня. Учитывая мой возраст, если его вообще можно оценить, моё положение, его оценить как раз можно, я попросил бы Вас вести себя более сдержано. Иначе... кхм, ну в прочем у Вас же сегодня День Рождения, поэтому не будем омрачать Ваш праздник мелкими угрозами, которые к тому же не принесут мне удовольствия. Я имею в виду их исполнение.

     Затушив сигарету и окинув мой явно обалдевший вид, гость усмехнулся:

     — Я рад, что Вы все же нашли в себе силы принимать положение трезво. Вернемся к причинам моего появления. Не вольно, или специально произнесенное Вами пожелание подписать со мной контракт, собственно и привело меня к Вам. Вы продолжаете сохранять сие желание?

     Не знаю, Дьявол это, или профессиональный актер, но пробрало меня здорово. Я не представлял, что ему говорить, на что соглашаться, как вообще себя с ним вести.

     — Для начала подскажите мне, как к Вам обращаться?

     В глазах гостя забегали искорки:

     — А как Вы сами хотели бы?

     Как, как, есть же общепринятые наименования: Дьявол, Сатана, Вельзевул, Люцифер, что там еще есть, если все перечисленное можно было отнести к этому гражданину. При каждом перечислении всех вышеупомянутых определений, мой гость морщился, не иначе как от отвращения. Супер, я его разозлил!

     — Иван Николаевич, я попросил бы Вас без применения библейских и литературных высказываний. Они мне не приятны. Предпочитаю, что бы ко мне обращались мирским именем. Хотя бы по имени отчеству. Как Вам Петр Петрович?

     А чего, нормально, Петрович. У нас в общаге комендант был Петрович. Удобно и быстро в общении.

     — Если Вас не затруднит, не Петрович, а Петр Петрович. К тому же я был Вам очень признателен, если Вы избавите меня от сравнения с этим малоприятным персонажем. И что такое универ?

     Какого черта, да когда он перестанет копаться у меня в голове!

     — Иван Николаевич, я не копаюсь у Вас в голове, я Вас просто слышу. Но как только мы подпишем контракт, все Ваши мысли будут при Вас. Я не смогу их видеть.

     Ну вот, уже и шантаж пошел. Охо-хо, а что дальше будет?

     — А дальше все будет так, как Вы пожелаете. Желаний не так много, всего пять. И я Вас уверяю, их выполнение не займет много времени.

     — О, а в кино их было семь?

     На лице гостя прошла волна раздражения, я увидел это весьма четко. Молодец, к тебе пришли в гости, пусть и через запертую дверь, завтраком накормили, с Днем Рождения поздравили, а ты его злишь. Красавчик.

     — Будем считать, — гость пристально смотрел на меня, — что вы, наконец, всё приняли. А так же не будете меня утруждать проверкой, заказывая что-либо пустячное.

     Уже привычно из пиджака объявились бумаги. Не том макулатуры, а всего три листочка. Когда они легли передо мной, я увидел напечатанный текст четырнадцатым шрифтом, распечатанные на обычном принтере. В голове бумаг значилось «Договор», пронумерованный длинным рядом цифр и букв.

     — Читайте Иван Николаевич. Хотя, как я понимаю, это в Вашей привычке досконально ознакамливаться с подписываемыми бумагами, хвалю. Читайте, а я пока сварю нам еще по чашечке кофе.

     Читая Договор, я не увидел ничего крамольного. Договор заключался между Охлопковым Иваном Николаевичем и Дьяволом воплоти, в миру Петровым Петром Петровичем. Предметом договора было выполнение желаний. А дальше все обычно: Обязательства и Обязанности заказчика, Обязанности и Обязательства Исполнителя, Срок действия Договора, Форс-мажорные обстоятельства. Единственно, что меня заинтересовало, Стоимость Договора. Но и здесь я ничего не ужасающего не обнаружил. За исполнение пяти желаний, я был обязан выполнить одно желание Петра Петровича. Вот и всё.

     — Петр Петрович, — я поднял голову с Дьяволу, — а не слишком Вы дешево продаете пять желаний? И почему, в конце концов, я, а не кто-то другой принимает Вас в гостях утром?

     — А Вы не так просты, как можете показаться, Иван Николаевич. Сначала отвечу на Ваш второй вопрос. Так сложилось, что именно Ваше желание было первым мною услышанным, после того, как я вернулся, нууу... как бы сказать, по-вашему, что-то вроде из длительной командировки. Теперь по стоимости. Представьте, захочет ли кто-нибудь, по доброй воле, не под натиском, исполнить какое-либо моё желание? Вот видите. Не так и дешево. Мне исполнение Ваших желаний ничего не будут стоить, а взамен я получаю от Вас исполнение одного моего желания.

     — То есть, если Вы пожелаете, что бы я кого-либо, ну не знаю, шлепнул, я буду вынужден это сделать?

     На секунду мне показалось, что я вновь его разозлил. Но, слава Богу, мне просто показалось. Упомянув Бога, я невольно напрягся.

     — Ах, перестаньте, Иван Николаевич. Меня нисколько не коробит упоминание моего визави. Мы с ним старые приятели. Если бы у нас было время, я мог бы Вам рассказать пару историй, весьма забавных, связанных с моим конкурентом. Однажды, под Вавилоном, мы со стариком поспорили... — возникла пауза, — ну, впрочем, как-нибудь в другой раз. Давайте вернемся к Вашему вопросу. Вопрос, Ваш был о возможном... эээ, убийстве?! Шлепнул, потрясающе изменился русский язык, Александр Сергеевич, я полагаю, был бы весьма удручен. — Петр Петрович откинулся на спинку стула, — Иван Николаевич, помилуйте, если мне понадобится нечто подобное, я не буду на это тратить драгоценное желание.

     — Но это никак не отмечено в Договоре.

     Петр Петрович просмотрел Договор и порылся в карманах пиджака:

     — Какая неловкость, ну просто стыд и срам, — мне протянули еще один листок, — наверное, зацепился за что-то в кармане, читайте. Я уверен, это снимет все Ваши опасения.

     Угу, зацепился, ну пусть так. Листок назывался Дополнение к Основному Договору по исполнению желаний. Пол листка занимал перечень недопустимых желаний со стороны Исполнителя, которые впоследствии могли привести Заказчика данного Договора, т. е. меня к нарушению ...   закона, членовредительства и прочее и прочее. Я пробежался ещё раз глазами и понял, что все учтено. Так же в дополнении отмечалось, что мои желания не имеют ограничений, кроме как лишение жизни и нанесение вреда здоровью любому человеку, включая меня. Третьим пунктом Дополнения значилось, что в случае невыполнения Исполнителем моих желаний, мои обязательством перед ним аннулируются. Плюс я был обязан загадать пять желаний. В случае моего отказа от выполнения оставшихся желаний, после исполнения хотя бы одного, мои Обязательства перед исполнителем считались действующими. Ничего себе зацепилось, листок оказался посерьезнее самого Договора.

     Я крутил в руках Договор и не знал, что мне делать. Авантюра чистой воды. С другой стороны я осознавал, что мною крепко завладел азарт. Петрович (услышав со стороны гостя покашливание), опа, Петр Петрович, однозначно был гражданином серьезным. И, в конце концов, я согласился. Я не буду описывать все свои внутренние терзания и сомнения. На это ушло бы все место в этом рассказе. К тому же я подозреваю, все это было бы не так интересно, как предстоящее приключение с выполнением моих желаний. И самого главного вопроса, меня разыгрывают, или я все-таки наяву!

     — Окей, я согласен. Чем подписывать? Кровью, не согласен.

     Впервые за это необычное утро я услышал смех Петра Петровича:

     — Иван Николаевич, вы же современный человек. Так давайте следовать современным тенденциям. Вот перо, — пиджак родил массивную перьевую ручку, — подпись надо поставить на каждом листке. Ах да, вот второй экземпляр.

     Я подмахнул Договор, и первый экземпляр исчез все в том же пиджаке:

     — Отлично! Поздравляю, Иван Николаевич, вы сделали правильный выбор — гость мой потирал руки. — Ну-с, с чего начнем. Давайте поактивнее, не стесняйтесь. Я весь к Вашим услугам!

     — А если мне что-либо не понравится?

     — Ну что Вы за человек. КАК ЭТО НЕ ПОНРАВИТСЯ!? Вы представляете себе уровень исполнения?

     — И все же.

     Петрович (я специально назвал только по отчеству, ничего, не среагировал), вздохнул:

     — Да, другие времена. Ну что ж, если вы будете чем-либо не довольны, просто скажите вслух «Довольно». Исполнение желания прекратится.

     — И всё?

     — И всё. Так мы перейдем к желаниям? У меня довольно плотный график.

     Желание сформировалось очень быстро. Блин, мне было крайне неловко, засмеёт ещё. Но так хотелось, очень, очень. Да и хрен с ним исполнит да исчезнет. А если расскажет, кто ржать будет? Ведьмы да черти в преисподней? Так пусть себе ржут!

     — Я хочу...

     — Так?

     — Одним словом...

     — Смелее, смелее!

     — Хочу огромный член!

     — Хмм, — Петрович блеснул кровожадной улыбкой, — да Вы шалун Иван Николаевич, как скажите.

     Желание №1.

     В воздухе старого города витали странные, одновременно лёгкие и опьяняюще странные запахи. Не удивительно, древняя столица не была похожа не на один из городов Великой Земли. Сотни караванов и тысячи торговцев каждый день входили и выходили из главных ворот старого города, принося с собой и унося обратно в Великие Земли сотни и тысячи запахов, дуновений, духов и конечно смрада. Центром торговли с момента основания города, то есть с незапамятных времён, разумеется, была колоссальная торговая площадь, упиравшаяся своим восточным крылом в не менее колоссальный дворец Правителя. С момента основания города правил им Правитель. Шли годы, разменивались века, но Правитель всегда с вершины своего дворца взирал на свои владения, правя справедливо и жестоко.

     Нынешний Правитель, сын Правителя предыдущего, был самым легендарным из своего рода. У каждого правителя было своё имя, и этот легендарный Правитель носил по праву Благороднейшее из Величайших — Подпирающий Небо. Только Он, неся на своих плечах всю мощь, великолепие, мудрость и силу старого города, был его оплотом. Только Подпирающий Небо вознёс имя старого города до самых звёзд. И его имя уже было записано во все скрижали его земель, но и во все анналы всех городов Великой Земли.

     А посему совсем не удивительно, что каждое утро над городом раздавался голос утреннего вестника:

     — Радуйся великий город! Вечное солнце пробудило нашего Господина. Да продляться его годы бесконечно! Подпирающий Небо ниспослал на нас нескончаемую радость своим пробуждением!

     Город окончательно просыпался, утопая постепенно в пыли, шуме, крике торговцев, мальчишек и реве верблюдов. Во дворце же Правителя всё было гораздо тише, чинно и посвящено многовековому ритуалу. Как только Правитель просыпался, утопая в своей исполинской постели, вокруг тут же начиналась суета слуг, носящих вещи, перекладывающих подушки, таскающих кувшины с душистыми водами, а другие заносили к постели Правителя подносы с утренними яствами.

     — Скажи Суфет, что день наставший нам готовит, — Правитель, тело которого обладало приятными круглыми формами, при этом не делавшими его толстым, разглядывал фигу. С какой стороны её укусить? С той, что гладка, словно, нежная грудь девственницы. Или стой стороны, столь похожей на дряблую задницу кухарки Рахи? Не приняв решения, Правитель проглотил фигу целиком.

     — Так что ты молчишь, Суфет? Неужели нет сегодня ничего, что могло бы усладить наш слух новостями о новой славе старого города? Или утешить мой взор красотой и чудом?

     Небольшая горстка парчи, лежавшая подле постели Правителя зашевелилась, одновременно издавая слегка подвывающий голос:

     — О Великий Правитель, да продлят небеса нашу радость без времени, давая нам счастье слышать тебя и быть под твоей тенью! Да падёт последний нищий на колени и поднимет саблю во славу Твоего имени всякий торговец, услышав Твоё имя, о могучий Правитель! Да ниспошлют небеса на головы твоих детей хоть каплю своей благодати, дабы мы, недостойные смогли отдать Тебе её всю без остатка! Да...

     Правитель отвлёкся от кучки парчи, выбирая из красиво сложенных на золотом подносе фруктов очередную жертву для завтрака. Пожалуй, сегодня это будет мандарин. Не заметным для глаза простого человека движением, Правитель указал на самый большой мандарин, а появившийся из неоткуда слуга, в мгновение ока очистил его, исчезнув так же стремительно и не заметно. Медленно и со вкусом Правитель разжевал фрукт, вытер губы шёлковым рукавом, и подумал было ещё один мандарин съесть, но переменив своё решение, вернул свой светлый взгляд на пол.

     — ... о котором молятся все презренные рабы твои!

     Полагающееся по этикету восхваление Правителя было окончено.

     — Итак Суфет, я жду.

     Кучка парчи преобразовалась в маленького старичка, не смевшего поднять не только тело, но и глаза на своего господина:

     — Ваша Бесконечность, вчера прибыли долгожданные и обещанные ещё в прошлый месяц девушки из Южных земель. Лорд Патик шлёт их и Великими Извинениями за такую неимоверную задержку и в качестве раскаяния добавил еще десять девственниц.

     Договорив, Суфет упал на пол и стал вновь похож на кучку парчи.

     — Дальше.

     — Ваше Могущество, внизу ожидает Вашего Мудрейшего Совета посланники гильдии Специй. Эти негодяи ждут всего пять дней, да ниспошлёт на их головы гнев Вашей Грозности. Что прикажете Повелитель?

     Визит посланников гильдии был важен, но двадцать девственниц были сегодня интереснее.

     — Пусть ждут. Хочу видеть дары юга.

     — О да, Великий.

     Неожиданно для своего возраста, Суфет ловко отполз к огромной золотой двери, за которой и исчез.

     Пока дары будут заходить, Правитель решил отведать кислого молока. Приняв от слуги прохладную чашу, Правитель с предвкушением предстоящего выбора, отпил холодного напитка и удобнее откинулся на груду подушек, поглотивших его царственную спину.

     Церемония Вхождения даров в опочивальню Правителя не принесла неожиданностей, одна за другой, соблюдая одинаковый промежуток времени, в покоях появлялись девственницы. Несмотря ...  

     на свою невинность, эти девушки были обучены всему, что может ждать от женщины мужчина.

     Сегодняшние дары понравились Правителю. Старый пройдоха Патик знал, как услужить своему господину. Девушки были дивные и не похожие на всех предыдущих, а видел Правитель не мало! Сладкая истома наполнила Правителя, он был в предвкушении забав, начала которых он ознаменовал кивком головы. Немедля все слуги испарились из покоев Правителя, в которых остались лишь два стража, которых и людьми никто не считал, да кучки парчи, под именем Суфет. Он и скомандовал хлопком начала церемонии Ублажения Великого!

     Словно дым, парча, шёлк и кисеи обволакивали гибкие и юные тела, одновременно скрывая и открывая их красоту каждой девственницы. Под потолком поползла музыка, переливами скидывая с девушек одежды. Вот показалась высокая грудь, увенчанная спелыми черными виноградинами, обещая сладкое и терпкое вино. А рядом уже виднелись две спелые крепкие дыни, изящно преходящие в тугой, словно лоза девичий стан. Руки девственниц порхали в воздухе, освобождая своих хозяек от ненужных одежд, и одновременно лаская тела других девушек. Шуршание рук, дрожащее дыхание девушек слились с выступающим запахом тел красавиц, умащенных маслами и благовониями. Постепенно девушки, их волосы, вздохи и остатки одеяний, сплелись в один клубок, неминуемо приближающейся к ложу Правителя. Они были словно прилив, неотвратимо наступающий на берег, коим было ложе Господина.

     Подпирающий Небо с нарастающим нетерпением ждал этого прилива. Он закрыл глаза и почувствовал, как с него постепенно сползает покрывало, как сотни пальцев прикасаются к его телу, погружая в воды наслаждения. Правитель всегда закрывал глаза. Ему нравилось ощущать в эти моменты тела девушек, льнущих своими прелестями к его Могуществу. Только самые смелые и умелые девушки могли доставить немыслимое наслаждение Господину. Только таких, сумевших совладать с Подпирающим Небо, оставались в его гареме. Остальных ждал удел обычных служанок, в лучшем случае.

     Но сегодня что-то было не так. Правителю уже порядком надоели эти неловкие прикосновения, почему до сих пор никто из этих девиц не удосужился ВЗЯТЬ в свои бестолковые руки главное достояние Великих Земель? В крайнем раздражении Правитель отодвинул облепившие его тела и открыл глаза, кто-то ответит сегодня головой за...

     Перед взором Вани Охлопкова предстала любопытная картина. Лежал он на шикарном траходроме. Не менее 50 квадратных метров. Постельное бельишко было самое что ни наесть богатое. Всех цветов радуги. От количества, красоты и качества обнажённых девушек голова пошла просто кругом! Ёмое, каких только не было! Чего только не было! Размеры грудей начинались от второго до пятого. И это только примерно. Киски были в широчайшем ассортименте! Всех цветов, стрижек и без волос вообще! Ванюха только и успевал перескакивать с одного причинного места девушек на другое. Хах, он даже на лица не смотрел. Куда там! Он просто не успевал насмотреться, как взгляд притягивала уже другая прелестница, своими сокровищами. Осмотревшись чуть по сторонам, он всё же перевёл свой взор строго по центру. Всем телом Ванюша задрожал, как девственник на первом сексе. При этом прилично вспотев.

     Над его причиндалами склонилось порядка восьми потрясающих тел! Двое, или трое из которых стояли к нему своими фронтальными частями, весьма откровенно оттопырив свои эти фронтальные части. Ох и вид был, ох и вид! Ванюха не стерпел и выдал громкое — ВАУ!

     Не слыханное до селе в этих великих стенах слово, пусть и от Правителя, заставило распрямиться обладательниц сногсшибательного вида с тыльной стороны. Одновременно открывая самому Правителю, и как уже понятно Ване, его МОГУЩЕСТВО. В том месте, откуда обычно у мужчин произрастает детородный орган, в обиходе именуемый член, был ОН.

     Как это вообще могло расти из человека, было не понятно. Телеграфный столб, вот такое примерно сравнение пришло Ванюхе в голову. По этому столбу, елозили красотки, все в масле, утка в духовке. Вспомнился Правителю старый советский мультфильм, где удава мерили попугаями. Там длина удава была 38 попугаев, здесь было пять баб. Терлись они всем, чем их щедро и по-доброму наградили мама с папой. Первая к Ване, блондинка, насколько хватило размера груди, обхватила его, мать честная, как же назвать, ну вот это, что у него росло между ног, и натирала, словно солдат бляху. Другая, брюнетка вроде, лежала спиной на НЁМ и делала себе массаж, отталкиваясь ногами от кровати. При этом разведенными ногами она была в аккурат к Ване. Ваня присмотрелся, да, брюнетка. Дальше еще были три девушки, но их способы доставить удовольствие Правителю, Ваня не смог рассмотреть в деталях, далеко.

     Мимолётная радость от близости такой кучи красоток, сменилась, разумеется, постепенно, но уверенно нарастающей злостью. Смелее значит, вы представляете себе качество исполнения, значит! Вот же... Вот как его назвать после этого! Столько баб, КАКИХ баб! Какое желание, какая возможность реализовать желание — всё насмарку! Ну, Петрович!

     — Довольно!