Прошло несколько дней после нашего разговора с женой о ее гениальном плане «Как хорошо иметь мужчине нежную любовницу и умную жену». Осталось совсем немного. Посвятить в это ответственное мероприятие наших соседей, которые так же вежливо раскланивались с нами на лестничной площадке, делая вид, что случая с носовым платком с платком вроде бы и не было. Как-то на неделе, как раз в обеденный перерыв, я оказался дома. Едва я вытащил ключи, чтобы открыть наружную дверь квартиры, как чьи-то мягкие ладошки прильнули к моим глазам, протянутые из-за моей спины спины. Я подумал, что это моя супруга разыгрывает меня, как тут-же за спиной, раздался смех:

     — Эдвард! Угадайте, кто есть я?

     Отгадывать не пришлось, так как по аценту и имени было сразу ясно, что это голос моей соседки. Только она так выговаривала мое имя и только у нее были такие милые маленькие пальчики, которые нежно прильнули к моим глазам.

     — Валда! Ваш акцент выдаст вас за целую версту, — я схватил ее за ладошки, повернул к себе и тут же впился жадными губами в ее насмешливые губки.

     Не, не, не! Только не сейчас и только не здесь, — ее голубые глаза сияли от счастья.

     — А где же?

     — Идем ко мне?...

     — А вдруг Балдис?

     — Его нет. На трое суток в командировке...

     Валда вытащила из сумочки ключи, открыла дверь и, легко подталкиваемый в спину, я тут же очутился в прихожей ее квартиры. Я ни разу не был у них, и меня поразило обилие картин на стенах их жилища. Это в основном были копии картин великих мастеров: «Даная» знаменитая «Джаконда» от глаз которой было просто невозможно спрятаться, «Смерть Инессы де Кастро», у которой в «Русском музее в Питере мне встречались заплаканные женщины» и, конечно же «Фрина, на празднике Посейдона». Немало было отличных фото большого формата в позолоченных рамках самой Валды и кое где совместных фото с Балдисом.

     — Валдочка! Да у вас тут целый музей! — восторженно прищелкивал я языком, разглядывая очередное произведение.

     — Это все Балдис старается. Говорит, что жить без меня не может, и тут же живет с твоей женой. Это ничего, что я с вами на «Ты»?

     — Конечно. Какие тут могут быть формальности, когда весь мужской персонал гарнизона мечтает о такой женщине, как ты, Валдочка?!»

     — Так уж и мечтает? А ты, лично, мог бы полюбит такую, как я?

     — Сложный вопрос?

     — Почему, Эдвард?!

     — Женщину можно полюбить тогда, когда познаешь ее со всех сторон?

     — Каких?

     — Внешних и внутренних...

     — И как мой внешность?

     — Выше всяческих похвал?

     — А внутри?

     — Не знаю. Это познается когда...

     — В секс?

     — Ты угадала, моя хорошая, — я подошел к ней сзади и нежно обнял за плечи.

     Она прильнула ко мне всем корпусом и я почувствовал, как напряглось ее тело и участилось дыхание.

     — Ти не ответил мой вопрос, — засмеялась она.

     — Думаю, что ты права...

     — Тогда надо об этом познать, — глубокомысленно заключила она и повернулась.

     — Идем в спальню, мой хороший, — потащила она меня за рукав.

     — Так сразу?

     — Зачем ждать? Ти хочешь этого познать и я тоже...

     Ее спальня напоминала будуар богини. Тут стоял шикарный рижский гарнитур отличной мебели, а двуспальная кровать напоминала аэродром.

     — Раздевайся! — потянула она меня за галстук.

     — Что? Так сразу?

     — В спальне не ждут. Тут спят и делают секс... , — усмехнулась она и стала чуть ли не срывать с себя одежду. Я тут же пришел к ней на помощь, чтобы сохранить ее прекрасное модное одеяние. Оставшись почти в прозрачных трусиках и лифчике с дырочками, через которые маячили розовые соски, она встрепенулась, вспомнив, что еще не принимала душ.

     — Пойдем со мной. Мой спинка потрешь, — предложила она.

     Я быстро разделся до трусов, благо, что они у меня были новыми и модными, напоминающие спортивные шортики и двинулся за ней. Ванна у нее была не обычной стандартно чугунной, а выложенной кирпичом с кафельной отделкой, напоминающей небольшой бассейн, кругом висели зеркала, такой ванной я ни у кого в гарнизоне не видел.

     — Кто это так постарался? Балдис? — постучал я по стенке ванной.

     — Не. Брат его был, за неделю все сделал...

     — Настоящий мастер! — с восторгом заключил я.

     — Дорого обошлось?

     — Не... Только материал...

     — А за работу?

     — За работу? Не-е-е... ! Попа платил! — засмеялась она и хлопнула себя по голой ягодице.

     — Ты что, Валда? Неужто сама предложила?!

     — Не... Он так хотел...

     — И как это случилось?

     — Очень просто. Балдис был на служба, а брат сказал; «Давай обновим работа!»

     — Ну и?

     — Нагнул меня тут, руки на ванна, сам сзади и как у вас говорят, дул...

     — Вдул?!

     — Да! Именно! Вдул!

     — Больно было?

     — Конечно! У него вот такой, — развела она руки в стороны чуть ли не на пол метра.

     — И как же ты терпела?

     — Кусала губу и терпела.

     — А потом?

     — Было приятно. Такой мужик!...

     — Я не буду делать тебе больно...

     — Зря! Делай так, как тебе приятно...

     Она уже все сняла, раздела и меня, снимая трусы.

     Член тут же «прыгнул» к ней в руки...

     — Ох! Какой! Почему мне раньше не сказал, какой у тебя красивый и большой. Я всегда любил такие...

     Я не ответил ей на этот вопрос, а просто развернул лицом к стенке, согнул в поясе, уперев ее ладошки в ванну и стал потихоньку вставлять. В душе пели соловьи. В голове стучала только одна мысль: «Неужели это я сейчас начну дрючить эту красивую и необыкновенную женщину».

     Но я не до конца изучил ее характер. Валда оказалась не из тех пассивных самок, которые покорно, опустив голову и закусив губу то ли от сладострастия, то ли от боли, покорно ждут пока мужчина закончит сей процесс. Она приказала мне не дергаться, а только держать, и сама стала наезжать и съезжать с члена, доставляя себе то наслаждение, которого именно она хотела. «Баба с возу — кобыле легче», — подумал я про себя, не сопротивляясь. Она стала постепенно наращивать темп движений. И когда ее розовая попа стала выбивать о мое тело почти чечетку, она хлопнула меня по ягодице явно приглашая ускорить темп. Она уже была почти на издыхании, как тут я заработал с такой высокой частотой, что женщина явно не выдержала и, завизжав, как ударенная собака, стала корчиться на моем двадцати сантиметровом «мальчике» в сладостных муках первого оргазма.

     — Эдвард! Давай! Дуй! У тебя золотой Х... ! — прошептала она, сползая на пол.

     Я покраснел, услышав это всем известное слово и никак не ожидал услышать его от этой нежной интеллигентной красавицы. Но тут же успокоился, вспомнив, что многие из прибалтов употребляли при случае это слово, не судя себя за вульгарность, считая это слово не своим.

     — А ты не кончил? — спросила она, когда я подсаживал ее стать под струю душа.

     — Нет...

     — Почему? Я не понравилась тебе?

     — Что ты, Валда?! Ты прекрасна...

     — Но почему все же нет? — допытывалась она.

     — На постель оставил, — ответил я, кладя ее на чистую, как снег, прохладную простыню.

     — Ну ты даешь, малчик! Женщина старается изо всех сил, из кож лезет, чтобы разжечь его, а он самое приятное на потом оставил! — возмущалась она.

     — Я пошел в зал, взял из холодильника бутылку шампанского, пару бананов и два фужера. Валда сидела в постели и внимательно смотрела мне в глаза.

     — Что-то не так? — спросил я.

     — Все так! Но есть один не так...

     — Что же?

     — Почему не ты мой муж?

     — Разве тебе плохо с Балдисом?

     — Нет. Почему же? Он не очень плохой муж...

     — Так в чем же проблема?

     — Я думала, он капитан «Грей»...

     — И что же?

     — Капитан «Грей» это ты, Эдвард...

     — Ты ошибаешься, дорогая. Я просто капитан третьего ранга, которых немало в гарнизоне...

     — Ты не понял. Капитан «Грей» это мечта каждой девушки, вот только потом эта мечта испаряется, когда муж начинает ...

 

     изменять тебе.

     — Я же тоже изменяю...

     — Это совсем другое. У тебя жена — гуляет, тебе нет грех изменять ей...

     — А как ты относишься к измене?

     — Никак, Сексуальная измена не есть измена...

     — Здрасьте! А что же это?

     — Так. Поиск достойного и интересного секс-друга.

     — А что же тогда измена?

     — Измена, когда муж бросил жену и детей, а сам ушел к другой...

     — Ну, а когда она этих «друзей» меняет, как перчатки?

     — Значит не нашел еще...

     — И сколько она будет искать?

     — Мой мама искал всю жизнь. И так и не нашел...

     — А мне что прикажете делать с ее секс-друзьями?

     — Уважать их?

     — За что?

     — За то, что в постели они работают за вас, Эдвард.

     — Выходит, что я плохо работаю в постели?

     — Нет! Для меня — отлично. Но другой для нее умеет лучше... Это очень сложный вопрос, Эдвард.

     — К примеру?

     — Смотри, — она села в постели и протянула руку за бокалом, — как ты делаешь ей куни?

     — Очень просто. Раздвигаю ей ноги и припадаю лицом к этому месту, — я протянул руку и коснулся рукой волос ее «мохнатки».

     — Вот! Это не есть правильно...

     — А как надо?

     — Надо долго целовать женщину в губы, потом в грудь, потом сюда, — она показала на пупок, — и тогда ее ноги раздвинутся сами. И не надо сразу начинать есть ее губами. Потихоньку щекотать ей клитор кончиком языка все быстрее и быстрее, потом целовать губы, которые между ног, потом везде где хочешь и надо сначала медленно, а потом сношай ее языком долго, чтобы наступил оргазм, который ты

     должен выпить...

     — А когда же работать членом?

     — Когда она захочет. Она сама возьмет твой член в руку и потянет в себе...

     — В себя, — поправил я.

     — Точно! Мой капитан «Грей». Из тебя получится классный любовник...

     — А может быть капитан «Грей»?

     — Об этом не мечтай! Я мужа не брошу...

     — Почему же тогда «Греем» называешь?

     — А ты и есть «Грей»

     — Как это?

     — Для своей жены. Ты же ее не бросишь с сыном и дочкой?

     — Нет!...

     — Молодец! Ты настоящий капитан третьего ранга «Грей»... Она расхохоталась и повалив меня на кровать стала иступленно целовать сначала в губы, затем в глаза, потом поехала вниз по телу, по пути обсосав пупок, а затем наткнулась на торчащего молодца.

     — Какой красавец! — прошептала она и обхватила его головку жадными губами. Я понял, что ее начинает опять разбирать основной инстинкт, чувствуя, что она не только обсасывает его, но и пытается кое что высосать изнутри. Меня это сильно стало возбуждать. Я понял, что так может действовать не только бушующая в ее теле половая страсть, но и великое чувство любви и симпатии к моей душе и телу, чего так недостает моей жене. Я тут же опрокинул ее навзничь, подтянул ее таз к себе и с силой надел ее на член, как турок, преступника на кол, Тот вошел быстро и хорошо устроился в ее жарком теле. Она не мешала мне ни ахами, ни вздохами, не подмахивала тазом, а тупо смотрела в потолок и ждала от меня проявления новых способностей в сексе. И тут я решил повернуть ее прямо на члене на сто восемьдесят градусов и поставить на колени. Когда я ее поворачивал, то увидел слегка прикрытые черными ресницами глаза и жестикулирующий, неслышно говорящий рот. Видимо она балдела от удовольствия. Затем началась самая трудная и долгая работа членом, загоняющая в ее таз очередную порцию сексуального удовольствия. Она уже подмахивала мне тазом, надеваясь на член до самого отказа. Движения все убыстрялись, наконец перешли в бешеный галоп. Мои яички бились о ее попку, и мне пришла в голову мысль, что будет не очень хорошо, если хотя бы одно из них вдруг оторвется. Но делать было нечего. Не прекращать же из-за моих опасений эту бешеную гонку.

     — Ах! Ах! Ах! — отбивали ее губы в такт нашим движениям.

     — Ух! Ух! Ух1 — вторили мои в несколько приглушенном виде.

     Вскоре измученные, но счастливые мы упали на постель, как воины, уморенные жестокой битвой. Она балдела от очередного оргазма. Мы веселились, потеряв чувство времени.

     Я стал поглядывать на часы. Стрелки неумолимо двигались к двенадцати.

     — Ты не находишь, что уже поздновато и мне пора быть дома?

     — Считай, что ты получил увольнительную. Тебя дома будут ждать только завтра, к вечеру, — улыбнулась Валда и притянула меня к себе.

     «Как это? Завтра? А что же я скажу жене? Где и с кем я был? Эти вопросы я вслух повторил Валде. Та улыбнулась и ответила:

     — Не думай, что тебя здесь подставляют. Утром все узнаешь...

     Мы допили шампанское, затем бутылку коньяка, которая была со мной в дипломате в качестве резерва «на всякий не предвиденный» случай. Долго дурачились в постели и наконец, обнявшись уснули». Военная служба приучила меня рано вставать. Поэтому в пять ноль ноль я был уже на ногах. Побрился, принял душ и уселся у телевизора в ожидании завтрака. В шесть ноль ноль за мной должен прибежать мой газик с веселым шофером Славой Михеевым, который, никогда и ни кому не говорил от какого парадного утром отъезжала его машина. Он понимал, что возит самого командира части, а командир — это святое.

     Позавтракав, я ждал машину, которая должна была просигналить у окна. Балда в этот момент наводила макияж у зеркала.

     — Какое у тебя общее впечатление о встрече, Эдвард? — вдруг спросила она.

     — Высший класс! — поднял я вверх большой палец.

     — А у тебя? — задал я встречный вопрос.

     — Теперь ты мой капитан «Грей», — ответила она.

     — И только?

     — Да. Это самый высокий для меня награда, — ее глаза светились каким-то особым, небывалым счастьем.

     За окном раздался знакомы сигнал машины. Газик как всегда, стоял на своем месте. Валда повисла у меня на шее. Ее губы, прижатые к моим, казалось, невозможно оторвать.

     — Ну, иди с богом мой капитан «Грей», — сказала она открывая входную дверь. Я переступил порог и носом к носу столкнулся с Балдисом, выходящим из моей квартиры.

     — До штаба тыла довезете бедного каплея, капитан Грей? — пытался он вырваться из

     цепких объятий моей жены.

     — Поехали! — обреченно махнул я рукой о подтолкнул его к лестнице...

     Эдуард Зайцев, 2015, специально для Sexytales