«Я увидел, как охранник хватает мою Аню за руки и за плечи, — рассказал Андрей М. — Оказывается, так ей предлагали пройти в спецпомещение, чтобы она там разделась и показала, что на ней надето. Перед этим жена примеряла в кабинке белье и, чтобы не попасть в камеру видеонаблюдения, завесила зеркало. Видимо, охранники решили, что моя супруга хочет украсть лифчик»

     «Охранник меня не пропустил, и достаточно нагловатым тоном заявил, что поскольку ворота звенят, он имеет права устроить мне личный досмотр»

     Из Интернета

     * * *

     Этот день поначалу не предвещал Инне Владимировне ничего плохого. Накануне на работе прошло совещание. Босс толкнул зажигательную речь, из которой можно было понять, что все участники проекта потрудились на славу, но от результатов её визита к потенциальному заказчику зависит очень многое, быть может, даже будущее всей компании. Инна Владимировна руководила группой внедрения и, по совместительству, была вторым аналитиком проекта. Собственно, проект был, в большой степени, её детищем, и то, что именно ей была предоставлена честь первого представления результатов, было само собой разумеющимся.

     Инна Владимировна Задунайская, стройная кареглазая шатенка двадцати девяти лет от роду, была самым молодым менеджером компании и, по мнению руководства, самым перспективным. Она работала в фирме всего два года, но за это время успела сделать столько, что стала практически незаменимой. Работоспособность её ещё увеличилась после того, как она полгода назад рассталась со своим мужем — солидным чиновником из партии власти. Порой сексуальная неудовлетворённость доставляла ей заметный дискомфорт, но она брала себя в руки и буквально с остервенением снова набрасывалась на работу. Было похоже на то, что она решила сначала сделать карьеру, а потом уже заняться личной жизнью. Тем не менее, она успевала следить за фигурой и регулярно наведывалась в фитнесс-клуб, где «трудилась» над своим телом так же ответственно, как всегда и во всём...

     Пока программисты лихорадочно исправляли последние баги альфа-версии, Инна Владимировна готовила презентацию и оформляла командировку. В путешествие, кроме неё, отправлялся один из молодых программистов — Игорь Сенин. Он должен был установить пробную версию программы у заказчика, помочь с презентацией и, если потребуется, мог подправить код программы «на лету». Игорь был симпатичным парнем, недавно окончившим университет, но успевшим уже завоевать авторитет у коллег своей способностью схватывать всё на лету и не по годам серьёзным отношением к делу.

     Инна Владимировна сталкивалась с ним по работе немного, но его стиль общения ей импонировал — он всегда отвечал на вопросы с охотой, обстоятельно и понятно. Она была рада, что летит на важную встречу, имея в его лице такую надёжную поддержку. К тому же, если быть честной, Инне он нравился, как мужчина. Разумеется, она не собиралась заводить с мальчиком серьёзных отношений — всё же она была лет на 5—6 старше и на целую жизнь опытнее, а подобный мезальянс казался ей неприемлемым. Но от лёгкого флирта она бы, пожалуй, не отказалась. В курилке (Инна не курила, но иногда наведывалась туда, чтобы быть в курсе всех дел) девчонки, случалось, обсуждали молодых сотрудников. Игорь интересовал многих из них, но мало кто мог сказать о нём что-либо конкретное, как о мужчине. Похоже, у него не было постоянной девушки, может быть, он даже был девственником. В этом случае задача его соблазнения осложнялась, но Инна любила сложные задачи... Если попытаться сформулировать ту слегка волновавшую её мысль, которую она старалась не облекать в слова даже про себя, получилось бы что-то вроде «вот покажем всё как надо, подпишем документы, а там будет день отдыха, и — будь что будет, посмотрим». Она отгоняла расплывчатую мысль, но приятное ощущение внизу живота оставалось.

     Поскольку самолёт отправлялся поздно вечером, а дел оставалось порядочно, Инна Владимировна загодя решила, что отправится в аэропорт прямо с работы, закончив все необходимые приготовления. Игорь тоже что-то доделывал, так что ехать решили вместе. Вызвали такси, которое приехало неожиданно быстро. Поскольку времени до начала регистрации было ещё навалом, Инна решила заехать по дороге в модный бутик, о котором на днях с восторгом рассказывала ей подруга. Она не была завсегдатаем в заведениях такого рода, но подумала, что финансы позволяют ей выбрать что-нибудь особенно стильное, в чём можно будет блеснуть перед аудиторией. Она рассчитывала, что управится минут за пятнадцать-двадцать, и предложила Игорю подождать в такси. Тот не возражал.

     Бутик встретил её великолепием интерьера и почти полным отсутствием покупателей. Сначала Инна Владимировна растерялась, не зная, как найти отдел, где можно найти хороший костюм для деловой женщины. Она спросила у кассира, и та отправила её на второй этаж. По дороге Инна проходила мимо отдела нижнего белья, и что-то её как будто остановило. Перед ней был совершенно очаровательный комплект белья нежного сиреневого цвета с яркими блёстками. Она, как заворожённая, стояла и смотрела на него долго-долго, а затем рука как будто сама собой потянулась и взяла комплект с полки. Размер был подходящим.

     Подруга Инны, рассказывая взахлёб об этом магазине, упомянула, кстати, что в нём даже разрешается примерять нижнее бельё. Инна знала, что купленное бельё возвращать нельзя, и поэтому желательно перед покупкой примерить его. Она прошла в примерочную кабинку, быстро осмотрелась — нет ли видеокамер в кабинке, и закрылась. Комплект подходил ей идеально — как будто был сшит на заказ. Из зеркала на неё смотрела восхитительная молодая женщина в крайне сексуальном наряде. Атласные чашечки лифчика не скрывали, а скорее подчёркивали прекрасные формы её грудей. Блёстки на боковых сторонах трусиков образовывали непередаваемо чувственный узор, центр которого доминировал над всей картиной, неодолимо притягивая взоры всех зрителей, увы — воображаемых. Инна зарделась, представив, как она «случайно» демонстрирует достоинства обновки своему юному спутнику. К сожалению, позволить себе столь откровенный наряд она не могла — при ярком свете трусики начинали просвечивать, открывая вид совсем уже неприличный для любого, кроме единственного любимого, которого у неё сейчас не было. Инна вздохнула и начала переодеваться обратно.

     Оставив заманчивый комплект в примерочной, она устремилась на второй этаж. Здесь быстро нашлась секция, где были вывешены разнообразные костюмы всех возможных фасонов и расцветок. Инна стала искать то, что могло бы подойти, но почему-то под руку всё время попадалось не то. Наконец, в дальнем углу она обнаружила что-то похожее. Она взяла костюм на примерку, прошла в кабинку и быстро переоделась. Увы, костюм был безнадёжно велик, хотя маркировка размера обнадёживала. Нервно поглядывая на часы, Инна переоделась в свои вещи и пошла за продавцом. Найти его оказалось не так просто, но, наконец, он обнаружился на первом этаже в секции косметики. Инна показала ему выбранный костюм и сказала, что ей нужен такой же, но меньшего размера. Продавец что-то недовольно, как ей показалось, пробурчал, но костюм взял и пошёл искать требуемое. Вернулся он минут через пять, когда терпение Инны стало уже истощаться, и сообщил, что, к сожалению, нужного размера на складе нет, но он может помочь найти что-нибудь другое — подходящее. Еле сдерживаясь от раздражения, Инна сказала, что она, «к сожалению», торопится и, видимо, придется искать в другой раз. Продавец развёл руками, извинился и растворился в пространстве.

     Проходя с пустой корзинкой мимо кассирши, Инна, кажется, поймала её заинтересованный взгляд, но не придала этому значения. Времени до начала регистрации оставалось не так уж много, и ей следовало поторопиться. Внезапно перед ней вырос охранник магазина — здоровенный лысый детина среднего возраста, со всеми положенными ему атрибутами, включая бьющий через край интеллект во взгляде.

     — Извиняюсь, девушка, — произнёс охранник ...

  хриплым голосом, — Вы не оплатили товар.

     — Какой товар? — в полном недоумении спросила Инна. — Я ничего себе не выбрала.

     — Ну, не надо, девушка, у нас есть запись. Вы взяли комплект белья, а на место не вернули. Выложите сразу или будем вызывать милицию?

     Кровь бросилась Инне в голову. Её, кажется, обвиняют в воровстве — это просто чудовищно! «Да Вы с ума сошли», — воскликнула она нервно, — «я оставила этот дурацкий комплект в примерочной. Вы смотрели там?»

     Из расположенного поодаль кабинета к ним решительно направлялась пожилая дама с седыми зачёсанными волосами и властным лицом. Судя по всему, это была заведующая магазином. На пальцах её сверкали несколько колец, одно, кажется, даже с приличного размера бриллиантом.

     — Что случилось, Семён? — низким грудным голосом спросила дама. — Какие проблемы?

     Инна в возмущении хотела резко ответить, но охранник опередил её: «Да вот, Галина Иванна, дамочка взяла нижнее бельё, а платить не хочет».

     — Послушайте, — Инна попыталась взять себя в руки, — я оставила этот комплект в кабинке, он там ещё лежит, наверно.

     Галина Ивановна строго посмотрела на охранника и спросила: «Семён, ты проверял кабинки?»

     — На первом этаже все проверил, там ничего нет, — пробурчал Семён.

     Инна почувствовала себя, как будто в кошмарном сне, когда почва уходит из-под ног и нет никаких сил что-либо сделать, чтобы спастись.

     — Понятно, — сказала Галина Ивановна и задумалась. — Интересно, — снова обратилась она к Семёну, — а пока ты ходил и проверял, у мониторов, что — никого не было?

     — Обижаете, Галина Иванна, — охранник даже покраснел, — там Вадик сидел и сейчас сидит, он ничего не пропустит.

     — Ну, что ж, милочка, — Галина Ивановна повернулась к Инне и сразу потеряла свой лоск, став несколько фамильярной. — Если Вы не хотите предъявить товар добром, придётся вызвать милицию и оформить всё, как положено по закону.

     — Во-первых, милицию уже давным-давно переименовали в полицию, — возразила Инна, неосознанно желая оставить последнее слово за собой, — во-вторых, я уже сказала, что у меня нет этого белья, а в-третьих, я сейчас позвоню... э-э... одному человеку, — упоминать бывшего мужа ей не хотелось, — посмотрим, что вы запоёте тогда...

     Заведующая усмехнулась, обнажив ровный ряд сверкающих золотом зубов. «Ну, мы — люди маленькие, нам что милиция, что полиция — всё равно, люди-то те же самые. А звонить — это пожалуйста, Ваше право. Как зовут э-э... человека-то? Не Владимир Владимирович, случайно? Нет? Ну, звоните э... человеку, привет передавайте, а я пока вызову полицию», — и с видом победителя устремилась в свой кабинет.

     У Инны пересохло в горле, голова кружилась, а сердце, казалось, было готово выпрыгнуть из груди. Она достала мобильник, набрала телефон бывшего мужа. Тот был какой-то шишкой в налоговой службе, и ему ничего не стоило быстро поставить зарвавшуюся старуху на место. Однако, его телефон не отвечал. Она позвонила ещё раз — автомат ровным голосом сообщил, что абонент находится вне зоны доступа. «Старый кобель, небось, в сауну с девками отправился», — зло подумала Инна и неожиданно ощутила укол ревности. Тут она вспомнила, что до отправления самолёта осталось совсем мало времени, и её захлестнула волна отчаяния. Кошмар продолжался. Не в силах дольше сдерживаться, Инна наморщила лоб и заплакала.

     В это время заведующая, которая была отнюдь не так уж уверена в себе, как она показала своей иронической тирадой, вернулась в зал. Вызывать полицию она пока не стала, решив, для начала, разобраться, что стоит за угрозой противницы. Увидев выражение лица последней и слёзы на её лице, она поняла, что победила.

     Галина Ивановна, вообще-то, не была такой злой, как показалось Инне с первого взгляда. У неё была большая проблема — кражи в магазине, от которых не спасали ни камеры слежения, которыми был напичкан бутик, ни постоянно дежурившие двое охранников. За каждый случай с неё строго спрашивали хозяева, и потому она делала всё возможное, чтобы предотвратить воровство. Интуиция на этот раз подвела её, и она решила, что перед ней действительно воровка. Увидев, что девушка плачет, и неверно истолковав эти слёзы, она решила сменить гнев на милость и дать ей возможность избежать сурового наказания, конечно же, вернув «украденную» вещь. Что касается возможной ошибки, — да, она допускала таковую. Но тут был у неё ещё один интерес, который побудил её вмешаться и взять дело в свои руки, ведь в этом случае надо было действовать особенно тонко. Поэтому предлагать спасительный выход первой она не стала.

     — Ну что, милочка, делать будем-то? — голос заведующей звучал мирно и даже, как будто, сочувственно. — Я милицию пока не вызывала, решила — может, одумаешься, отдашь бельё — мы тебе штраф небольшой выпишем, в трёхкратном размере, и — свободна. Что скажешь?

     — Да я давно бы отдала уже, только ведь я правду сказала — нет у меня этого белья. А ещё я не могу... я... я опаздываю на самолёт... — тут с трудом сдерживаемые рыдания прорвались, и некоторое время Инна была не в состоянии произнести ни слова.

     Галина Ивановна нахмурилась и холодно произнесла: «Правду, говоришь? Значит, всё же вызываем милицию?»

     — А сколь... — всхлипывания мешали Инне задать мучивший её вопрос, — сколько времени они будут добираться?

     Заведующая поглядела в потолок, как будто там был написан ответ, и задумчиво сказала: «Ну, они нам ведь не подчиняются, да и других дел у них хватает. Досмотр твой проводить должны женщины, а их там у них раз, два и обчёлся. Если повезёт, может, через полчаса приедут, а нет — можно и до утра прождать».

     Новая волна отчаяния захлестнула нашу героиню. Опоздать на самолёт значило провалить переговоры, отдать важнейший заказ конкурентам, после чего — прощай, проект, прощай, карьера, с работы, видимо, придётся уволиться и начать всё-всё сначала.

     — Что же мне делать? — спросила она, всхлипывая. — Мне никак нельзя опоздать, это будет конец всего. — Слёзы опять, не слушая её, потекли из глаз, и Галина Ивановна решила, что время подошло.

     — В принципе, — произнесла она глубокомысленно, — есть вариант, который может Вас устроить. Если, конечно, Вы правда ничего не брали. Сколько, говоришь, у тебя осталось времени? — заведующая называла Инну то на «ты», то на «Вы», что изрядно смущало нашу героиню, привыкшую к определённости в отношениях.

     — Не знаю, — был ответ, — только если через час я не уеду, то точно опоздаю.

     — В общем, так, — заявила заведующая, — мы досматривать тебя не имеем права, и охрана тоже такого права не имеет. Положено вызывать полицию, и они уже проводят досмотр. Но, если Вы добровольно, — она подчеркнула последнее слово голосом и сделала паузу, — согласитесь на осмотр, то вызывать никого не будем, осмотрим сами. Не найдём ничего — отпустим, найдём — не обессудьте, будем оформлять. Думайте — согласны, нет?

     Инна стала лихорадочно соображать. Ждать полицию бесполезно — времени наверняка не хватит. А успеет ли она на самолёт, если согласится? «А сколько времени это займёт?» — спросила она прерывающимся голосом.

     — Ну, милочка, это будет от тебя зависеть — если поторопишься, за полчаса успеем, наверно.

     Похоже, игра стоила свеч. Инна постепенно успокаивалась, хотя глаза её всё ещё были полны слёз. Решать надо было быстро. «Хорошо, я согласна», — сказала она. — «Ну, вот и ладно, — ответила заведующая, — сейчас быстренько напишем бумагу и начнём. Семён, давайте в темпе, напечатайте с Вадимом, ну, короче, ты знаешь, и пришли его сюда». — Охранник проворно удалился.

     Инне пришло в голову, не убежать ли ей, воспользовавшись временным отсутствием охраны, но взгляд заведующей недвусмысленно намекал, что этого делать не следовало. Тут она вспомнила, что читала в Интернете, как во время обысков людям подкидывают наркотики и подумала, что ей тоже могут что-нибудь подкинуть, чтобы не отвечать за необоснованное обвинение. Как это предотвратить? Нужен кто-то ...   знакомый, который мог бы проследить, чтобы при обыске всё было честно. Вызвать подругу? На это нет времени. Тут она сообразила, что такой знакомый у неё есть, более того, он уже чуть ли не час дожидается её. Инна взяла мобильный телефон и позвонила Игорю. Выяснилось, что таксист уже давно проявляет явные признаки неудовольствия, а Игорь беспокоится, не опоздают ли они на регистрацию.

     — Вот что, Игорь, — она постаралась, чтобы голос звучал твёрдо, — у меня здесь проблемы, нужна твоя помощь. Отпусти, пожалуйста, такси — если обойдётся, возьмём другое, — и иди скорей сюда, в магазин.

     — Хорошо, Инна Владимировна. Заплатить по счётчику? — Игорь был невозмутим.

     — Можешь добавить рублей пятьдесят, я потом отдам. Давай поскорее, пожалуйста. — Инна снова занервничала. Что-то было не так.

     Через пару минут Игорь появился в дверях, и, практически одновременно с ним, из маленькой комнаты в углу вышел молодой человек в форме с бумагами в руке. Инна догадалась, что это второй охранник; кажется, его звали Вадимом. Она подивилась, как быстро напечатали столь необычный документ. Похоже, она не первой попала в такую унизительную ситуацию. Обращаясь к заведующей, она кивнула на Игоря и сказала:

     — Это мой знакомый, он будет присутствовать при обыске. — Она хотела добавить, что при нём подкинуть ей что-либо из товаров не удастся, но решила не дразнить гусей. Впрочем, намёк был и так понятен.

     — Ну, дело Ваше, милочка, пусть посмотрит, — голос заведующей казался равнодушным. — Мы его даже можем оформить как второго понятого, чтоб не зря любовался. Народу-то у нас сейчас маловато, большинство уже разошлись.

     Инну покоробило слово «любовался», но обдумывать колкий ответ было некогда. Очень быстро, буквально в двух словах она обрисовала ситуацию перед Игорем и попросила его смотреть предельно внимательно, чтобы ей не подбросили чего-нибудь во время обыска. Игорь выглядел несколько смущённым, но обещал быть внимательным. Он был на её стороне, и это немного успокаивало.

     — Пашпорт Ваш можно? — вступил в разговор охранник. Он слегка шепелявил, и это создавало комический эффект, не соответствующий, по мнению Инны, нынешним обстоятельствам.

     — Зачем? — она сначала не поняла, но тут же сообразила, что документ был составлен от её имени. Охранник стал что-то объяснять, шепелявя по-прежнему. Инна достала из сумочки паспорт и протянула его. Тот взял паспорт и с любопытством пролистал его.

     — Пожалуйста, побыстрее, я очень тороплюсь, — Инна чувствовала, что времени остаётся всё меньше и, как могла, пыталась ускорить процесс. Охранник вынул ручку и вписал её данные в оба экземпляра документа, после чего показал, где ей следовало расписаться.

     Инна взяла бумаги, и стала, торопясь, читать. Слёзы её не до конца просохли, и текст немного расплывался. В глаза бросилась фраза «полный личный досмотр» и ещё что-то мелкими буквами, что она не смогла прочитать.

     Это что же, — возмущённо спросила она у охранника, — до белья придётся раздеваться, что ли?

     — Нет, конечно, не до белья, — ответила вместо того заведующая, и у Инны немного отлегло от сердца. Как выяснилось, рано. Голос заведующей слегка зазвенел от скрытого торжества. — Бельё снять придётся, милочка.

     Инна почувствовала, что краснеет всем телом. Такого позора она и представить себе не могла. Это было просто невозможно.

     — Вы понимаете, что говорите? — воскликнула она в ярости. — Я, что, должна тут стриптиз перед всеми устраивать? Это же ни в какие ворота не лезет!

     — Послушайте, Инна Владимировна, — заведующая казалась невозмутимой. И когда она успела подсмотреть, как её зовут? — Я уже говорила, что мы не должны Вас осматривать. Это Ваше желание, и мы готовы пойти Вам навстречу. Если Вы против, мы немедленно рвём эту бумагу и вызываем милицию. Прямо сейчас. Ну что, вызывать?

     Инна почувствовала себя, как мышь в мышеловке. Так или иначе, её разденут догола и обыщут. Только можно сделать это сейчас, и тогда есть ещё шанс успеть на самолёт, а можно дождаться этой грёбаной милиции-полиции, и тогда шансов не будет. И обдумать некогда, надо решать сразу. Она глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, опустила голову и произнесла:

     — Ладно, я согласна. — Казалось, это невозможно, но при последних словах она почувствовала, что снова краснеет. Инна взяла бумаги и ручку у охранника и, стараясь не накапать слезами, поставила на обоих экземплярах свою подпись. Теперь путь к отступлению был отрезан.

     — Пройдёмте в мой кабинет, — сказала заведующая, передала документы Вадиму и почему-то внимательно на него посмотрела. Тот кивнул и быстро пошёл в сторону комнаты охраны. — Сейчас Вадим поставит печать и вернётся проводить досмотр.

     — Что, проводить будет он? — возмутилась Инна. — Я должна раздеваться перед этим... этим юношей? — Она хотела сказать «сопляком», но решила не осложнять ситуацию грубым словом.

     — Да ладно, милочка, какая тебе разница — будет он сам тебя досматривать или как понятой, — заведующая, взяв верх в споре, расслабилась, и в её голосе появились покровительственные нотки. — И вообще, если хочешь знать, их там в охране много чему учат, так что можешь считать, что тебя осматривает врач. — Неожиданная мысль, похоже, развеселила её, она улыбнулась. — Вадик у нас опытный доктор, никто ещё ни разу не жаловался.

     Инна почувствовала, как будто её голую выставили на площадь, полную народу. Похожее ощущение было у неё, когда она лет пять-шесть назад ходила к гинекологу. Врач был мужчиной среднего возраста, усатым и почти лысым. Обращался он к ней вежливо, можно даже сказать, галантно, больно не делал, был доброжелателен, так что она почувствовала себя почти комфортно, лёжа в кресле с разведёнными ногами. И в этот момент в дверь слегка постучали. Доктор, сидевший за столом и что-то писавший, похоже, слышал неважно и ничего не ответил. Дверь открылась, и в кабинет зашел молодой человек в белом халате с большой пачкой бумаг, видимо, практикант. Он поздоровался с врачом и сказал, что принёс документы на подпись, а затем повернулся в сторону кресла.

     Глаза их встретились, и она с ужасом узнала в нём бывшего одноклассника, Серёжку Смирнова, которого не видела уже несколько лет. Когда-то Серёжка был в неё тайно влюблён (впрочем, об этом знало или догадывалось полкласса). Она не отвечала ему взаимностью, а после школы виделись они редко, так что такая встреча и при таких обстоятельствах повергла её в шок. Они оба покраснели до корней волос, она инстинктивно попыталась прикрыться руками, но поняла, как это будет глупо выглядеть, и усилием воли вернула руки на подлокотники. Сквозь опущенные от стыда ресницы она видела, что Серёжка, остолбенев, смотрит ТУДА, и, видимо, впал в прострацию. Жаркая волна неожиданно родилась прямо из её естества, и, поднявшись вверх по телу, дошла до самой макушки. Из неловкого положения их спас доктор, который, наконец-то, оторвался от бумаг и, обнаружив конфуз, строго повелел молодому человеку выйти из кабинета, а впредь стучаться. Позже, встретившись случайно в классной компании, они опять покраснели, но обсуждать ту встречу не стали, так что история эта, видимо, так и осталась между ними...

     Теперь ей предстояло что-то подобное, но не по немыслимой случайности, а по своей собственной глупости (ну, зачем она, дура, попёрлась в этот бутик) и по капризу вредной старухи. Делать было нечего, она опустила голову и, сопровождаемая вернувшимся Вадимом, поплелась за заведующей в её кабинет. Замыкал процессию Игорь, о котором она почти забыла во время последней перепалки. Внезапно её обожгла мысль, что он теперь тоже увидит её голой. Она могла бы попросить его остаться, но тогда кто защитит её, если ей попытаются подкинуть этот дурацкий комплект или что-нибудь другое? Неизбежность нового унижения вновь наполнила слезами её глаза.

     Кабинет заведующей был довольно просторным. В центре ...   стоял большой письменный стол с придвинутым к нему креслом, принадлежащим, видимо, хозяйке кабинета, и двумя стульями. В одном углу находился массивный шкаф, в другом — кожаный диван и такое же кресло, видимо, для важных посетителей. Довершал картину кубической формы сейф, оккупировавший дальний угол кабинета. Заведующая пропустила «гостей» и заперла дверь. Затем она села на своё место, достала из ящика стола какие-то бумаги и приготовилась писать. Инициативу перехватил молчаливый охранник.

     — Пожалуйста, Вашу шумочку, — сказал он нейтральным голосом, и Инна передала ему свой ридикюль. Вадим быстро просмотрел содержимое и положил сумочку на стол.

     — Будьте добры, туфли. — Инна сняла туфли и передала охраннику. Пол неприятно холодил ноги через колготки, но с ними тут же пришлось расстаться. Здесь Инна почувствовала неловкость, неизбежную при расставании с этой частью одежды под прицелом трёх пар внимательных глаз.

     Колготки обрели пристанище на одном из стульев, после чего последовал приказ снять пиджак. Хотя в кабинете было довольно тепло, расставшись с этим предметом, Инна почувствовала, что её познабливает. Исследование карманов пиджака заняло некоторое время, но, наконец, и он повис на том же стуле. Наступила очередь блузки. Тут Инна почувствовала настоящий стыд. Снять блузку и продемонстрировать публике свой лифчик было крайне унизительно. К сожалению, чтобы сохранить комфортные условия существования, ей необходимо было решиться не только на это, но и на гораздо более стыдные вещи. Впрочем, она уже решилась. Теперь надо было эту решимость реализовать. Вздохнув, она стала расстёгивать пуговицы на блузке.

     Следующей павшей защитой стала юбка. Инна немного помедлила перед тем, как снять её, но время работало не на неё. Стиснув зубы, она расстегнула молнию, и юбка свободно опустилась на пол. Переступив через неё, Инна отдала юбку Вадиму, и через пару мгновений та дополнила стопку одежды на стуле. Наступила кульминация действа.

     — Лифчик, пожалуйшта, — бесцветным голосом произнёс охранник, и тут Инну затрясло. Казалось, оставалось сделать всего два шага, чтобы обрести желанную свободу, но именно эти шаги и были самыми трудными. — Вам помочь? — двинулся Вадим, но Инна одарила его таким взглядом, что он замер. Собравшись с силами, она завела руки за спину и расстегнула лифчик, а затем резко сняла его и отдала охраннику. Проверять там, собственно, было нечего, так что и этот предмет немедленно оказался на стуле. Прохладный воздух лизнул соски, отчего они слегка напряглись и покраснели.

     Оставалось последнее, самое трудное. Глубоко вдохнув и стиснув зубы, Инна взялась сбоку за трусики и одним движением спустила их до колен. Почувствовав свободу, лоскуток ткани мягко спланировал на пол. Девушка зажмурилась и перешагнула через него. Затем она присела и подняла интимный предмет. Боже, какой позор! В самом центре тряпочки она заметила небольшое влажное пятнышко. Показать это незнакомому мужчине было так невыносимо стыдно, что её щёки мгновенно стали пунцовыми. Она попробовала торговаться.

     — Ну вот, видите, я всё сняла, можно одеваться? — спросила она, но охранник был неумолим.

     — Пожалуйста, ваши трушики, — услышала она и, умирая от смущения, передала наглому типу свою последнюю защиту. Тот неторопливо развернул полученный предмет, ощупал его и положил в стопку. Инне показалось, что на его лице промелькнуло выражение садистского удовольствия. Заметив удивлённый и одновременно восхищённый взгляд Игоря, она вспомнила, что на днях, по совету фитнес-тренера, сходила к косметологу и сделала себе так называемую бразильскую депиляцию, при которой удаляются все волосы, скрываемые обычно под нижним бельём. Оставила только тоненькую вертикальную полоску, практически ничего не скрывающую. Вспыхнув, она прикрыла одной рукой грудь, а другой лобок.

     — Я могу одеваться? — Инна была на грани срыва. В конце концов, она исполнила этот стриптиз, теперь надо поскорее уйти отсюда и забыть всё, как кошмарный сон.

     — Одну минуту, — голос охранника был неумолим, — небольшая формальношть. — Он подошёл к Инне и попросил её открыть рот.

     — В каком смысле? — Инна была так потрясена этим требованием, что растерялась.

     — Вы документ читали, который подпишали? Там напишано: «шоглашаюшь добровольно пройти полный личный дошмотр, включая ошмотр тшела и ештештвенных отверштий». Вам покажать?

     Инна вспомнила вызвавший её негодование текст документа про личный досмотр. Там было ещё что-то напечатано мелкими буквами, что она не смогла разобрать. Кажется, зря. Возражать, похоже, бесполезно. Она открыла рот, и нахальный тип, вытащив из кармана фонарик, быстро осмотрел его.

     Тем временем заведующая вышла из-за своего стола и направилась к дивану. В её руках обнаружилась медицинская клеёнка.

     — Ложись, милочка, сюда попой, — ласково пригласила она, — сейчас быстренько осмотрим и всё.

     Когда до Инны дошёл смысл сказанного, в голове её помутилось. Перед глазами появились красные круги, и она чуть не грохнулась в обморок. Это был просто пипец. Даже в мыслях никогда не употреблявшая, как она выражалась, «обсценной лексики», Инна не могла подобрать другого слова, чтобы передать своё отчаяние. Такого унижения она даже и в кошмарном сне не могла себе представить.

     — Вы... вы не имеете права осматривать меня ТАМ! — вскричала она, — по закону, это вообще могут делать только медики. Ещё инфекцию занесёте... — она продолжала кричать и возмущаться, но внутри уже понимала, что всё это бесполезно. У ненавистной старухи был один, но убийственный аргумент — «добровольность» её согласия.

     — Я привыкла все дела доводить до конца, — заведующая торжествовала. — Конечно, Вы можете и сейчас отказаться, но тогда мы объявим досмотр не состоявшимся и вызовем милицию. А насчёт инфекции можете не беспокоиться — я училась на курсах медсестёр, у меня есть диплом — могу показать. Ну, что будем делать? — словно фокусница, она вытащила из кармана пакет с латексными перчатками и с интересом уставилась на несчастную.

     Инна поняла, что её не переспорить. Можно отказаться от этого самого страшного унижения, и даже менты, наверно, на такое не решатся, но время будет упущено, и о контракте придётся забыть. Может, он и не стоит такого, но зачем тогда она уже унизилась, согласившись на этот досмотр со зрителями? Глупо... Внезапно она почувствовала ярость.

     — Нет, им не удастся заставить меня отказаться от себя! — подумала она и вскинула голову, — я пройду это испытание и стану сильнее. А уж потом мы разберёмся! Кстати, — мелькнула у неё несвоевременная мысль, — если будет суд, то у меня есть свидетель.

     Не желая отвечать на вопрос обнаглевшей противницы, Инна легла на диван и согнула ноги. Представив, какой вид открылся наблюдателям, она невольно застонала и плотно свела колени. Заведующая ловко нацепила перчатку на правую руку и потребовала раздвинуть ноги обратно, а затем медленно ввела палец в открывшееся отверстие. «Хорошо ещё, что у меня кончились месячные», — подумала Инна, чувствуя непривычную заполненность влагалища и, против воли, начиная возбуждаться. Когда заведующая так же медленно вставила второй палец и стала вращать руку в поисках утаённого добра, соски пленницы приподнялись, а стенки влагалища увлажнились. Это не ускользнуло от внимания насильницы, которая, к счастью, промолчала, но стала «искать» ещё энергичнее. Она получала видимое удовольствие от унижения жертвы. С этого времени сознание последней помутилось, так что потом она могла вспомнить происходящее только урывками, с большими временными провалами. Оказать какое-либо сопротивление она была уже неспособна.

     Вынув пальцы из беззащитной девушки, старая развратница потребовала, чтобы она приняла коленно-локтевую позу. Нечувствительно повернувшись, Инна ощутила холодок от ниоткуда взявшейся смазки, а затем боль проникновения. Она попыталась расслабить анус, но неприятное ощущение не уходило. Сквозь пелену отчаяния, до неё донеслись непонятные ...  

     слова «что-то твёрдое... не могу достать... «. Манипуляции в её прямой кишке продолжались. Неожиданно она почувствовала, что что-то изменилось. Боль от растяжения сфинктера не прошла, но слегка приутихла и в то же время как бы расширилась. До неё дошло, что заведующая стоит перед ней и о чём-то спрашивает, хотя смысл её слов ускользает. Кто же тогда продолжает хозяйничать в её бедной попке? Скосив глаза, она увидела расплывчатый силуэт охранника и захотела вновь возмутиться, но нахлынувшая апатия и невозможность что-либо изменить помешали ей. Она вновь отключилась...

     Что-то вновь изменилось. Боль в заднем проходе притупилась, но появилось чувство холода и распирания в животе. С трудом повернув голову, Инна увидела, как охранник выливает остаток воды из стоявшего на столе графина в стакан, а затем всасывает эту воду в большую резиновую грушу. Через мгновение носик груши погрузился в её многострадальный кишечник, и чувство распирания усилилось. Она перестала понимать, что происходит — действительность была столь ирреалистична, что мозг отказывался воспринимать её. Кажется, её поднимают с дивана и ведут куда-то, сажают на что-то круглое, нажимают на живот... Не в силах выдержать такое давление, мышцы сфинктеров расслабляются, и Инна чувствует физическое облегчение... Её вновь поднимают, в кабинет врывается свежий воздух из открытой кем-то форточки, и постепенно сознание начинает возвращаться к несчастной.

     Трудно представить себе хоровод мыслей, крутящихся в её мозгу. Её изнасиловали в извращённой форме с её собственного — будь оно проклято — согласия! Да ещё на глазах у этого симпатичного мальчика. Она опозорена — навсегда. Теперь ей впору то ли с моста в реку, то ли в сумасшедший дом... Слёзы беззвучно катились по её пунцовым щекам, в то время как руки машинально натягивали наконец-то возвращённую одежду, а уши слушали и не понимали, что пытается сказать ей выглядящая смущённой заведующая. Так же машинально она взяла из рук той какую-то открытку с цветной картинкой, перечёркнутой надписью «Сертификат», и положила её в сумочку, а затем, не прощаясь, вышла, поддерживаемая под руку своим партнёром.

     Такси удалось поймать довольно быстро. По дороге она открыла окно и попыталась привести в порядок мысли. На душе было мерзко, и думать ни о чём не хотелось. Инна стала медитировать, и это, как ни странно, немного помогло. На посадку в самолёт они успели, хотя и в последний момент. Процедура предполётного контроля промелькнула перед ней, как в кино при ускоренном движении. В самолёте думать тоже ни о чём не хотелось, и она отключилась. Игорь был всё время рядом и выглядел несколько обескураженно. Один раз он попытался было заговорить с ней о происшедшем, но она сразу оборвала его и сказала, что сейчас нужно сосредоточиться на выполнении задания, оставив «лирику» на потом. Потом было приземление, опять такси, вселение в провинциальную гостиницу и короткий сон без сновидений. Наутро была намечена демонстрация...

     ЭПИЛОГ

     Презентация прошла блестяще. Заказчики очень заинтересовались представленной системой и наперебой задавали вопросы, с которыми Инна Владимировна справлялась легко и непринуждённо. Иногда на технические вопросы отвечал Игорь, который также не стушевался и не посрамил честь их компании. После перерыва он установил пробную версию системы на компьютере хозяев и показал, как всё то, что они услышали, работает вживую. Похоже, заказчики были впечатлены. В конце дня, после подписания документов, они устроили небольшой банкет в ресторане, с искромётными тостами, звучащими под аккомпанемент местной джаз-группы и медленными танцами под завывание допотопной аппаратуры. Под конец Игорь расхрабрился и пригласил её на танец, но у неё побаливала голова и не было настроения танцевать. Потом их отвезли в гостиницу.

     Инна приняла душ и собиралась ложиться, когда в дверь негромко постучали. Это был Игорь.

     — Инна Владимировна, — начал он с места в карьер, — извините, ради бога, я ужасно виноват, не нахожу себе места. Я должен, должен был как-то остановить это, но не сумел... Сможете Вы когда-нибудь меня простить?

     — Ну что ты, что случилось — то случилось, и это не твоя вина. Ведь, если подумать, они ничего не делали силой. Я сама сглупила, сама и расплатилась.

     Инна подумала: «Ну вот, только этого мне не хватало, теперь ещё утешать придётся «защитника», как будто это он сверкал перед всеми голым задом и промежностью». Внезапно картина последнего запредельного унижения так явственно предстала перед её внутренним взором, что она застонала. Последний день она провела, как туго натянутая струна, но теперь, когда напряжение спало, что-то как будто прорвалось внутри, и рыдания сотрясли всё её тело. Игорь упал на колени и стал шептать слова утешения.

     — Пожалуйста, не плачьте, — лепетал он, — я не могу этого слышать. Я люблю Вас... — он стал целовать залитые слезами щёки, и она, ещё не веря в то, что это настоящее, но лишь желая спрятаться от этого жестокого мира, прижалась к его груди. Халат её распахнулся, но она не замечала ни своей наготы, ни постепенно смелеющих рук своего визави. Сердце её билось, как у испуганной птицы, улетающей вдаль, в неизвестность...

     Через три месяца её утвердили в должности начальника отдела, а ещё примерно через полгода у них родилась очаровательная дочь.

     * * *

     — Ну что, Семён, — спросила заведующая бутиком, зайдя через три дня после описанных выше событий в комнату охраны, — как поживает наш новый ролик?

     — Нормально поживает, Галина Ивановна, материала достаточно, ракурсы все — пальчики оближешь... Сейчас обрабатываем кадры с нашими лицами. Завтра будем монтировать. А что говорит заказчик? На сколько этот сюжетик потянет?

     — Я думаю, лет на пять с конфискацией, — Галина Ивановна любила жёстко пошутить. — Слушай, Семён, общение с заказчиком — мой вопрос, я с этим разберусь. Вам с Вадимом достанется примерно по три штуки.

     — Побойтесь бога, Галина Ивановна, здесь такая кропотливая работа! За реал, опять же, доплата должна быть. Три штуки — это, по-моему, несерьёзно...

     — Семён, больше всего из-за реала рискую я. Так что за это, я думаю, не доплата должна быть, а штраф. Шучу, — усмехнулась заведующая, завидев обиженное лицо своего напарника. — На самом деле, не всё так просто. Я выясняла, пока обращения в милицию не было. Но, на всякий случай, подстраховалась, — почувствовав, что сказала лишнее, она решила сменить тему. — Ладно, я подумаю, если всё пойдёт как надо, может быть, добавлю ещё штуку.

     — Каждому, — последовал немедленный ответ. Семён любил советское кино и знал многие фильмы чуть ли не наизусть.

     Заведующая вздохнула, состроила гримасу притворного возмущения и величественно удалилась. Она тоже знала и любила классику. «Деньги не пахнут» — так ведь, кажется, говаривал старина Веспасиан?

     Данный рассказ является чистой фантазией автора, все совпадения имен, событий и прочего случайны и не имеют под собой никакого реального основания.

     © Crazy Grunt 2011