Было уже девять часов вечера. Мама крутилась по дому, занимаясь какими-то своими делами: я слышал, как она сначала звенела посудой на кухне, потом пошла в душ, потом минут на двадцать застряла в туалете. Выбравшись оттуда, она куда-то позвонила, потом сбегала к соседке, потом снова закрылась в туалете.

     А потом я услышал тихие всхлипывания. Вскочив, я подбежал к двери туалета. Так и есть, мама тихонько плакала там внутри. Я постучал:

     — Мама, что с тобой? У тебя всё хорошо?

     Она затихла, переводя дыхание, потом негромко ответила:

     — Да, сынок, всё в порядке, не волнуйся. Я сейчас выйду.

     — Хорошо.

     Растерянный, я отошёл от двери и сел в комнате на диван. Было слышно, как мама включила воду, затем выключила. Погремела щеколдой, вышла. Её лицо было красным от слёз, и она вымученно улыбнулась, садясь рядом со мной.

     — Не волнуйся, Димка, всё в порядке. Это у меня такая проблема просто, даже знаю как тебе рассказать.

     Мама взяла мена за руку и я почувствовал шершавое прикосновение бинтов на ее пальцах. Вчера вечером она сильно обожгла пальцы правой руки у плиты, случайно схватив горячую кастрюлю.

     — В общем, Димка, я не могу сходить в туалет уже третий день. Вчера это было терпимо, а сегодня уже очень больно. Прямо режет всё внутри.

     Мама вздохнула.

     — Но, может, есть таблетки какие-то? Что-то же должно быть? — взволнованно спросил я.

     — Таблетки я вчера приняла, — печально кивнула мама. — Не помогло.

     — А что ещё можно сделать?

     — Есть такие штучки, суппозитории. Ты знаешь, что это такое?

     — Нет.

     — Ну, суппозитории — это такие капсулки маленькие, они вставляются, хм, внутрь.

     Мама немножко смутилась.

     — И действуют прямо изнутри, смягчая там всё.

     — О, это же то, что нужно? Хочешь, мам, я сбегаю и куплю их?

     Мне подумалось, что маме больно ходить или что она стесняется их купить.

     — Да нет, — сказала мама, — они у меня есть.

     Потом грустно добавила:

     — Я их вставить не могу. Правой рукой ничего не чувствую, а когда левой пытаюсь, то почему-то так больно нерв стреляет, невозможно просто.

     — Да-а уж, — сочувственно протянул я.

     Мы помолчали.

     — Димка, — сказала мама, — мне очень неудобно просить, но, может быть, ты мне поможешь? Я Наташе звонила, она не может приехать. Соседку тётю Катю вот хотела попросить, а её нет. Мне очень больно. А?

     — Мам, ну конечно! — не раздумывая, ответил я. — Что угодно! Что нужно сделать?

     ***

     Мама принесла из туалета розовую коробочку с суппозиториями, латексные перчатки и баночку с вазелином. А меня тем временем накрыло осознание того, что мне нужно сделать — я должен сейчас вставить своей маме в попу вот эту ампулу.

     Мама дала мне латексные перчатки:

     — Надень перчатки и достань один суппозиторий.

     — Ага, — я взял перчатки и натянул их на руки как заправский доктор. Вытащил маленькую продолговатую ампулку из коробки.

     — Я сейчас вот здесь встану, а ты халат не поднимай, пожалуйста. Просто заведи руку под подол и на ощупь введи суппозиторий.

     

     Мама запустила руки под халат и я увидел, как она приспускает трусы. Это были простые белые трусики, она оставила их висеть растянутыми чуть повыше колен. Ещё чуть шире расставив ноги, мама наклонилась и дотянулась левой рукой до открытой баночки с вазелином. Зачерпнув пальцами немного вазелина, мама запустила руку под халат. Я не видел, что она там делает, но моё воображение живо нарисовало мне во всех деталях, как она смазывает вход в свою попку.

     Тем временем мама нагнулась и упёрлась руками в диван. Халат при этом приподнялся, но всё ещё продолжал прикрывать её бёдра. Мама шире расставила ноги, так что трусики на её коленях натянулись струной, и чуть повернулась, чтоб посмотреть на меня.

     — Ты готов?

     — Готов.

     — Осторожно медленно проведи рукой между ягодиц сверху вниз, чтоб найти, хм, дырочку. И попробуй ввести туда суппозиторий.

     Я с трепетом запустил руку под мамин халатик. Голой кожей запястья я чувствовал, насколько тепло между её ног. Подняв руку повыше, так чтоб она была примерно на уровне середины маминой попы, я средним пальцем повел по впадине между ягодиц. Указательным и большим я держал ампулу.

     Это было странное ощущение — касаться упругой кожи между маминых ягодиц, но ещё страннее было нащупать очень скользкий от вазелина, но тем не менее бугристый вход в попку. Мой средний палец сходу перепрыгнул через край круглой дырочки и упёрся в центр.

     — Нашёл, — сказал я.

     Убрав средний палец, я приблизил к дырочке ампулку и стал пытаться её протолкнуть. Она тут же выскользнула и улетела куда-то на пол.

     — Чёрт, упала эта штучка!

     — Возьми новую, не надо упавшую поднимать, — сказала мама.

     Пальцы моих перчаток теперь были покрыты тонким слоем вазелина. Со второй попытки взяв скользкую ампулку, я снова запустил руку маме под халат. Провел между ягодиц, нашёл дырочку, стал давить ампулкой на центр — и она снова вылетела из моих пальцев.

     — Вот чёрт, снова выпала. Они такие скользкие!

     — Бери другую, — вздохнула мама.

     Я попытался подцепить новую ампулу из коробочки, но в скользких перчатках это было не так легко.

     — Мам, можно я перчатки сниму? Я в них даже взять её не могу, она выскальзывает. Без перчаток будет лучше.

     — Хорошо, сними.

     Подхватив очередной суппозиторий, я опять забрался рукой под мамин халатик. Без перчатки это было совсем волнующе. Нащупав дырочку маминой попки, я приставил ампулу и стал её вталкивать. Ампулка пошла вглубь, мои пальцы упёрлись в упругие края дырочки, и я убрал указательный и большой, оставив только средний. Надавил ещё чуть-чуть, пока не почувствовал, что подушечка моего пальца погрузилась в мамин анус почти на сантиметр. Мама молчала.

     — Вот так? — спросил я.

     — Нет, надо глубже, — сказала мама, не глядя на меня. — Дави, пока она не провалится, иначе выскользнет.

     — Хорошо.

     Я медленно стал проталкивать палец вглубь маминой попки. Он довольно легко скользил по смазке в узком тугом проходе, на удивление горячем. Стеночки были чуть неровные, очень упругие, по ощущениям как множество плотных тёплых колец, надетых на палец.

     Тем временем кисть моей руки коснулась маминых ягодиц и промежности: я ощутил, как кончики пальцев прикасаются к тёплой коже и пушистым волоскам. Стараясь не двигать другими пальцами, средним пальцем я продолжал ввинчивать суппозиторий в мамину попку.

     Когда уже почти весь палец был внутри, суппозиторий вдруг ускользнул куда-то вглубь и вокруг первой фаланги пальца стало свободно, он словно попал в какую-то полость.

     — Кажется, она провалилась? — спросил я.

     — Да, — сказала мама. — Вынимай, только очень медленно, а то мне будет некомфортно.

     Я потащил палец назад. Горячие скользкие стеночки словно помогали мне выталкивать его, но и одновременно охватывали его со всех сторон, упруго сжимая и придерживая. Ещё пару сантиметров, и вот кончик моего пальца вдруг выскочил из маминой попки, как пробка из бутылки.

     — Всё. — сказал я, вынимая руку из-под халата.

     К моей тайной радости, палец выглядел совершенно чистым, он только местами был покрыт тонким слоем вазелина. Если бы на нём что-то было, мама наверняка была бы страшно смущена.

     — Нет, ещё не всё. Теперь надо ещё один суппозиторий ввести, — вздохнув и всё ещё не глядя на меня, сказала мама.

     — Хорошо.

     Я вытер пальцы салфеткой, взял из коробочки суппозиторий и занёс руку под халат, к маминой попке. Осторожно нашёл дырочку, приставил к ней кончик ампулы и втолкнул её внутрь. Медленно стал давить пальцем, погружая ампулу в мамину попку. Я сосредоточился на ощущениях в других пальцах — пока средний ввинчивался в мамин анус почти на всю длину, остальные пальцы постепенно прижимались к её промежности. Повернув свою ладонь вертикально, безымянным пальцем и мизинцем я чувствовал прикосновение к покрытым густыми завитками волос половым губам, тоже как будто горячим.

     Ампулка тем временем провалилась в мамину попку, и я снова медленно потащил палец наружу. Мама вдруг чуть выгнула спину, и я на миг почувствовал это движение — круговые мышцы попки сжались вокруг пальца, цепко держа его внутри. И тут же разжались.

     Постепенно высвободив палец, я вынул руку из-под маминого халатика и вытер пальцы салфеткой. Мама выпрямилась и подтянула трусики, надев их обратно под халат. Я старался не смотреть, но всё равно ничего бы не увидел: только голое бедро мелькнуло, когда мама поправляла трусики под халатом.

     — Спасибо, сынок, — сказала она. — Иди вымой руки.

     — Ага.

     Я ушёл в ванную, включил воду и сел на край ванны. Член весь горел от напряжения, я достал его и уже через минуту кончил, с наслаждением вспоминая каждую секунду только что произошедшего приключения.