Яростным поборникам морали читать не рекомендую, так как изложенное ниже имело место быть.

     Оказавшись в Москве, встретился я со своим стариннейшим, ещё со времён солдатской юности, другом. Человек он не просто состоятельный, а очень состоятельный. Видимся редко, и при каждой встрече старается меня удивить. Хобби у него такое. На этот раз пригласил в очень элитный закрытый ночной клуб.
— Стриптиза всякого я ещё в советские времена за границей насмотрелся, —
отказался я.
— Стриптиза, —
передразнил он меня:
— Ты когда-нибудь про театр женского оргазма слышал?

     Меня сразу так заинтриговало, что уговаривать больше не пришлось.
Клуб действительно оказался очень закрытым. Мы прошли через несколько кордонов охраны. И хотя моего друга все знали и относились к нему с глубочайшим почтением, нас всё же обыскали, забрав мобильники. Чтобы там фотографировать и речи быть не могло. Сколько мой друг заплатил за входные билеты, он мне не сказал. Но, если учесть, что обыкновенная чашка кофе в этом заведении стоит больше 100 долларов, можно попытаться себе представить.
Небольшой зал всего на полтора десятка столиков. Дорогая мебель. Обворожительные официантки, эротично одетые. В коротеньких юбочках и декольтированных блузках. Изысканные напитки и закуски по невероятным ценам. Публика очень солидная. Мужчины в строгих костюмах. Дамы в вечерних платьях. Блеск дорогих украшений. У дальней стены зала перед огромным занавесом, так чтобы хорошо было видно от каждого столика, маленькая сцена. Такой крошечный подиум. На подиуме рамка выше человеческого роста, вроде буквы П.

     Негромкая музыка. Официантки двигаются между столиками. Всё, как обычно.
И тут стихает музыка, и медленно гаснет свет. Несколько секунд полной темноты. Вдруг, ярко освещается сцена.
На сцене стоит молодая женщина, зажмурившись от направленной в глаза рампы. Абсолютно голая. Я даже не удивился. Чего-то подобного и ожидал. Из одежды на ней только туфли на каблуках. Поднятые вверх руки пристёгнуты ремешками к верхней перекладине рамки. Ладная фигурка. Красивая грудь. Лобок чисто выбрит. И вставлен в неё фалоимитатор. Уж, извините за натурализм, именно туда вставлен и удерживается тремя тоненькими шнурками. Два вокруг бёдер, третий пропущен между ног. Очевидно, все три на попе в узел завязаны. Полная тишина. Женщина уже привыкла к свету. Открыла глаза. Она хорошо видна всем. Сама же не видит ничего. Зал в полной темноте.

     И, вдруг, зажужжал вибратор. К рамке прикреплены микрофоны, поэтому слышно не только это, даже дыхание женщины слышно на весь зал. Это в немецких порно фильмах женщина целый час орёт с выпученными глазами. Здесь всё совсем по другому. Она почти не стонала. Только жаркое дыхание. Непроизвольные телодвижения. Покачивание головы. Полуприкрытые глаза. И шла она к финалу совсем не долго. Без всяких эффектных эмоций шумно выдохнула и кончила, как-то тихо, по — домашнему. В зале раздались аплодисменты. Она, приподняв голову, даже попыталась кисло улыбнуться в темноту.
Когда в зале зажёгся свет, сцена была пуста. Если быть откровенным, не скажу, что увиденное оставило меня абсолютно равнодушным. Но и запредельных эмоций, как-то не вызвало.

     Официантки опять стали обслуживать клиентов. Публика обсуждала шоу. Причём женщины участвовали в обсуждении порой активнее мужчин. Мой друг пояснил мне, что вибратор, вставленный в актрису управляется дистанционно с пульта. Он может, как угодно менять амплитуду и частоту вибрации. Может даже меняться в размерах, увеличиваясь или уменьшаясь. А за пультом в зале сидит оператор. Это женщина. Режиссёрша, как её называют.
— Вон, она, — кивнул он в центр зала:
— Варвара Миллер. Она же и хозяйка заведения. Она руководит этим театром, и сама же сидит за пультом.
За одним из столиков в окружении четырёх мужчин сидела очень яркая дама, сосредоточенно глядя в ноутбук, стоящий на столе.
— Странное какое-то сочетание русского имени и немецкой фамилии, —
задумчиво проговорил я, стараясь разглядеть её получше.
— И думать не смей, — перехватил он мой взгляд:
— Враз голову оторвут! Тем более, она замужем.

     Тут в зале опять начал гаснуть свет. На этот раз на сцене оказалась совсем молоденькая девчонка, почти без груди, только с торчащими сосками. Своим худеньким телом она извивалась, как змея. Поражали её широко раскрытые, полные удивления глаза. Сколько в них всего было! Испуганно озираясь, она абсолютно не понимала, что же всё-таки происходит. Но, рассмотреть получше не удалось. Кончила она уж слишком быстро.

     А шоу тем временем продолжалось. Актрисы на сцене совершенно не знали, кто на них смотрит и сколько людей тут. Они даже зала не могли видеть. Женщины были абсолютно разные и по комплекции и по возрасту. От молоденьких девушек до очень зрелых дам. И вели они себя по разному. Были, которые очень стеснялись. Некоторые откровенно наслаждались тем, что с ними делают. Были, которых трясло от страха. Но заканчивала каждая одним и тем же. Оргазмом. И каждая актриса шла к этому по своему. Были страшные гримасы и безумные глаза. Были крики. Были даже слёзы. И всё это сопровождалось завораживающими танцами возбуждённого женского тела.
Очень скоро мне показалось, что практически не обращаю внимания на, если можно так выразиться, занятое работой интимное место актрисы. Больше интересует общее состояние женщины. Даже мелькнула мысль, что может быть на актрису следовало надеть коротенькую юбочку. Но, как говорится, со своим уставом в чужой монастырь не ходят.
Повеселила публику одна актриса. Не смотря на свой, если можно так сказать, довольно преклонный возраст, была она какая-то вся такая аккуратненькая. Даже туфельки на ней были ни как у всех. Без высоких каблуков. Выступала с невероятным старанием. Но у неё никак не получалось подарить зрителям то, что от неё ждали. Номер затянулся. А она со страдальческой гримасой на лице раз за разом, снова и снова упорно пыталась завершить выступление. И, когда, наконец, ей удалось, румянец на щеках заиграл, словно у ударницы, одержавшей на производстве трудовую победу.

     Я стал расспрашивать своего друга. Вот, что он мне поведал. Разумеется, актрисам платят. И очень хорошо. Но, не мало женщин попадают на эту сцену не по своей воле. Провинившихся любовниц олигархов здесь пруд пруди. Даже может оказаться на сцене солидная бизнес вумен. Например, за долги. Или, мало ли, за какие дела:
— Сам всё увидишь.
Словно в подтверждение его слов, когда в очередной раз в зале загорелся свет, на подиуме, широко расставив ноги, стояла очень солидная, такая ухоженная дама. Какие жизненные вихри занесли её сюда, решать свои проблемы, мой друг объяснил позже. На вид ей было под 40. Это была очень крупная женщина. Ростом, где-то под 180. Да ещё на каблуках. Полная. С широченными бёдрами. Огромные, немного обвисшие от возраста, тяжёлые груди, с невероятной величины овалами светло розовых сосков. Наверное, больше чем надо, выпуклый живот. Она не щурилась от яркого света, бьющего в лицо. Стояла и смотрела прямо перед собой. Решительный взгляд. Волевой подбородок. Зачёсанные назад волосы тугим узлом стянуты на затылке. Поднятые высоко вверх и пристёгнутые к перекладине руки сжаты в кулаки. Ещё одна деталь. У всех актрис лобок был или чисто выбрит, или аккуратно пострижен. У этой дамы он был экзотически заросшим густой и чёрной, как смола, растительностью. Заросшим настолько, что вставленный в неё фаллоимитатор был почти не виден. Его присутствие выдавали туго обтягивющие бёдра ремешки, вдавившие волосы.
— Маргарита Николаевна. Собственной персоной, — придвинувшись в темноте, зашептал мой друг:
— Вице-президент огромной корпорации. Проворовалась. Вот, партнёры по бизнесу и решили дать ей шанс искупить вину. Не убивать же!

     Коллегам поручили сводить её к Варваре. Кстати, любила бывать в заведении в качестве зрителя. Большая поклонница этого жанра. Между прочим, добрая половина зала сегодня здесь именно ...

  из-за её выступления. Билеты почти вдвое дороже, чем обычно.
Каждый номер начинался не сразу. Режиссёрша давала возможность публике перед шоу хорошенько рассмотреть актрису. Мне показалось, что эта, переминаясь с ноги на ногу на своих высоких каблуках, простояла в ожидании дольше всех, пока не включился вибратор.
Она даже не шевельнулась, стойко ожидая окончания своего выступления, всем видом показывая безразличие к происходящему. Но, очевидно, такое не устраивало режиссёршу шоу. Это было понятно по усиливающемуся звуку работающего вибратора.
Сначала, искривились её ярко накрашенные губы. Она пошевелилась, наморщив лоб. Лицо актрисы передёрнуло. Щёки схватились румянцем. Вздрогнув всем телом, непроизвольно задвигала своими полными бёдрами. Отчего, тут же ожил её чёрный, мохнатый лобок. Огромные груди закачались, запрыгали, потом затряслись. Судорожно начал подёргиваться живот. Она надрывно застонала.
Состояние актрисы тут же передалось публике. Зал напрягся, задышал.

     Но она всё-таки попробовала сопротивляться. Закусив губу, замерла. Какое-то время ей удавалось оставаться спокойной. Только мелко дрожащие соски огромных, колышащихся от глубокого дыхания грудей, выдавали её внутреннее волнение. Она даже попыталась сжать ноги, но они за лодыжки были привязаны к рамке. Хватило её не на долго. Взгляд начал терять осмысленность. Больше противиться неизбежному она не смогла. Присела, насколько позволили привязанные руки, и с обречённой покорностью медленно развела колени в стороны. Раздвинула так широко, что стало видно, как работает вставленный в неё вибратор. Работает настолько интенсивно, что дрожит живот. Шевелятся густые волосы на лобке.
Она попыталась выпрямиться и неожиданно рванулась в сторону. Ходуном заходила удерживающая её рамка. Потом в другую. Потом ещё и ещё раз. Режиссёрша её не жалела. Жужжание уже было оглушительным. Извивающаяся всем телом, рвущаяся во все стороны мощная полная женщина. Сверкающий в лучах света, достигший размеров монстра вибратор в пульсирующем влагалище.
С напряжением актрисы росло и напряжение зала.

     И тут самообладание покинуло её окончательно. Широко раскрыв безумные глаза. С какой-то растерянной гримасой на лице. Словно прислушиваясь к своим ощущениям, она замерла на мгновение, видимо, пытаясь понять, что сейчас чувствует. Сильно напряглась. Как только выдержали ремешки у неё на руках и ногах? И, резко прогнувшись спиной, неестественно оттопырила назад свою широченную задницу, свесив болтающиеся огромные груди. Так ей было очень неудобно. Но она ничего не могла с собой поделать. Её тело помимо воли принимало положение, в котором хоть, как-то можно было противостоять навалившемуся на неё кошмару. Стараясь ослабить муки, она ещё дальше судорожными рывками продолжала оттопыривать свою толстую задницу. Двигала ей из стороны в сторону, спасаясь от вибратора. Но у неё были привязаны руки и ноги. Тело жило своей жизнью, давно перестав подчиняться разуму. Она выгибалась, как могла, оставаясь в такой нелепой позе. Но вибратор был беспощаден. Она задрожала, дёрнулась всем телом и, запрокинув голову, закричала. Крик её потонул в овациях.

     И, вдруг, она сама бросилась на вибратор. Теперь уже выгибаясь вперёд, начала подбрасывать вверх свои огромные груди, нервно двигая бёдрами. Пышная растительность её лобка сразу стала мокрой. Стекающая влага, заблестела на толстых ляжках. Немного приседая, она пыталась сжать дрожащие колени и тут же, резко выпрямляя ноги, раздвигала их невероятно широко, словно хотела, то ли вытолкнуть доводивший её до такого состояния вибратор, то ли вобрать его в себя ещё глубже. И кричала! Кричала в жуткой истерике! Кричала с перекошенным лицом, широко открыв рот. Даже вены вздулись на шее. Зал зашёлся в неистовом восторге.
И, неожиданно, обмякла, повиснув на руках. Но, не в силах остановиться, с совершенно безумным выражением лица, продолжала, судорожно вздрагивая, толчками выгибаться вперёд, истекающим влагалищем с торчащим фаллоимитатором в зал. Прямо, навстречу зрителям. Публика притихла, приготовившись бурными овациями встретить окончание номера.

     В её движениях появилась какая-то обречённость. Она даже немного успокоилась. Перестала дрожать. Отчётливо стало слышно её тяжёлое прерывистое дыхание. Открыла глаза, облизывая пересохшие губы, задвигала бёдрами, пытаясь подняться на ноги. Ей это удалось. Вздохнула полной грудью. Но, скорчив страшную гримасу, опять жалобно застонала. Невольно присев, беспомощно охнула. Её снова затрясло всем телом.
У зрителей не было сомнений, что сейчас актриса подарит им бесподобный оргазм. Но за секунду до финала она, вдруг, невероятно изогнулась, заревела во всё горло и стала в припадке рвать на себя привязанными руками перекладину. Рванула так, что не выдержав её веса, рамка согнулась.

     Жаль! Но свет погас. Не удалось досмотреть. Видимо, режиссёрша испугалась, что не выдержит рамка, и обрушится актриса своим могучим телом прямо на публику. Выключила свет и убрала её с подиума. Вибратор, наверное, выключить не успела. Потому, что в темноте были слышны её удаляющиеся крики.
Пожалуй, ни одна актриса до неё не заслужила таких аплодисментов. Её выступление настолько накалило атмосферу, что дышать стало трудно.

     — Уф! Кто бы мог подумать, что Марго такая темпераментная. Да! С Варварой шутки плохи, —
вытирал носовым платком пот со лба мой друг.
— Надо срочно выпить, —
поманил он пальцем официантку.
Публика приходила в себя постепенно. Горящие глаза мужчин. Пылающие щёки женщин. Я заметил, как одна красавица с томным лицом уже после того, как включился свет, забывшись, продолжала мять себе груди. Мне показалось, что на женщин это выступление произвело значительно большее впечатление, чем на мужчин.
Но с невероятным возбуждением, которое вызвало выступление актрисы, откровенно чувствовалось недовольство, что всё-таки не удалось увидеть потрясающий оргазм этой солидной дамы.
Чтобы дать залу возможность успокоиться, хозяйка представления объявила антракт. Засуетились официантки. Появились танцующие пары.

     Мой друг, хитро улыбнувшись, показал мне глазами на очень эффектную женщину. Присмотревшись повнимательнее, я ахнул, узнав в ней одну из актрис, выступавших ещё в самом начале шоу.
— Как бы... ? — попросил я его.
— Проще простого, — поднимаясь, поправил он галстук. Они знали друг друга. Мы подошли. Мой друг познакомил нас, наговорив при этом про меня столько, что у дамы загорелись глаза. Разумеется, я тут же пригласил её танцевать и попробовал разговорить.
— После такого экстрима мне никакие депрессии не страшны, — выдала она. Оказывается, женщины разные бывают!!! Мою новую знакомую звали Альбина. Человека с таким отсутствием комплексов я и не встречал-то никогда. Ещё танец не успел закончиться, как мы перешли на ты, и я был приглашён за её столик.

     Альбина оказалась не только красивой женщиной, но и очень умным, образованным человеком. В чём мне тут же пришлось убедиться.
— Твой друг сказал, что ты писатель. Спрашивай. Вижу, как глаза горят, — пригубив бокал, обворожительно улыбнулась она.
— Обнажённая. Да, ещё на высоких каблуках. Мне почему-то всегда казалось, что женщине на высоких каблуках неудобно. Совершенно беспомощная перед всеми. Каково это? — начал я.
— На счёт обуви ты не прав. Это такое удовольствие походить на высоких каблуках! Добавляет уверенности, — улыбнулась она:
— А, по поводу остального... На сцене ты ничего не видишь и не слышишь. Совсем не понимаешь, где находишься.
— Не видишь, это ясно. Свет рампы в лицо. Тёмный зал. А, как же, не слышишь? — мне было непонятно.
— Не знаю. Как-то так устроено. Какой-то давящий на уши звук. Даже собственного голоса не слышно, — пожала она плечами:
— О том, для чего мы здесь на самом деле, из нас знают только несколько человек. Тут одна фригидная курица иногда на подиуме появляется, так она думает, что участвует в научном эксперименте по изучению женской ...   чувствительности. Всё мечтает на следующий уровень перейти.

     — Что за уровни?
— Десять уровней в зависимости от жёсткости представления. И оплата соответственно. Первый — самый щадящий и дешевый. Десятый — совсем жесть. Марго сегодня по нему работала. Так ей и надо!
— И, что? Нет никакой возможности сопротивляться?
— Когда вибратор в тебе, как отбойный молоток, да ещё растёт и в длину, и в толщину, особо не посопротивляешься. А, для полноты ощущений можно и разряд электрический получить, чтобы кричалось легче. Я лишь однажды по седьмому уровню работала. Некому было. Варвара уговорила. Помимо воли такую пляску пришлось исполнить, что потом нашатырём в чувства приводили.
Тут Альбине захотелось танцевать, и она потащила меня в зал. Танцуя, я не переставал расспрашивать.
— Марго — это отдельная история. Большинство актрис одноразовые, — продолжала она.
— Как это одноразовые, — опять не понял я.
— Приедет из глубинки, из далека, выступит один раз, заработает, а днём уже в поезде домой едет. Больше никогда и не появится. Или может появиться через год на один раз, да ещё подруг с собой привезёт.

     Антракт закончился, и мы вернулись за столик. Началось второе действие. Смотреть шоу под комментарии Альбины было значительно интереснее. Я совсем по-другому начал всё воспринимать.
Всё-таки, как хорошеет женщина в момент наивысшего эмоционального переживания! Какая она становится красивая! А, как эротично смотрятся женские груди, когда руки женщины подняты вверх. Да ещё и зафиксированы. Груди, как бы, живут собственной от хозяйки жизнью. От каждого движения актрисы они возбуждёнными сосками сами стремятся в зал. Кстати, у зрелых актрис груди эротичнее, чем у молоденьких. Они у них подвижнее. Глаз не оторвать.
Одна актриса откидывается назад, насколько позволяют пристёгнутые руки, запрокидывает голову. Другая, повисая на руках, бросается грудью на зал. Как истерично дёргаются бёдра! Как дрожит животик! А, лица!
И это не игра. Искренность происходящего чувствуется во всём. Так не сыграешь. Страсти кипят здесь настоящие.

     — Альбина, — обратился я к своей собеседнице в перерыве:
— Руки у всех актрис привязаны одинаково. А ноги у всех по разному. У одной на коротких ремешках. У другой на длинных. У первой, которая открывала шоу, совсем не привязаны были. У тебя тоже?
— Техника безопасности, — серьёзно ответила она:
— Кто здесь первый раз, а таких подавляющее большинство, привязывают обязательно. Что она может в экстазе выкинуть? Ну и в зависимости от уровня, по которому работаешь, за лодыжки ближе к боковым стойкам подтягивают.
— Ненадёжных пристёгивают сильнее, — попробовал пошутить я. Но она не поняла шутки:

     — Видел, как Марго жёстко распята была? Ей ещё до выступления досталось. Сама виновата! Сначала, спокойно себя вела. Пришла сама. Сама Разделась. А, когда её к рамке пристёгивали, в последний момент, руки уже прикрепили, закапризничала. Упёрлась. А, сильная какая! Девчонки умучились, пока ноги ей смогли раздвинуть и привязать. Ещё бы. Первый раз и сразу десятый уровень. Тем более в отличие от остальных, она-то знала, что дальше будет. Сама не раз за этим самым столиком царицей сидела. Её поласкать хотели, чтобы увлажнилась. Она ни в какую. Я её по животу погладила, только руку хотела ниже опустить, она меня чуть не укусила. А, когда вибратор увидела, а для десятого уровня используют самый большой, тут такое началось! Хотя и привязанная, а задёргалась, что не справиться. Ещё и не бритая. Мозохистка несчастная! Могло же и больно получиться. Просили же расслабиться, уговаривали, а она напряглась, рвётся из стороны в сторону. Выгнулась. Задницу оттопырила. Но мне удалось рукой добраться. Ей не понравилось. Гримасу скорчила. Я пальцами вошла. Сухая совсем! Вибратор прямо у неё на глазах обильно смазали, чтобы не боялась, и попробовали. Девчонки несколько раз пытались. Ничего не получилось. Надоело возиться. Решили грубо с силой. Сразу поняла, что всё равно не отвертеться. Больше не сопротивлялась. Смирилась. Ноги сама пошире раздвинула. Дёргаться перестала. Замерла. Потрогать себя дала. Пальчикам всё-таки заставили её расслабиться. Задышала.

     Дальше уже не церемонились. Да и она перестала девочку из себя строить. Только заохала. Ничего! Вошёл, как по маслу! Когда, наконец, всунули, охнула и обмякла вся. Я проверила, полностью ли, только чуть-чуть надавила, тут, неожиданно, взбесилась. Втроём держали, пока ремешки застёгивали. Даже вибратор проверять не стали. Её рамка сразу на подиум поехала, но тут хозяйка пришла и задержала, пока не успокоится. Каждую актрису в отдельной комнате готовят. А, Марго из-за своего упрямства, на виду у всех возле самого выхода на сцену застряла. Она троих мимо себя на подиум пропустила. Варвара разозлилась, на нас накричала, потом её по заднице нашлёпала, вибратор ей поглубже всунула и сама стала его проверять. А пока приказала грудь к выступлению подготовить. Ей соски прищепками зафиксировали, чтобы набухли, и массировать стали. А, грудь у неё хоть и огромная, но упругая. Видимо, не рожала. Все официантки по очереди по несколько раз прибегали на этот цирк посмотреть. Хозяйка вибратор даже на электроразряд проверила. Очень жёстко проверила. Только тогда эта кобыла брыкаться перестала. Даже макияж себе поправить позволила. Это я ей губы так классно накрасила. Жаль причёску сохранить не смогли. Варвара её просто зачесала назад. Прищепки с сосков сняли, и она на сцену поехала...

     — Какая у тебя интересная работа! — я слушал, открыв рот.
— Ещё бы! К каждой свой подход нужен.
— А, за кулисы попасть можно? — попросил я.
— Это строжайше запрещено, — нахмурилась она.
— Альбиночка! — накрыл я ладонью её руку на столе.
— Мне ничего не будет. А, вот тебе! Не боишься?
— В жизни я боюсь только двух вещей. Некрасивых женщин и сырой погоды. Кстати оба страха легко устраняются алкоголем, —
вместо ответа отшутился я.
— Но, ты же трезвый. И не пьёшь-то ничего, — округлила она глаза, и, вдруг, сообразив, засмеялась.
— А, трудно быть капитаном? — попыталась она поменять тему.
— Совсем легко. Просто надо хорошо уметь делать три вещи. Подходить к столу! Подходить к женщине! Подходить к причалу!

     Она окончательно расхохоталась. Я не терял надежды её уговорить. Но все мои попытки наталкивались на глухую стену. Тогда я решил попробовать с другой стороны:
— Как интересно ты про Марго рассказала. Я понимаю. Актрису же к выступлению подготовить надо. Вибратор же не по сухому. Женщину возбудить надо. Вон, как на сцене у актрис соски торчат. Значит и груди перед выступлением поласкать надо. У обслуживающего персонала за кулисами работы много. И потом я точно знаю. Мне один профессиональный фотограф рассказывал. Он эротической съёмкой занимается. От одежды, лифчика, трусиков на теле некрасивые полосы остаются. Поэтому, как минимум за 20 минут перед съёмкой женщина должна раздеться. И ещё... Актриса — по любому актриса. Она же волнуется перед выступлением. Ей надо настроиться. Какие-то напутственные слова услышать. А после. Надо успокоить женщину. Хотя бы халатик ей подать.
Я видел, какое впечатление на Альбину производят мои слова.

     — Долго актриса к выступлению готовится? — спросил я.
— Кто тебе всё это рассказал? — вырвалось у неё.
— Ты сама и рассказала, — улыбнулся я. Но она уже спохватилась. Взяла себя в руки.
— Да!... Значит всё правда, что про тебя здесь твой друг говорил, — она смотрела на меня восхищёнными глазами.
— Всё! Женщину я завоевал. Но поставленной цели не достигну никогда. Сражение я проиграл. Перестарался. Понятней понятного. За кулисы мне не попасть.
— Мужчинам туда строго на сторого! Там даже охрана только из женщин, — видя моё разочарование, поставила она точку в разговоре.

     Опять начал гаснуть свет.
— Смотри. Сейчас интересно будет, — взяла ...  

     она меня за руку:
— Это, конечно, не десятый уровень, но всё же...
На этот раз над актрисой режиссёрша издевалась изощрённо. Досталось ей, дальше некуда. За неё, прямо как за спортсменку болел весь зал. Режиссёрша очень долго не давала ей кончить, периодически перед самым оргазмом останавливая вибратор. Бедняжка измучилась вся. Она извивалась всем телом и жалобно стонала. И, когда, зажмурившись и сжав зубы, наконец, замычала в оргазме, овации были бурными. А она, кончив, обессилено повисла на руках, уронив на бок голову. У неё была короткая стрижка. Очень хорошо было видно, как волосы прилипли к вспотевшему лбу. Она не могла отдышаться. Режиссёрша долго не выключала свет, давая возможность полюбоваться видом удовлетворённой женщины, с таким трудом выстрадавшей свой оргазм.
Мы даже не успели обменяться впечатлениями. Как только в зале стало светло, к Альбине подошла официантка и что-то зашептала ей на ухо.

     — Мне пора. Не вздумай провожать. Обязательно досмотри спектакль. Будет ещё два номера. Очень неплохих, —
стала подниматься она из-за стола.
— Что случилось, — задержал я её за руку.
— У хозяйки проблемы. Публика не довольна. Вечер получился без десятого уровня. Марго-то до конца не отработала. Хотя и не по своей вине. Кто же знал, что у этой коровы такая силища? Варвара хотела её к другой рамке пристегнуть и опять на подиум отправить, чтобы завершила выступление, но опоздала. Девчонки опередили. Они же не знали, что хозяйка продолжить хочет. Отомстить решили за всё, что она им перед выступлением устроила. Вибратор вытащили и сразу в несколько рук за неё принялись. Та попыталась дальше упрямиться, но не успели к ней прикоснуться, как тут же сдалась. Расслабилась, полностью девочкам отдалась, сама помогать стала и кончила. Не просто кончила, а обкончалась! Да, так здорово! Такой оргазмище! Взрыв! Обалдеть, как её трясло! Все, кто был за кулисами, сбежались посмотреть. Если бы на сцене, цены бы ей не было! Так зашлась, что совсем отключилась. Варвара в ярости, что она больше выступать не может. Даже хотела её на сцену выкатить, чтобы зрителям показать. Совсем никакая до сих пор там на поломанной рамке висит. Девчонки развязывать боятся. Её в душ отвести надо, — она опять попыталась подняться.

     — Тебе не кажется, что Марго всё-таки победила в этом поединке? — продолжал удерживать я Альбину.
— Кого победила? Вибратор? — улыбнулась она.
— Варвару победила. Весь зал.
— Мне идти надо, — освободила она руку
— Альбина, ты бы пожалела Марго. Ей и так сегодня досталось, — лишь успел сказать я ей вслед.
Мне ничего не оставалось, как вернуться к своему другу.

     Номера были действительно интересными. И выступили две молоденькие, очень красивые девушки замечательно.
— Хочу! Да! Да! Ещё!!! — кричала актриса, извиваясь всем телом. Отчаянная оказалась девчонка. Просто, хулиганка какая-то.
— Хочу-у-у!!! — кричала всё громче и громче. И, вдруг, замерла, жалобно запищала и обессиленно повисла на руках. Так, и осталась висеть, пока не погас свет. Зал одобрительно загудел.
Вторая вела себя спокойнее. Она не кричала и не дёргалась. Прогибаясь спиной, плавно и ритмично устремлялась навстречу работающему в ней вибратору. Если в бешанном танце Марго, вибратор беспредельно владел партнёршей, то здесь актриса, медленно двигаясь, сама выбирала позы, заставляя его доставлять себе наибольшее удовольствие. И, оргазм её был поразительно долгим. Вытянувшись в струну и зажмурившись, она несколько минут стояла, содрогаясь всем телом. Её трясло, как в ознобе. Потом расслабилась и заулыбалась.

     Обе очень понравились публике. Да и все актрисы в шоу выступали потрясающе, потому что сразу подкупали своей искренностью. Ясно, что в этом театре, ни о каких репетициях и речи быть не могло. А, уж что поражало больше всего, так это лица актрис. У меня даже мысль промелькнула, что, наверное, нет ничего прекраснее искажённого страшной гримасой женского лица во время кульминации. Такие эмоции невозможно спрятать ни под какой косметикой. После общения с Альбиной я уже разбирался профессионально. Оба номера шли где-то по пятому уровню. Теперь уже я комментировал другу работу актрис...
— Ну и как тебе? — спросил он, когда мы уже вышли из клуба.
— Да! Зал наэлектризован до предела. Стриптиз фуфло по сравнению с этим. Какой-то магнетизм от этого подиума волнами... , —
искренне ответил я.
— Всё-таки, где Варвара находит женщин? —
спросил я друга, который вёз меня на машине по просыпающейся Москве. Мой друг смотрел на дорогу:

     — Бизнес процветающий. Главная фишка этого шоу в том, что проституток и профессиональных стриптизёрок там нет. Никто не притворяется. Всё по настоящему. Волны, про которые ты говорил, наверное от этого. Женщины в основном интеллигентные. У Варвары щупальца по всей стране. И самые верные и преданные её агенты, это её бывшие и настоящие актрисы. А, что? Можно ведь в ненавязчивой форме в общих чертах, не особо вдаваясь в подробности, рассказать. А дальше совсем просто. Не с мужчиной. Это — не измена. И не пробовала никогда. Наверное, приятно. Страшно! Но, Интересно. А, от того, что страшно, ещё интереснее.
А теперь представь какую-нибудь тихую 40-летнюю учительницу литературы из Урюпинска с мизерной зарплатой, перебивающуюся с копейки на копейку. И впереди ничего. А тут и билет до Москвы купят. Хоть из Владивостока. А, когда назовут сумму, которую можно заработать за несколько минут, в общем-то, не работы, а приятных ощущений. И вот, оставив детей, а может уже и внуков, она в Москве. Ничего не было видно, ничего не было слышно. Она-то считает, что была одна в маленьком помещении. Сама не поняла, что произошло. Едет домой с кучей денег. Как ты думаешь, когда она вернётся домой, расскажет по секрету своей лучшей подруге, откуда у неё столько денег?

     — Да... , — против логики моего друга возразить было нечего. А, он продолжал:
— И, ведь никакого криминала. Это не проституция. Все, как говорится, совершеннолетние, и согласились сами.
— А. Марго? — повернулся я к нему.
— А, что Марго? Случай не редкий, но и не типичный, — он продолжал смотреть на дорогу. И, вдруг, его затрясло:
— Всё-таки, какая силища! Кто мог предположить, что у этого танка ещё столько боезапаса. Я-то думал, что она, как женщина высохла давно.
— Что теперь с ней будет? — меня, как-то не заражали его восторги.
— А, что? Долги она отдала. Вину искупила. А, после этого выступления дело опять своё начнёт. И на жизнь ещё останется, —
смотрел он вперёд.
— Что? И ей заплатят? — искренне удивился я.
— А, как же! У Варвары всё по честному. Всё настоящее. И страсти. И деньги, — мой друг сказал это даже с какой-то гордостью:
— Ох! Думаю, это ещё не всё. Я ведь Марго много лет знаю. Сдаётся мне, что ещё увижу на подиуме жён и дочерей тех, кто ей визит к Варваре организовал.
— Больше такой актрисы Варваре не найти, — хотел пошутить я.
— Что!!! — мой друг даже притормозил:

     Представь себе ещё раз тихую учительницу литературы из Урюпинска. Смотрит она на прайс лист. С теми самыми уровнями. А там разница в оплате между первой строчкой и последней в разы. Видит она, сколько на последней строчке нулей после цифры стоит и думает: «Что меня пьяный муж не насиловал никогда?» И подписывается под десятый уровень, совершенно не понимая, на что идёт. Марго, конечно, звезда. Но, поверь мне, не самая яркая. Бывало и покруче.
— И, всё же, — мне не хотелось с ним соглашаться:
— Насколько я понял, из всех актрис только Альбина и Марго понимали, что на самом деле происходит. Остальные были уверены, что каждая в отдельном помещении проводит над собой эксперимент и их никто не видит. Но, Марго! Она же знала, что на неё смотрит множество людей!
— Эх, ты! Знаток женской психологии, — он, вдруг, заулыбался:
— Случаются и вовсе запредельные вещи. Тут в прошлом году одна мусульманка из какого-то далёкого аула заявилась с рекомендательным письмом от подруги, когда-то побывавшей в роли актрисы. Да, не одна. А с целым выводком детей! Представляешь!

     Чтобы от неё отвязаться, ей не только объяснили всё, но и показали. И, что ты думаешь? Она, быстренько пристоив свих чад, опять припёрлась.
— И, как? — мне стало интересно.
— Что, как? — продолжал улыбаться мой друг:
— Эта мать-героиня такие восточные страсти продемонстрировала, что Марго по сравнению с ней может девочкой нецелованной показаться. Зал просто взрывало. Даже Варвара обалдела. После всего сама повезла на вокзал её со всей малолетней оравой домой провожать.
— Всё равно. Делать такое с женщиной при стольких свидетелях, — покачал я головой.
— Это ты про зрителей? — рассмеялся мой друг:
— Не знаешь ты Варвару. Тут один очень известный президент очень известной республики хотел на спектакль попасть. А Варвара ему отказала. Билеты она лично распространяет, если можно так сказать. И ничего грозная охрана грозного президента поделать не смогла, кроме, как утирать сопли своему босу. Даже я не на каждое представление попасть могу. Чтобы тебя пригласить, я знаешь, как поручился! А, ты чуть не подставил меня.

     — Что? — не понял я.
— Хотел за девчонками идти подглядывать, будто на сцене тебе этого добра не хватало. Ещё и Альбинку совратить на это пытался, —
захихикал мой друг.
— Вот же зараза! — зло выдохнул я.
— Зачем ты так. Человек на работе. Она же там не только на подиуме дёргается, — стал он заступаться за Альбину.
— Что она там ещё делает? — — Она вроде офицера для особых поручений при Варваре. И чего ты ей там наплёл, что у неё от глаз прикуривать можно было?
— Наплёл про меня, как раз ты. А я просто пытался соответствовать.
— Слушай, — вдруг сообразил я:
— Она же могла не только тебе...
— Не могла! — резко оборвал он меня.

     Мы какое-то время ехали молча.
— А, у Марго дети есть? — сам не знаю почему, спросил я.
— Нет. Она и замужем-то никогда не была. В бизнесе с головой. Я теперь только что-то понимать начинаю, — улыбнулся он.
— Да, уж! Такую клумбу окучить не каждому по силам, — я тоже улыбнулся.
— Между прочим, — опять заговорил мой друг:
— Марго и Варвара подруги. Во всяком случае раньше ими были.
— Да?!!! — я даже поперхнулся:
— Ничего себе, высшее общество! Ну и нравы!
— Ничего личного. Только бизнес! Представляешь, сколько Варвара сегодня денег на Марго заработала. В жизни и не такое может случиться...

     — Зарабатывать на своей подруге таким способом?
— А, деньги не пахнут. Ладно, проехали... Чем собираешься заняться сегодня? — сменил он тему.
— Для начала отосплюсь после тяжёлой ночи, — вздохнул я.
— А, ты уверен, что после такого спектакля сможешь уснуть самостоятельно? — хитро посмотрел он в мою сторону.
— После Киевского погрома я по щлюхам не хожу, — отмахнулся я.
— Читали мы твои литературные отчёты. Только, кто про проституток говорит? Как тебе артистки, например, —
мы подъехали к гостинице.

     Вылезая из машины, я задал лишь один серьёзный вопрос:
— Я могу про всё это написать?
— Только имена измени или вовсе не упоминай, — ответил мой друг. Мы стояли у гостиницы. Пора было прощаться. А он медлил, явно чего-то ожидая.
— Привет! — послышалось за спиной. Я обернулся. Ко мне подошла улыбающаяся Альбина.
— Вот в этой части сюжета имён можно не менять! — расхохотался мой друг, садясь в машину.