Драко Малфой сидел на диванчике в гостиной Слизерина. Справа от него устроилась Пэнси Паркинсон, поглаживавшая через штаны член Драко. Слева сидел Грегори Гойл, а у него на коленях — Милли Булстроуд. Гойл запустил свою огромную ручищу в зелёные трусики полной слизеринки и лапал её волосатую пизду, а Милли хихикала и облизывала губки.

      — Акцио!

     Драко призвал заклинанием большой альбом в кожаном переплёте, размером где-то 25 на 35 сантиметров.

      — Что это, милый? — спросила Пэнси.

      — Как видишь, фотоальбом. Я сделал его вчера вечером, — ответил Драко, показывая ей альбом.

     На обложке серебряными буквами было написано: «РАБЫНИ ХОГВАРТСА и их половая жизнь. Рот — за галлеон, пизда — за два, задница — за три». Под названием на обложке красовалась большая движущаяся колдофотка рабынь. Гермиону и Джинни сфотографировали в каком-то пыльном чулане для мётел — очевидно, перед тем как в очередной раз оттрахать. Девушки стояли раком и спиной к фотокамере, руками они упирались в грязную стену чулана, а попки выставили к объективу.

     Их короткие юбки были задраны до пояса, ноги были широко расставлены — всё для того, чтоб кадр вышел максимально откровенным. Поэтому на снимке было видно, что в анусах гриффиндорок торчат разрушители — толстые чёрные дилдо, а влагалища слегка расширены и пылают красным — похоже, перед съёмкой Гермиону и Джинни уже успели выебать, и, возможно, не один раз. Девушки повернули каштановую и рыжую головы к камере, Джинни уставилась в пол, а Гермиона смотрела прямо на снимавшего припухшими от слёз глазами.

     Обе дрожали — они знали, что их ждёт, но ничего не могли изменить.

      — Неплохо, — улыбнулась Пэнси. — Сразу видно, что Грейнджер и Уизли теперь настоящие бляди. Но лучше бы их сфоткали не до, а после траха.

      — Ты меня за дурака считаешь, Пэнси? — недовольно спросил Драко. — Конечно, я снял их не один раз. Смотри.

     Он перевернул альбом и показал заднюю обложку. На ней тоже было большое колдофото Гермионы и Джинни, снятое в том же чулане, но уже после того как их там изнасиловали. Джинни лежала на спине, юбки на ней уже не было, а её влагалище и лобок были испачканы спермой. Она засовывала пальчики глубоко во влагалище, зачерпывала сперму и отправляла её в рот, слизывая с пальцев белую кончу из своей пизды. Джинни старалась не смотреть в камеру и так краснела, что её лицо по цвету почти сравнялось с рыжими волосами.

     Рядом с ней Гермиона стояла на четвереньках, уткнувшись лицом в пол. Пыльный пол был забрызган каплями спермы, и Гермиона языком как собака слизывала эту сперму с досок вместе с грязью и ещё Мерлин знает чем. Она так низко наклонялась, что её каштановые кудри волочились по полу, и даже сосками она иногда касалась досок — полупрозрачную блузку на её груди кто-то разорвал.

     В задницах у рабынь до сих пор торчали разрушители довольно большого диаметра. Фото было подписано как «РАБЫНИ ХОГВАРТСА в сперме и слезах».

      — Фотка класс, — ухмыльнулся Гойл.

      — Жестоко вы с ними, — сказала Милли. — Когда это снимали?

      — Пару дней назад, — ответил Малфой. — Я не помню точно — их последнюю неделю каждый день кто-то трахает. Я всё заношу в этот альбом — подарю потом по копии каждому слизеринцу на выпускной.

     Он открыл толстый альбом на первой странице. Она была подписана «27 августа». На этой дате были уже знакомые снимки — Гермиону и Джинни трахали во дворе позади Косого переулка. Малфой перевернул страницы. 1 сентября — гриффиндорки ебутся в жопу и лижут слизеринкам в Хогвартс-экспрессе... 3 сентября — их ебут шестеро, в библиотеке, во все дыры...

      — Что смотрите?

     Пэнси взвизгнула:

      — Забини!

     Малфой вздрогнул и обернулся:

      — Блейз, тебя кто учил подкрадываться со спины? А мы смотрим, как открыли нашим шлюхам их место в жизни.

      — А, так я это видел, — сказал Блейз, заглянув в альбом. — Я там даже был.

     На открытой странице действительно был снимок из библиотеки — Гермиона отсасывала у Блейза, а сзади её в пизду и в жопу дружно драли Малфой и Макклаген.

      — Там дальше кадры поинтереснее, — ответил Драко, переворачивая лист. — Смотри, я взял у рабынь их воспоминания и зафиксировал, так сказать, для потомков.

     На следующем развороте Джинни показывала Гарри свою красную, хорошо оттраханную пизду, а Гермиона демонстрировала Рону чёрный растраханный анус. Крупный план запечатлел изумлённые и оскорблённые лица парней.

      — Ой, у них тут такие тупые рожи, — заржала Пэнси. — Кстати, говорят, они теперь подкатывают к этой полукровке Тонкс, которая теперь ведёт ЗОТИ — хотят, чтоб она была их подстилкой.

      — Ну пускай, — хмыкнул Малфой. — Свинья грязи найдёт.

      — — ----

     Тем временем в другой части замка у гриффиндорцев как раз кончался урок ЗОТИ. Нимфадора Тонкс, весёлая вдовушка с ядовито-розовыми волосами, сказала:

      — Все свободны. Поттер, Уизли, останьтесь.

     Гарри Поттер и Рон Уизли послушно остались стоять у парт. Задержаться у такого преподавателя они были даже рады — не чокнутый Грюм, не Амбридж и не Снейп. Класс опустел, Тонкс сидела за учительским столом и строчила какое-то письмо, чертыхаясь вполголоса.

      — Что-то случилось? — спросил Гарри.

      — Да там переполох в министерстве, — отмахнулась Тонкс. — Кто-то то ли потерял, то ли спёр маховик времени. Маховик исчез.

      — Я думал, мы их все разбили ещё во время той бучи в Отделе тайн, — вспомнил Рон.

      — Ну да, украли тоже разбитый маховик, — сказала Тонкс. — Непонятно, зачем — в нём ещё остаётся чуть-чуть мощности, но её не хватит, чтобы отправить в прошлое человека. К тому же, маховик сломается после этого. Но это не важно сейчас. Гарри, Рон, почему вы витаете в облаках на моих лекциях? Я понимаю, вам сейчас нелегко — вы расстались с Гермионой и Джинни...

      — Уже вся школа в курсе, — недовольно шепнул Рон другу. И правда, друзья в последние дни часто ловили на себе насмешливые взгляды со стороны слизеринцев-старшекурсников, а иногда и пуффендуйцев, когтевранцев и пары гриффиндорцев.

      — Но это не значит, что можно отдыхать на ЗОТИ, — продолжила Тонкс. Вы слишком рассеянные.

      — Интересно, почему, — пожал плечами Гарри. — Возможно, это связано с тем, что преподаватель заигрывает с нами прямо на лекции? И носит короткие мантии без нижнего белья?

     Тонкс чуть не сшибла чернильницу со стола и притворно покраснела:

      — Я не знаю, о чём ты, Гарри.

      — Знаешь, знаешь. Тонкс, ты согласна, что ведьма, на уроке носящая мантию на голое тело — развратная женщина? — спросил Гарри. — Ты согласна, что мне с Роном надо её наказать?

      — Согласна, — подмигнула Тонкс Поттеру. — Такое нарушение трудовой дисциплины нельзя спускать, — она встала из-за стола, своротив по дороге стул.

      — И что на тебе надето сейчас? — нетерпеливо спросил Рон.

      — Два здоровых парня не могут проверить, что надето на слабой девушке, — усмехнулась Тонкс. Все знали, что эта «слабая девушка», несмотря на неуклюжесть, может победить любого пожирателя. К тому же, она как метаморф могла принимать почти любой облик.

     Рон взмахнул палочкой. Мантия Тонкс поднялась; показались стройные длинные ноги, а там, где ноги сходились — полоска розовых волос над красивыми половыми губками. Естественно, трусиков не было.

      — Увы, ты проиграла, — сказал Гарри, расстёгивая брюки. Его глаза весело блестели за стёклами очков. Рон уже скинул штаны и взялся рукой за свой твёрдый как камень член.

      — Тонкс, когда мы будем ...

  делать... это, ты сможешь стать Флёр Делакур? — выпалил Рон.

     Гарри покачал головой. Трахнуть Флёр Рон мечтал с их первой встречи на четвёртом курсе. Не одну ночь он провёл, яростно дроча на неё в своих фантазиях. Теперь он надеялся осуществить мечту: Тонкс могла принять любой облик, в том числе облик французской жены Билла.

      — Я, конечно, могу, — строго сказала Тонкс, — но такого уговора у нас не было.

     Она скинула мантию и осталась перед Гарри и Роном абсолютно голая, нагло выставившая себя напоказ. Парни не могли оторвать глаз: Тонкс изогнула тонкую талию, вильнула крутыми бёдрами, тряхнула большой грудью с твёрдыми сосками. Что интересно, соски были того же ядовито-розового цвета, что волосы Тонкс на голове и лобке.

      — Знаете что, — сказала Тонкс, облизнув губы, — совместим приятное с полезным. Рон, у тебя будет пятнадцать минут со мной. Я задам вопрос из курса ЗОТИ. Если ты ответишь правильно, я превращусь во Флёр... а если неправильно, тебе придётся трахнуть меня в облике Молли Уизли!

     Рыжий гриффиндорец аж поперхнулся:

      — А без этого нельзя?

      — Нельзя, — улыбнулась Тонкс. — Считай это экзаменом.

     Она сотворила из ничего удобную кушетку (сложная трансфигурация) и легла на неё на спину, раздвинув стройные ноги. Пальцем она призывно провела вдоль своего мокрого влагалища:

      — Так ты играешь, Рон?

     Рон с опаской подошёл к кушетке, но Тонкс приподнялась, притянула его за плечи к себе и впилась в его губы поцелуем. У Рона кружилась голова; он почувствовал, как женская ладошка уверенно обхватила его пенис и направила его куда надо. Он вошёл в узкую мокрую вагину Тонкс и простонал от счастья:

      — Я играю!

      — Тогда вопрос по предпоследней лекции, — мурлыкнула Тонкс. — Главное заклинание против вампиров?

     Рона бросило в холодный пот. Он не помнил этой лекции, да и как тут вспомнить, когда пизда Тонкс просто выдаивает из твоего члена соки.

      — Люмос, — брякнул он наугад.

     Тонкс выдержала напряжённую паузу.

      — Люмен Колум Санкта Роса, — сказала она. — Ты проиграл.

     Сначала Рон почувствовал, как его члену стало свободнее двигаться во влагалище. Потом он с ужасом увидел, как розовые волосы Тонкс рыжеют, тело становится ниже и полнее, покрывается веснушками. Под ним лежала голой его мать Молли, и притягивала его к себе теснее, чтобы Рон засадил ей поглубже.

      — — ----

     А в гостиной Слизерина слизеринцы рассматривали альбом. Драко перевернул страницу:

      — Кстати, в тот день, когда мы оттрахали Грейнджер и Уизлетту в библиотеке, их сняли ещё раз вечером. Рыжую — кто-то из наших, а Грейнджер заказала Чжоу Чанг.

      — Бывшая подружка Поттера, — вспомнила Пэнси.

      — Точно, — сказал Драко. — Чанг ненавидит нашу заучку Грейнджер. То-то она оторвалась...

     На открытой в альбоме фотографии была видна кабинка в туалете для девочек. Чжоу — китаянка с гладкими чёрными волосами — голая ниже пояса сидела на унитазе и ссала в него тонкой жёлтой струйкой. Лобок китаянки был аккуратно выбрит, под пупком чернела татуировка в виде восточного дракона, туфельки и носочки Чжоу тоже сняла. У её ног на мокром полу сидела Гермиона, и Чжоу пихала ступни ног прямо ей в лицо. На движущемся фото Гермиона поочерёдно лизала пятки Чанг — то левую, то правую; потом Чжоу засунула гриффиндорке в рот свои аккуратные пальчики правой ступни, и Гермиона стала обсасывать их.

     Подождав, пока Гермиона оближет все пальчики, Чжоу оттолкнула её ногой — Гермиона повалилась на пол. Чжоу рассмеялась, пошире расставила ноги и со злой улыбкой что-то сказала.

      — Я спрашивал Грейнджер, — вмешался Драко. — Чанг сказала ей: «Зачем тратить туалетную бумагу, если есть такая поблядушка, как ты. Сейчас ты подлижешь меня начисто, и если не будешь стараться, то я заставлю тебя вычистить языком до блеска каждый унитаз в этом туалете!»

      — Да, у этих китайцев фантазия работает, — хмыкнул Блейз. — Мы бы до такого не додумались.

      — Узкоглазые все такие, — ответил Драко, переворачивая страницу. — Смотрите.

     На следующем колдофото Гермиона уже работала между ног Чжоу. На крупном плане её язычок скользил между половых губ китаянки, слизывая оставшиеся капельки мочи. Судя по гримасе на лице гриффиндорке, на вкус это было отвратительно. Внезапно Чжоу вцепилась в каштановые кудри Гермионы и впечатала её лицом в свою вагину. Теперь Гермионе приходилось засовывать язык глубоко в пизду Чанг и резво шуровать там.

     Драко перелистнул страницу: на новом фото Чжоу, прикрыв узкие глаза, тяжело дышала и наматывала густые волосы Гермионы себе на пальцы. Иногда она резко дёргала рукой, вырывая волосы с головы своей шлюхи. В такие моменты Гермиона приглушённо вскрикивала и пыталась отодвинуться, но Чжоу ещё сильнее вдавливала её лицом в пизду. Китаянка уже буквально тёрлась об лицо Гермионы влагалищем, пачкая её своими выделениями. Гермиона с трудом дышала, потому что её нос упирался в бритый лобок Чжоу.

     Гермиона начисто вылизала половые губки Чжоу, отлизала все места в пизде, до которых достала языком. Потом она присосалась губками к клитору Чанг и отчаянно лизала его, стараясь довести китаянку до оргазма.

     Ей это удалось: Чжоу задрожала, запрокинула голову и кончила, оттолкнув Гермиону. Гриффиндорка отвернулась от китаянки и стала устало утирать мокрое лицо.

     Чжоу Чанг надела юбку, закатала рукава и встала над Гермионой, что-то сказав ей.

      — Я тебе помогу умыться, заучка, — продублировал её слова Малфой, переворачивая лист.

     На последней колдофотографии за тот день Чжоу рывком за волосы подняла Гермиону и резко опустила её голову прямо в унитаз. Гермиона задёргалась, но китаянка спустила воду, удерживая другой рукой голову гриффиндорки на месте.

      — Долго держит, — буркнула Миллисента, рассматривая снимок. — Как бы Грейнджер не задохнулась.

      — Я предупредил заранее, чтоб нашим шлюхам сильно не вредили, — объяснил Малфой. — Мне самому не надо, чтоб их покалечили или убили. Если кто заиграется — ответит передо мной.

     Чанг наконец ослабила хватку, и Гермиона отскочила: мокрая, растрёпанная, униженная. Она схватилась за горло и отчаянно закашлялась, выплёвывая воду. Кажется, она заплакала, но насчёт этого трудно было точно сказать: глаза Гермионы закрывали упавшие на лицо спутанные космы, с которых капало на пол.

      — Ну, это чё-то скучно, — сказал Гойл. Такие унижения ему были непонятны, Грег любил приколы попроще. — Босс, а покажи, как мы отдохнули после квиддичного матча, — попросил он.

      — Сейчас, Грег, — пообещал Драко.

     «Видели бы это Поттер с Уизли», — одновременно подумали Пэнси и Блейз.

      — — ----

     Но Поттер и Уизли в этот момент были заняты только Нимфадорой Тонкс. В кабинете ЗОТИ Гарри прислонился к стене и медленно дрочил свой член, пока Рон трахал Тонкс. То, что Тонкс приняла облик Молли Уизли, усложнило ситуацию — судя по кислому лицу Рона, он был не слишком доволен.

     Гарри не удержался и хмыкнул: такое несчастную гримасу скорчил его друг. А Гарри происходящее наоборот завело: псевдо-Молли неплохо выглядела для своих лет. Рыхлое белое тело в россыпи веснушек было, конечно, полноватым и с заметными растяжками, но не старым; а большая грудь сохранила упругость и призывно колыхалась в такт движениям Молли.

      — Ну же, Ронни, малыш, кончи в мамочкину пизду, — мурлыкнула Молли и чмокнула Рона в губы. Тот в очередной раз попытался отшатнуться, но «мамочка» удержала его.

      — Знаешь, я ведь помню время, когда твой пенис был ещё вот такусеньким, — продолжала болтать «Молли». А сейчас вот какой ...   большой вырос, — она вздохнула, снова впуская в себя член Рона. — Покажи маме, что ты умеешь.

      — Тонкс, хватит! — взмолился Рон.

     «Молли» — Тонкс активно подмахивала Рону, широко разводя полные ляжки. Звучно шлёпая по ляжкам тазом, Рон трахал её глубокое растянутое влагалище — член легко проскальзывал внутрь по основание и выскальзывал назад, рыжие волосы на лобке Рона касались рыжих волос, которыми заросла пизда его «матери».

     «Ещё бы она не была растянутой, — подумал Гарри, — родить семерых детей — не шутка. А всё-таки они очень странно смотрятся вместе: на самом деле это не инцест, потому что Молли не настоящая. Но Рон и Тонкс в виде Молли так похожи: бледные с рыжими волосами и веснушками, ну и лицом немного схожи... поэтому когда Тонкс просто вдавливает Рона в себя, насаживается вагиной на его член и зовёт его «малыш Ронни» — это кого угодно возбудит».

     Гарри снова сжал в кулаке свой пенис и удивился: мог ли он представить, что Рон будет трахать их преподавательницу в облике его матери, а сам Гарри будет нетерпеливо ждать своей очереди?"Это всё Джинни с Гермионой виноваты — если бы они не бросили нас, этого бы не произошло», — со злобой подумал он, но быстро отбросил мысль. Гарри не хотелось сейчас вспоминать бывших подруг.

      — Десять минут прошло, — сказал он вслух.

     Молли ещё раз подалась навстречу Рону, довольно вздохнула, когда его член вошёл до самой глубины её влагалища, и отпустила парня. Пенис Рона выскользнул из вагины «матери», он торчал как кол и блестел от выделений.

     Тонкс уже вернулась в свой облик и снова стала очень красивой и очень голой ведьмой с розовыми волосами, торчащими розовыми сосками и розовой полоской волос над мокрыми половыми губками. Она повернулась к Рону:

      — Не переживай, у тебя будет и вторая попытка. Гарри, ты играешь? Учти, если ты ответишь неправильно, я стану тётей Петуньей!

      — Ну хоть не Амбридж, — пошутил Гарри.

      — Кстати, отличная идея, — сказала Тонкс. Гарри и Рон вздрогнули. — Шучу. Вопрос: маховик времени позволяет изменить время, создать новое будущее. Даже если маховик потом разобьют, все изменения во времени, сделанные с его помощью, сохранятся. Каким заклинанием можно уничтожить и маховик, и все случившиеся из-за него вмешательства во время?

     Гарри задумался. Что-то такое он точно слышал... Он снял очки и протёр их, чтобы выиграть время.

      — Заклинанием Авада Кедавра, — сказал он.

      — Правильно, — склонила голову в шутливом поклоне Тонкс. — Авада уничтожит и маховик, и все изменения во времени. Из всего мира о старом прошлом будет помнить лишь тот, кто уничтожил маховик; остальные забудут обо всём. Я проиграла. Кем мне стать, мистер Поттер?

     Гарри хотелось назвать имя Джинни, но он вспомнил, что на него с Тонкс смотрит Рон. Это всё затрудняло. Заниматься сексом с «Джинни» у Рона на глазах было явно неудобно.

      — Нарцисса Малфой, — ответил Гарри. — Её сынок в последнее время опять обнаглел — ходит за нами, подкалывает...

     Тонкс встала. Через секунду по её плечам рассыпались длинные платиновые волосы, черты лица стали тонкими и надменными, грудь уменьшилась, ноги удлинились, розовая полоска над влагалищем исчезла — Нарцисса тщательно брилась.

      — Леди Малфой, — весело сказал Гарри, — я не дал отправить Драко в Азкабан, если помните. Он этого не оценил. Жаль.

      — Что тебе надо, Поттер? — прошептала Нарцисса, прикрывая грудь и лобок руками.

      — Просто Гарри, — поправил Поттер. Он указал на свой член:

      — Я не хочу делать вам больно, но Драко не усвоил урок, поэтому вам придётся встать на колени и... Ну, я думаю, вы взрослая женщина и знаете, чего я хочу.

     Нарцисса-Тонкс буквально прожгла Гарри взглядом, но опустилась на колени, обхватила изящной ладонью толстый член Гарри и провела по нему острым язычком. Гарри мягко и осторожно надавил рукою на затылок Нарциссы, и напряжённый член проскользнул в её мягкий рот.

     Платиновая блондинка чистокровных кровей покорно сосала член Гарри Поттера, грязного полукровки. Гарри мягко, но настойчиво направлял её: пресекал попытки Нарциссы выплюнуть хуй и дрочить ему только рукой, заставлял проглатывать член, иногда проталкивал его глубже, хотя Нарцисса тогда начинала давиться.

      — Вы как-то неопытны, леди Малфой, — сказал он, пока Нарцисса обсасывала его хуй за щекой. Я думал, в чистокровных семьях богатые традиции таких грязных дел.

     Тонкс-Нарцисса выпустила член из губок и снова пробежала по нему языком туда-сюда.

      — Я не знаю, с чего вы это взяли, Поттер... Гарри, но у меня приличная семья, в отличие от некоторых, — прошипела Тонкс, совсем войдя в роль Нарциссы.

     Гарри хлопнул её хуем по щеке:

      — По вашему сыну этого не скажешь. Если бы не он, вам бы не пришлось давиться моим членом или вставать раком и ждать трёпки для вашего нежного влагалища.

      — Моего что? — переспросила Нарцисса.

      — Вашего влагалища, вы же слышали. Впрочем, если вы за три минуты доведёте меня до оргазма только ртом, мы пропустим этот этап.

     Нарцисса тут же проглотила член Гарри, да так, что яйца коснулись подбородка. Не останавливаясь, она дала пенису чуть выскользнуть и снова насадилась на него до конца. Слюна струйкой сбежала из уголка её обычно поджатых губ, раз за разом головка проскальзывала в горло и выходила назад. Почему-то Нарцисса совсем перестала давиться. Рукой она перебирала яйца Гарри, колыхавшиеся у её подбородка. Тонкий привздёрнутый нос Нарциссы зарывался в его густые и тёмные лобковые волосы.

     Нарцисса — или Тонкс — старалась, но через три минуты Гарри отвёл её голову.

      — Не вышло, леди Малфой, — сказал он. — Кажется, самая приличная поза для замужней дамы — миссионерская? Ну а мы сделаем это более по-животному. Встаньте, наклонитесь, прогните спину.

     Нарцисса снова обожгла его взглядом, но послушно повернулась к нему спиной, наклонилась и упёрлась руками в кушетку.

     Гарри чуть развёл её плотно сжатые ноги. Там, где они сходились, розовела и поблёскивала маленькая ухоженная пизда Нарциссы.

      — Повернитесь, — попросил Гарри, устраивая головку члена между половых губок аристократки.

     Нарцисса Малфой повернула голову. Из-под длинных светлых ресниц смотрели одновременно злые и возбуждённые глаза.

     Гарри шумно выдохнул, когда первые сантиметры его члена осторожно раздвинули узкую вагину Нарциссы и исчезли в женщине. Нарцисса прикрыла глаза и поджала губы.

      — Вы довольно узкая, леди Малфой, — сказал Гарри. — Люциус вас редко сношал?

      — Жаль хорька тут нет, — сказал Рон. — Он был бы в ярости.

      — — ----

     Но Драко был занят: листал альбом.

      — Помните, как Уизлетта играла на недавнем квиддиче? — спросил он.

      — Летала как сова с гантелей, — фыркнула Пэнси. — Всего два мяча забросила.

      — Правильно. А знаешь, почему? — Драко показал открытый разворот альбома: сверху тянулся заголовок «7 сентября. Матч Слизерин-Гриффиндор». Под ним располагалось большое колдофото.

     Видимо, его сняли за трибунами стадиона перед самым началом матча. На заднем плане стояла вся слизеринская команда в зелёной форме. Игроки перешёптывались и ухмылялись. И неудивительно: между ними и камерой враскоряку стояла Джинни Уизли. Тоже в форме для квиддича красных гриффиндорских цветов, только нижняя часть спортивной мантии опять была задрана на пояс. Джинни расставила ноги шире плеч, повернувшись к слизеринцам голой задницей, а к камере лицом.

     В правой руке она держала гоночную метлу, черенок которой зачем-то поднесла к губам.

      — Что Уизлетта ...   делает? — заинтересованно спросила Пэнси, возбуждённо потирая свою грудь.

     Камера приблизилась к Джинни, и Пэнси засмеялась:

      — Драко, ты такой шалун!

     К черенку метлы гриффиндорки были приделаны два чёрных самотыка: поближе к прутьям длинный и ребристый, а перед ним более короткий, но толстый. Джинни обсасывала их по очереди, смачивая своей слюной. Она облизнула пальцы левой руки, засунула их между ног и стала тереть себе то между половых губ, то между ягодиц. От того, что это происходило на глазах слизеринцев, Джинни покраснела почти под цвет рыжих волос или алой мантии.

     Наконец она оседлала метлу, направила концы самотыков себе в пизду и в анус, закрыла глаза, вздохнула и резко поднялась в воздух. Под тяжестью тела приделанные к метле дилдо разом проскочили в дырки Джинни почти до конца. Рыжая гриффиндорка покачнулась и чуть не грохнулась с метлы. Слизеринцы на заднем плане захлопали в ладоши.

      — Неудивительно, что она плохо летала, — сказал Малфой. — Когда у тебя в пизде и в жопе по разрушителю, и они входят всё глубже на каждом вираже, особо не полетаешь.

      — Ну два мяча она закинула, — напомнила Милли.

      — И оба раза после этого разрушители стали длиннее и толще, — объяснил Малфой. — Я их так заколдовал. Поэтому Уизлетта и не стала закидывать следующие мячи. Кстати, помните мой приказ? Каждый раз, когда наших рабынь трахают, они возбуждаются — чем дольше трах, тем сильнее. И сколько бы они не надрачивали свои пиздёнки, они смогут сами кончить — им должен разрешить кто-то из их ёбарей. Впрочем, Уизлетта и не могла начать дрочить у всех на глазах посреди матча. Ей повезло, что матч быстро кончился.

      — И мы продули, — напомнил Блейз. — Поттер поймал снитч.

      — Спасибо, что сказал, Забини, — саркастично ответил Драко. — А то я без тебя не знал. Но мы после матча оторвались в раздевалке с Уизли — за те два мяча, которые она закинула. И с Грейнджер тоже — ей я не говорил приходить, она сама притащилась. Её утром выебал Захария Смит с каким-то своим дружком и не дал кончить. Она полдня наяривала себе, а когда поняла, что не это не поможет, пошла к нам — чтоб её хоть кто-то трахнул.

     В подтверждение своих слов Драко показал им фотографию на следующей странице. Это колдофото было сделано после матча в раздевалке слизеринской команды, где собрались игроки и рабыни. Джинни уже была полностью голая, но её пока не насиловали. Она прижалась к раздетому до пояса Гойлу: Грегори поднял мускулистую руку, открыв волосатую потную подмышку. Джинни зарылась в неё лицом и вылизывала весь пот, накопившийся у Гойла за время матча. Время от времени Гойл поворачивался и подставлял рабыне другую подмышку, которую она тоже обрабатывала языком.

     Потом Гойл сел на скамейку, скинул сапог и грязный носок, усадил Джинни у своих ног и засунул пальцы правой ступни ей в рот. Джинни послушно стала их обсасывать.

      — В душ была очередь, — пошутил Драко.

      — Это я у Чанг подсмотрел, она с Грейнджер так же делала, — буркнул Гойл.

      — Только у холёной китаянки с гигиеной получше, чем у тебя после матча, — сказал Драко. — А вон и я, — добавил он, ткнув в фотографию.

     На фото Драко лежал на низеньком топчане, голая Гермиона сидела рядом на полу. Её била дрожь, по лицу текли тяжёлые капли — видно, её возбудили до невозможного. Гермиона иногда пыталась засунуть руку между ног, но Малфой перехватывал её руку своей и возвращал на место.

     Её специально не стали пока трахать, хотя видели, как она возбуждена. Вместо этого гриффиндорка надрачивала член Драко своими большими сиськами. Она наклонились над Малфоем, пропустила его член в ложбину между своих доек, до боли сжала их руками и стала двигать вверх-вниз. Малфой лежал и кайфовал: большая тугая грудь Гермионы так плотно обжала его хуй, что просто высасывала из него сперму. Он что-то пробормотал.

      — Босс, ты тогда сказал: «Надо тебе и на дойках сделать тату, Грейнджер, столько места пропадает зря. И проколоть соски, раз ты их постоянно дёргаешь», — напомнил Гойл, нагнувшийся к фотографии.

     На колдофото Гермиона действительно то и дело умудрялась ущипнуть себя ногтями за большие тёмные соски, лишь бы чуть-чуть снять возбуждение. Она буквально трахала свою грудь членом Малфоя, сжимала сиськи так, что на них оставались синяки и красные пятки. Головка его члена то почти выскальзывала из ложбинки между грудей рабыни, до проскальзывала назад и чуть не доставала до подбородка Гермионы.

     Драко снова перевернул страницу: теперь Гермиона и Джинни стояли. Между их ног два молодых игрока-слизеринца удерживали вертикально квиддичные биты. Толстым концом биты упирались в пол, а ручками были направлены прямо в промежности девушек. Джинни Уизли пальцами раздвинула вход во влагалище, смахнула слезу и села на ручку биты. Загонщик Слизерина надавил ей на плечи, и Джинни села ещё глубже. Дальше она сама сгибала ноги в коленях и опускалась всё ниже. Сантиметры шершавого дерева раздвигали её половые губы и заполняли пизду.

     Рядом Гермиона занималась тем же самым, только ручку биты направила не в пизду, а в анус. Она тоже приседала на бите, ручка которой растягивала сфинктер и исчезала в заднем проходе. Чем дальше, тем толще становилась бита; Гермиона закусывала губу и несколько секунд оставалась на месте, прежде чем рывком взять ещё сантиметр. Вокруг обоих гриффиндорок стояли слизеринцы, разбившиеся на две команды. Участники каждой команды подбадривали «свою» рабыню двигаться дальше и по просьбе рабыни могли надавить ей на плечи или плюнуть на влагалище.

      — Что это? — спросила Пэнси. — И почему шлюхи садятся не с толстого конца?

      — Ты что-то совсем садисткой стала. По поводу толстого конца — я же уже говорил: мы их не калечим. И потом, это как-то грубо для меня, — ответил Драко. — А вообще это были соревнования. Я сказал, что только той рабыне, которая сядет на ручку биты глубже другой, мы дадим сегодня кончить. Проигравшей придётся терпеть до завтра.

      — Победила Гермиона? — спросила Милли.

      — Они обе немного не дошли до двадцати сантиметров. Мы сошлись на ничье и дали кончить обеим, — ответил Драко, листая альбом. — Но для этого им ещё пришлось поработать.

     На следующих кадрах Малфой лежал на кровати на спине, а Гермиона оседлала его. Рядом такой же наездницей на Гойла села Джинни. Обе девушки как заведённые прыгали на слизеринцах, как можно глубже вгоняя в свои пылающие натёртые пёзды их крепкие члены. Ещё два игрока подошли к ним сзади, и гриффиндорки сами нагнулись вперёд и как можно шире раздвинули ягодицы, прося загнать члены в их расширенные дрожащие анусы, что слизеринцы с удовольствием и сделали. Те слизеринцы, которым не хватило места, залезли с ногами на кровати, и скоро гриффиндорки уже сосали их пенисы.

     На последнем фото за тот день Гермиона и Джинни спали на полу, голые, заляпанные спермой между ног, на груди и вокруг ртов. Какой-то шутник из игроков-слизеринцев взял две старые метлы и ввёл их ручки в вагины девушек. В таком виде их сфотографировали и оставили в раздевалке.

      — Да, насыщенный был день, — сказал Драко.

      — — ----

     Пока Драко показывал приятелям альбом, в кабинете ЗОТИ трахали, можно сказать, его маму. Вернее, не саму Нарциссу, а Тонкс в её образе — хотя Тонкс очень убедительно вошла в роль надменной аристократки.

     Рон сидел на скамейке и лениво дрочил член. Он ждал своей второй попытки с Тонкс: первая кончилась неожиданно для него. Рон вздрогнул: трахать Тонкс в облике своей матери было... не сказать, что приятно, но его это всё равно завело. Привычные с детства тёплые руки, которые теперь вжимают тебя в белое веснушчатое тело, чтобы ты поглубже вставил и натянул Молли на свой конец до конца......   «Всё-таки Тонкс — немного маньячка. Или много», — подумал Рон.

     Он посмотрел на своего друга: Гарри хлёстко и размашисто ебал раком Тонкс-Нарциссу, его таз бился о женские ягодицы, кушетка скрипела. Сначала Гарри входил в женщину медленно и осторожно, но когда понял, что леди Малфой готова к большему, ускорил темп.

     Нарцисса уже забывала делать вид, что она чистая и честная жена, над которой надругался грязный полукровка. Она строила недовольные гримасы, кидала на Поттера злые взгляды, но всё чаще издавала сдавленные стоны и довольно выгибала спину, когда Гарри вбивал член на всю глубину её пизды.

      — Вы подмахиваете мне, леди Малфой, — весело заметил Гарри после нескольких быстрых фрикций.
 — Вы рехнулись, Поттер... Гарри, — отмахнулась Нарцисса. — Ой! — Это Гарри вошёл в неё непривычно резко.
 — Правда, леди Малфой? — спросил он. — А если я сделаю вот так?

     Гарри упёрся руками в низ спины Нарциссы, прогнулся немного назад и стал ебать Нарциссу короткими, грубыми и быстрыми толчками, насаживая её каждый раз на свой хуй до самих яиц. Нарцисса запрокинула голову и застонала. Она сама не заметила, как стала подаваться задницей навстречу Поттеру, не замечая неудобства и боли — лишь бы он трахнул её сильнее.

      — Она подмахивает, — ликующе заметил Рон, быстро дроча член.
 — Хорошо, я подмахиваю! — крикнула Нарцисса. — Доволен, Поттер?

     Гарри вдруг резко сбросил темп. Теперь его каменный член лишь слегка скользил туда-сюда. Нарцисса тихо выругалась.

      — Я ошибся, сказав, что у вас мало опыта, — сказал Гарри. — Теперь-то видно, что всё наоборот. Признайте, Нарцисса, что вы не верная жена, а просто... — он задумался над нужным словом.
 — Просто мартовская кошка, — удачно вставил Рон.
 — Идите к Моргане вы все, — совсем не аристократично выругалась Нарцисса.
 — Ну раз так, то получайте, — сказал Гарри.

     Рон, сидевший сбоку, видел всё: как Гарри снова начал долбить пизду Нарциссы, как Нарцисса от каждого толчка сзади вздрагивала и подавалась вперёд, но тут же выставляла крепкую попу назад, чтоб следующий толчок был ещё сильнее, как болтались её светлые волосы и маленькие сиськи. Вдруг Гарри протянул руки, схватил Нарциссу за груди и притянул к себе ещё теснее.

      — А! — вскрикнула Нарцисса. — Хватит! Дайте мне кончить!
 — Скажите, что вы гулящая кошка и м/pокрощёлка, — потребовал Гарри, трахавший влагалище женщины в бешеном ритме. Его руки мяли сиськи Нарциссы, пальцы играли с маленькими сосками.
 — Никогда! — отрезала Нарцисса, но сама раздвинула как можно шире ноги, приглашая Поттера оттрахать её пизду до боли.
 — Как скажете, — равнодушно бросил Гарри. Он резко вышел из Нарциссы и кончил, забрызгав фонтаном спермы её бархатно-гладкую спину. Тяжёлые мутные капли сбежали вниз, на её живот и ноги.

     Гарри отошёл и устало упал на скамейку. Нарцисса, пошатываясь, упала на кушетку. Через несколько секунд она снова стала розоволосой Тонкс.

     Тонкс пару минут лежала без движения, глубоко дыша. Розовые соски поднимались и опадали вместе с грудью. Потом Тонкс села.
 — Очень вежливо, Гарри, бросить девушку за минуту до оргазма, — недовольно сказала она, поглаживая вход во влагалище.
 — Ты мне не подыграла, — ответил Гарри. — Потом, ты сама затеяла эту игру, и мои пятнадцать минут как раз истекали. Рон, твоя очередь.
 — Уверен, Рон? — спросила Тонкс. Её розовые волосы чуть потемнели от пота. — Смотри, если проиграешь, я стану Амбридж!
 — Гарри, в таком случае прикончи меня и свали на хорька, — попросил Гарри Рон. — Задавай вопрос, Тонкс.
 — На этот раз попроще, — сказала Тонкс. — Заклинание, показывающее направление к определённому предмету, если до него от тебя не больше, чем пятьсот метров?

     Рон задумался. Упёр подбородок в кулак. Тонкс выразительно посмотрела на часы, и её лицо стало превращаться в толстое жабье лицо Амбридж. Рон бросил на Гарри отчаянный взгляд.

      — Серкодиректо, — громким шёпотом подсказал Гарри. Тонкс сделала вид, что не заметила этого.
 — Серкодиректо, я сразу вспомнил, — уверенно сказал Рон.

     Тонкс улыбнулась:

      — Флёр?
 — Да, — Рон облизнул пересохшие губы.

     Гарри знал об эффекте вейлы, поэтому повернул голову и следил за превращением краешком глаза. Но всё равно его почти ослепило сияние — от голой вейлы словно исходил серебряный свет. Гарри осторожно глянул на Флёр — воздушные светлые волосы рассыпались по чистым плечам, на безупречном, гибком, ослепительно белом теле выделялись торчащие острия сосков и — намного ниже — нежно-розовая полоска влагалища.

      — Арри, как я рада тебья видеть, — улыбнулась Флёр. — Подтолкни своего застенчивого д-гуга.

     Рон действительно будто прилип к полу, вытаращив глаза и пожирая взглядом тело Флёр. Его член, казалось, собирался лопнуть. Гарри легонько толкнул его в спину, Рон сделал несколько шажков вперёд. Флёр обняла его и поцеловала взасос, её рука сжала каменный стояк Рона и стала нежно теребить крайнюю плоть. Рон что-то промычал в губы вейле и беспорядочно зашуровал руками по её спине и бокам.

      — Пти гарсон, а ты вырос, — пропела Флёр, оторвавшись от губ Рона. — Не стыдно тебе любить... тгахать жену собственного брата?
 — Нет, — выдавил из себя Рон.
 — Ну аз так, ложись, — Флёр вдруг толкнула Рона, и он приземлился на кушетку. Вейла тут же оседлала Рона — стоявший сзади них Гарри видел её гладкую спину и крепкую как орех попу. Он подошёл поближе и присел — теперь ему было видно, как Флёр завела член Рона себе во влагалище и села на него. Через несколько секунд вейла уже скакала на рыжем парне, постанывая каждый раз, когда её зад хлопал по тазу Рона.

     Аура вейлы творила чудеса — Гарри только что кончил, но его член снова стоял торчком. Невыносимо хотелось трахнуть эту красавицу. Он взял тонкую руку Флёр и опустил себе на член — Флёр тут же сжала ладонь в кулак и стала дрочить ему, не забывая вертеться на хую Рона.

      — Гарри, её пизда просто как маггловский пылососос! — выдохнул Рон. — Она меня засосёт.
 — Это фганцузская любовь, Рон, — простонала Флёр. — Я такая тесная, а у тебя такой длинный... погви меня!

     Хуй Рона скользил в узкой вагине Флёр с хлюпаньем и чуть ли не с чавканьем, с члена к рыжему лобку стекали вязкие струйки. Флёр в позе наездницы просто трахала себя его членом, снимаясь до конца и потом вгоняя его в свою вагину на всю длину. Слизистые тёрлись, струился пот, вейла как заведённая прыгала на Роне и дрочила Гарри свободной рукой.

      — он Уизли, а у тебя палочка подлиннее, чем у Билла, — крикнула Флёр. — Вы, Уизли, все такие стгасные... можете затгахать женщину до обморока.

     Она стала сбиваться с темпа, и Гарри пришлось накрыть её кулачок своим и помочь ей дрочить рукой. Рон потянулся вперёд, вцепился пальцами в бёдра Флёр и стал насаживать её на себя. Флёр откинула голову назад, широко распахнув голубые глаза: она смеялась, стонала, плакала, царапала грудь Рона острыми ноготками и ублажала Гарри другой рукой.

      — Всё! — крикнул Рон. Он кончил во Флёр, обильно выстрелив спермой, залив кончой всё влагалище и чуть-чуть забрызгав кровать.
 — Нет, ещё! Арри, помоги! — Флёр соскочила с обмякшего члена Рона и, бесцеремонно спихнув его с кушетки, легла на спину, задрав ноги. Гарри заклинанием испарил сперму Рона (он бывал брезглив), лёг на Флёр и рывком проник в неё. Внутри у Флёр было невероятно узко и горячо, каждая фрикция давалась Гарри с трудом и заставляла ...  

     разум отключиться от удовольствия. Пальцы Флёр царапали его спину и трепали взъерошенные чёрные волосы. Стёкла очков запотели, и голая вейла под собой казалась Гарри призрачным видением.

     Гарри почувствовал, как обжавшие его член стенки влагалища Флёр запульсировали. Вейла судорожно заметалась, закричала и кончила, впившись ногтями до крови в спину Гарри. Её руки разжались, тело стало меняться, и Гарри неохотно выскользнул из её пизды. Флёр менялась неконтролируемо: она стала снова голой Нарциссой, потом Молли и, наконец, Тонкс. Розоволосая ведьма лежала на кушетке, вспотевшая и усталая.

     Гарри подошёл к изголовью кушетки и ткнул членом в лицо Тонкс. В обычной ситуации он счёл бы это невежливым, но сейчас ему слишком хотелось разрядиться. Тонкс взяла в рот его член и сделала несколько сосательных движений, лаская пенис губами и языком. Гарри подождал, пока не дойдёт до пика, и в этот момент закрыл глаза, извлёк член и спустил Тонкс на лицо: на щёку, на лоб и даже на гладкие розовые волосы. Тонкс пробормотала что-то одобрительное.

     Потом они втроём просто сидели на кушетке, отдыхая. Рон, лениво гладивший грудь Тонкс, вдруг сказал:

      — Мне нравится такой способ учёбы. Слушай, если бы ты вела у нас зелья хотя бы пару лет, я бы уже был зельеваром покруче Снейпа! Вот бы он в гробу перевернулся!

     И все засмеялись. Гарри почувствовал, насколько ему стало легче: отпустили все тревоги, связанные с Джинни и Гермионой.

     «Где они сейчас?» — подумал он.

      — — ----

     Драко перевернул последнюю заполненную страницу альбома:
 — Вот, пока всё со шлюхами. Но это только пока. У нас ещё много времени впереди.
 — А что там за список на последней странице? — спросила Миллисента.
 — Это тоже я составил, — ответил Малфой. — Перечень всех действующих приказов для шлюх, чтобы мне самому не запутаться.

     Список, написанный серебряными чернилами, занимал целую страницу и выглядел так:

     «РАБЫНИ ХОГВАРТСА: Гермиона Грейнджер и Джиневра Уизли. По рабскому контракту пожизненные шлюхи Драко Малфоя, с которыми он может делать что угодно. Кодекс рабыни Хогвартса:
1. Смысл жизни рабынь — подставлять дырки хозяину и клиентам. Чтобы этому не было помех, они не могут беременеть или переживать критические дни.
2. Рабыни не могут никому сообщать о контракте (если хозяин не разрешил обратного).
3. Рабыни не могут трахаться с Гарри Поттером и Роном Уизли (без приказа хозяина).
4. Всю сперму, оставшуюся на их телах, в их пёздах и задницах, рабыни должны съесть. Или ходить обкончанными, если им так удобнее.
5. Если рабыни надевают нижнее бельё, они не могут чистить его и менять в течение дня. Они должны постирать его ночью своими ртами.
6. Лучшая одежда для рабынь — юбка-пояс и прозрачная блузка.
7. Тату на телах рабынь позволяют посчитать, сколько всего людей их уже трахнуло. Тату считают только новых людей! Если рабыню, для примера, трахнет два раза Филч, два раза Фадж и один раз Хагрид, тату покажет «приняла три члена». Татуировки видит только тот, кто уже знает про рабынь.
8. После отсоса рабыни обязаны проглотить кончу, если им не прикажут обратного. Проглоченная сперма возбудит их, как и куннилингус. Им придётся долго дрочить, чтобы кончить.
9. Когда рабынь ебут в пизду или в зад, они сами возбуждаются. После этого они не могут кончить без разрешения, сколько бы не дрочили себе.

      — Перечень приблизительный. Может, добавлю ещё какие-нибудь правила, — объяснил Малфой.
 — Драко! — окликнули его.
 — Чего тебе, Грэхэм? — спросил Драко, повернувшись на голос.

     К ним подошёл Грэхэм Монтегю, рослый накачанный слизеринец, капитан квиддичной команды и авторитетный человек на факультете. Монтегю страшно ненавидел гриффиндорцев — с тех пор, как близнецы Уизли запихнули его в Исчезальный шкаф во времена Амбридж.

      — Мы тут обсудили с ребятами насчёт твоих шлюх, — начал Флинт. — Дорого ты берёшь — два галлеона за час. И к тому же их часто снимают и какие-то озабоченные с других факультетов — захочешь потрахаться, а шлюхи уже заняты.
 — И что ты предлагаешь? — спросил Малфой.
 — Приведи блядей сегодня ночью сюда, — сказал Монтегю. — Мы скинемся, заплатим тебе — а за это будем трахать их сколько захочется — всю ночь. И нам удобно, и тебе хорошая реклама.
 — «Мы» — это кто? — спросил Драко.
 — Шестой-седьмой курс, может, кой-кто с пятого, — ответил Монтегю. — Мелких звать не будем. Заплатим тебе галлеонов пятнадцать.
 — Сколько? Пятьдесят, — отрезал Малфой.
 — Двадцать, — предложил Монтегю.
 — Сорок галлеонов.
 — Тридцать, — поднял цену Монтегю.
 — Согласен на тридцать. Сегодня у нас в гостиной в одиннадцать, — кивнул Малфой.
 — По рукам, — согласился Монтегю. — Приятно иметь дело с тобой, Драко. Пойду всем расскажу.
 — Ой, это будет так интересно — выебать Грейнджер и Уизлетту всей толпой, — засмеялась Пэнси, когда Монтегю ушёл. — Драко, ты гениально придумал с этим рабским контрактом!
 — Ну, это отец в основном придумал. У него есть план, как использовать наших мокрощёлок, — похвастался Драко.
 — И как? — спросил Блейз Забини.
 — Отец велел никому не рассказывать свой план, но вам, наверно, можно, — задумался Малфой. — Хотя нет, лучше не рисковать. Когда-нибудь сами узнаете. Пока готовьтесь к сегодняшней ночи, слышите? Грег, Пэнси, Минни, Блейз... а куда опять делся Забини? Дрочить побежал, что ли? — недовольно спросил Драко.

      — — ----

     Гарри и Рон выходили из кабинета Тонкс, довольные и уставшие, когда их окликнул Блейз:
 — Эй, Гриффиндор!
 — Чего тебе, Забини? — спросил Гарри.
 — Да я тут караулю под дверью. Вы, конечно, гиганты секса — Тонкс кричала так, что мне было слышно через заглушающие чары.
 — Не лезь не в своё дело, Забини, — ответил Рон.
 — Как скажешь, Уизли, — пожал плечами Блейз. — Значит, вы нашли себе новую подружку, а про Гермиону и Джинни забыли? Зря, у них сейчас непростое время...

     Через секунду на Блейза были наставлены палочки Гарри и Рона.

      — Забини, если ты знаешь, что с ними происходит, говори немедленно! — рявкнул Рон.
 — Я знаю, Уизел. Я могу даже сказать, куда и во сколько вам надо прийти сегодня, чтобы узнать их тайну, — пообещал Блейз.
 — Откуда нам знать, что это не ловушка? — недоверчиво спросил Гарри.

     Блейз приложил руку к сердцу:

      — Клянусь своей магией, что не устраиваю вам ловушку. Вы будете в безопасности, если выполните мои условия.
 — Какие такие условия? — сказал Рон.
 — Во-первых, вы никому ни за что не расскажете, что это я помог вам, — начал Блейз.
 — Хорошо, — перебил Гарри.
 — Я не закончил. Во-вторых, в то место, которое я вам назову, вы придёте под мантией-невидимкой и маскировочными чарами. И что бы вы там не увидели, не вмешивайтесь! Вы можете только смотреть и слушать, больше ничего. Оставайтесь невидимками. Никто не должен знать, что вы подглядываете. Поклянитесь!

     Гарри и Рон переглянулись. Они не доверяли Забини, но другого помощника у них не было.

      — Ладно, Забини... Мы клянёмся! — сказал Гарри.

     Кольцо света вспыхнуло вокруг них. Магическая клятва заработала.

      — Но если ты нас обманешь, пеняй на себя, — пригрозил Рон.
 — Не бойся, Уизел, я не обману, — улыбнулся Блейз. — Приходите в гостиную Слизерина сегодня в 11. Надеюсь, у вас крепкие нервы — вы увидите много интересного.
 — Забини, я прикончил вашего Волдеморта. Ты думаешь, что сможешь меня напугать? — спросил Гарри. — Что вообще Гермиона и Джинни забыли ночью в вашем змеином логове?
 — Скоро узнаешь, Поттер, — сказал Блейз, разворачиваясь. — Увидимся ночью!

     Блейз отошёл подальше от гриффиндорцев и только тогда расхохотался. Конечно, если Малфой узнает об этой клятве, возникнут проблемы. Но он не узнает. Гриффиндорцы придут сегодня вечером и увидят, как их любимых ебут вдвоём и втроём, ебут парни и девушки во всех позах, во все дырки. И ни Гарри, ни Рон не смогут вмешаться и помочь новым шлюхам Хогвартса. Ради такого шоу стоит рискнуть...

     «В конце концов, они могут после этого просто прикончить Малфоя, — думал Блейз. — Вроде бы и жалко... а с другой стороны, этот хорёк стал совсем невыносимым. Из-за того, что у него есть рабыни, весь Слизерин смотрит ему в рот. Надо с этим что-то делать.»

     Вечером без двадцати одиннадцать Гермиона и Джинни нехотя спускались по ступенькам в слизеринское подземелье, ёжась от холода: на них была всё та же блядская форма, больше показывающая тело, чем скрывающая. Джинни хлюпала носом, Гермиона утешающе обняла её, но сама не ждала ничего хорошего от грядущей ночи: всё будет хуже, чем в библиотеке и раздевалке, если хуже вообще может быть.

     «Лучше бы нас посадили в Азкабан, — думала она. — Безумие, но я теперь почти благодарна Волан-де-Морту: если бы не военный опыт испытаний, мы бы уже сошли с ума от всего этого. Надо как-то выбираться, надо узнать про контракт, но как и когда? У нас теперь каждый день расписан... Не мог Драко Малфой сам придумать всё это! Малфой...»

     У Гермионы почти появилась идея, но они уже спустились к входу в гостиную Слизерина. Гермиона как можно тише шепнула мерзкий пароль, и они переступили порог.

     Минут через пятнадцать той же дорогой спустились Гарри и Рон. Под мантией-невидимкой, маскирующими и заглушающими чарами их невозможно было обнаружить.

      — Забини наврал. Что они ночью могут делать здесь? — сказал Рон.

      — Скоро узнаем, — ответил Гарри. — Жаль, клятва не даст нам сегодня во что-то вмешаться. Вот мы и пришли. Рон... а ты знаешь пароль?

     Парни озадаченно встали у входа. Про пароль от гостиной Слизерина никто из них не подумал.

      — Да, это проблема, — признал Гарри. — Как войти?

     Сзади послышался тяжёлый топот. Опаздывающий Гойл увесисто бежал по коридору. Гарри и Рон отшатнулись, Гойл подбежал к стене и сказал пароль:

      — Голая Гермиона, обкончанная Джинни!

     Стена раскрылась, Гойл шагнул внутрь, парни переглянулись, поразившись паролю, и проскользнули за ним.

     Им понадобилась пара секунд, чтобы привыкнуть к свету после подземелья, а потом у них вырвалось:

      — Что?!

     Если бы не заглушающие чары, от их крика проснулось бы ползамка. Эта ночь будет долгой, удачной для Драко Малфоя, тяжёлой для Гарри Поттера, Рона, Джинни и Гермионы. /pbr