27.05.2004 г.

     О! Женские ножки, о Вас, желанные, я готов писать бесконечно!

     Центр города. Скопище ресторанов, кафе. Но есть один маленький элитный подвальчик. Посидеть здесь престижно. Объясняют — хорошая кухня, обслуга, варьете. Всё это — враньё. Просто он изысканный и небольшой, сюда попасть трудно, а потому хочется многим. До 18 часов не забрался, дальше можно стоять у дверей до закрытия, бесполезно. Но! Есть Толик, Толик — бармен, он работает по чётным и поэтому мы сегодня попадём. Хоть в переполненный зал, хоть на подставные стулья у стойки. И вот мы, на зло толпе у дверей, внутри. Я и она.

     Маленький столик с надписью «Заказано» — наш. Всё — как всегда, «бедные» студенты проматывают деньги себе в удовольствие. Рядом с нами в полутьме парочка, которая со временем учудила фортель. Симпатичная, но изрядно захмелевшая девчонка скинула бретельку блузки с плеча и обнажила грудь, потом взяла бокал с шампанским, поднесла его к соску, окунула его и передала парню. Тот благоговейно выпил. Естественно, никому кроме нас это не было видно, мерцающий свет эстрады оттенял их.

     Моя девушка завелась. Ненасытная сексуальная фантазёрка!

      — Класс! Я тоже так хочу! Представляешь как колкие пузырьки ей пощипывали сосочек?

      — Шампанское холодное!

      — Много ты понимаешь, я же чувствую, что это здорово!

     У нас на столике тоже шампанское. Я молча наливаю ей бокал.

      — Нет! Что я обезьяна? Я другое придумаю. Возьми бутылку с собой, когда будем уходить.

     Под занавес денег хватило в обрез и пришлось шампанское взять у Толика в долг. Мы приехали домой.

      — Я придумала! Значит всё таки сосочек я окуну, ты его полижешь, пососёшь, с него капельки ртом половишь. А потом налью себе в киску, готовь соломинку, а потом с ножки будешь пить, с пальчиков! С красивых нежных пальчиков! Класс?

      — Здорово!

      — А я тебе за это на член крем намажу, пирожное сделаю и съем. Съем и спермой запью! Так будет по честному?

      — Мне нравится.

     Ну и началось. Сосочек долго купался в бокале, был облизан и обсосан со всей тщательностью. Капельки с него словлены. Киска меж закинутых кверху ножек наполнена, соломинка со мной в виде компрессора высосала содержимое. Затем в кисулю была засунута большая ягода клубники и томно со сладким похотливым стоном раздавлена глубоко внутри, когда она, скрестив ноги, с силой свела бёдра, и мне досталось её долгое вылизывание до блеска. Она бурно оргазмировала на каждом этапе. Пещерку промыли шампанским и я всё выпил. Потом — «пирожное», но её фантазия с импровизировала изящную концовку, которую она назвала «клубника со сливками», я — «отстрелялся» на клубнику.

     А дальше были её ножки. Об этом по подробнее. Она решительно стёрла прежний лак с ноготков, при мне аккуратно нанесла новый, свежий, тёмно-рубиновый как птичья кровь. На стол был поставлен мягкий стул, моя голая девушка залезла на него, встав ножками на сиденье. Держась одной рукой за спинку, из бокала стала пускать маленькие струйки по вытянутой в воздух голени, которые катились до свеже-накрашенных пальчиков, а их я держал в раскрытом рту. И все лилось мне в рот. Шампанского было мало и вся процедура проходила очень скурпулёзно. Потом она села на стул, а я встал на колени у стола. Под её ноги было подставлено блюдо. Струйки вина теперь катились по голени и стекали в блюдо, а я обцеловывал её ножки, одну потом вторую. Частыми мелким поцелуями как она любила. Кисловатый запах шампанского смешивался с ароматом лака и её парфюмом.

     Напитка в блюде собралось на полбокала плюс еще столько же на дне бутылки.

     Решено было всё это выпить в финале. Содержимое блюда я слил в бокал. Но моя фантазёрка заявила, что это не справедливо — у меня вино с её ножек, а у неё — без всего.

     Приговор без суров!

      — Кончишь мне в бокал, и пьём на брудершафт!

     Я стал готовиться к «таинству» мастурбации, но был решительно остановлен.

      — Что у тебя Дамы Сердца нет что ли? Давай сюда свое сокровище.

     Минет закончился в бокал. Потом был брудершафт и расставание.

     Еще запомнился один инцидент. Как-то, расчувствовавшись, она сказала мне, что хочет чтобы я был у неё первым. Я обалдел, но не желая обидеть её порыв, намекнул, что даже по спортлагерю, я в лучшем случае — в втором десятке. Я её не упрекаю, но делать из меня дурака не красиво.

      — А ты и впрямь не умный! У меня анально никого не было. Я там девственница.

     Я смотрел в её красивые зелёные глаза. А может и правда?

     Я сознался, что тоже не имел этого. Решено было устраннть эту проблему. Но это было кошмаром. Мы приготовились, но то было больно мне, то ей. То всё срывалось, что мы только не придумывали, чем не смазывали. Все не получалось. Когда все же он вошел на половину, и я чуть подвигал, она выдернулась и убежала в туалет. Через некоторое время она появилась, смеясь над собой и мной.

      — Извини, конечно, но от этой экзекуции так захотелось по большому, что сил терпеть не было. Зато я теперь чистенькая и проспринцована ромашкой. Так что продолжим.

     Всё таки её бесстыдная непосредственность очаровывала!

     И мы продолжили. Мы достигли результата.

      — Так, теперь твое имя навечно вписано золотыми буквами в историю моей попочки. Но если честно, мне не понравилось. Так, что не будем дальше практиковать эту армянскую технику, ладно?

     Я согласился. Всё таки киска — это киска, кисуля! Гораздо позже я понял, что анус — это совершенно другой сексуальный орган и требует совершенно другого подхода.

     Однажды после долгих экзаменов я смог вырваться к ней. Родители были дома. Она была дома в длинном тёплом халате и когда мы зашли к ней в комнату распахнула его. Её лобок был обрит! Он был чуть припухший после бритья и лоснился от крема.

      — Нравится?

      — Зачем ты это сделала? — Спросил я недоуменно. Бритые лобки раньше я видел на фотках только у порнозвёзд.

      — Дело было вечером, делать было нечего! Хочешь меня?

      — Конечно, но дай хоть привыкну. — И я стал его тихонько поглаживать, потом несколько раз поцеловал тонкую чуть воспалённую кожу.

      — Родители дома. К нам не зайдут. Но надо по тихому. Форма «шестьдесят девять», я — в кресле, а ты стой рядом, сбоку, расстегни ширинку и нагибайся ко мне между ног. Держись за подлокотник. Вот учебник рядом положим — если что, учимся!

     Золотые студенческие годы! Какие только ухищрения не придумывались!

     Когда мы прощались. Она подала мне полиэтиленовый пакетик. На донышке — рыжеватый пушок.

      — Вот перед бритьем обстригла себя для тебя. Можешь наклеить пинцетиком по одной ресничке на красивую ленточку и носить!

      — Нет лучше на репродукцию Дали, нашу любимую с тиграми, летящими на девушку, выложу треугольничком.

      — Тоже вариант!

     Так я и сделал. Маленький рыжеватый треугольный пушок в углу картинки.

     После осмотра она спросила:

      — На что клеил, надеюсь не на «Момент»?

      — На ПВА. Он прозрачный и не деформирует фактуру!

      — Правильно! Только учти, ПВА — невлагостойкий и придется периодически подклеивать.

     И она озорно засмеялась!