За окном волновал весенний шум. На ярком теплом солнышке голосили воробьи и купались в лужах. Я не знала, куда себя деть. Душа пела весенние песни и куда-то рвалась, ветерок волновал запахами, а попа настойчиво просила приключений. Работа закончена, казалось бы, иди и развлекись. Подружка Катька уже три раза набирала меня, канюча в телефон, уговаривая пойти в клуб, где намечалась вечеринка в честь наступления весны. Но ты мне запретил. Слишком уж я косячу без тебя, если выпью. А сегодня ты был банально занят и строго настрого запретил мне идти в клуб. Я металась по квартире, сгрызая ногти, пытаясь найти выход из ситуации. То, что я пойду, это я уже решила железно. Но надо было как-то выскользнуть из-под твоей опеки.

     Твой цербер Саша тупо дежурил у подъезда, иногда поднимая глаза на мои окна. И вдруг шальная мысль пришла мне в голову. Сначала я позвонила Катьке и проинструктировала её, а затем я спустилась к Саше и сунула в руки свой тел: «Короче... я пошла смотреть фильмы и спать... да не важно, что я буду делать, но разговаривать сегодня ни с кем не хочу. Вот тебе мой тел и отвечай на звонки шефа. Вы меня достали до печенок своими запретами!» Я нагло сунула ему в руку свой тел и гордо удалилась домой. Поднялась наверх, походила перед окнами, включила телик так, чтобы было слышно за стеной, и спустилась вниз к однокласснице, моля только, чтобы она оказалась дома. Светка спокойно впустила меня, а потом помогла вылезти из окна с другой стороны дома, где уже в нетерпении топталась под её окном Катька.

     Мы завернули за угол и через пару минут мчались в клуб на пойманной машине. Веселье было в разгаре, народу было много. Причем мужчин почему-то больше, чем женщин. В клубе шла программа, и ведущий радостно приветствовал нас, обратив внимание большей части посетителей. Первый бокал мартини прошел незаметно, под песни и танцы стриптизеров, которые разогревали публику. Дальше пошли конкурсы, все более пошлые и развратные. Катька решила поучаствовать, пока я приканчивала бутылку мартини. В результате её раздели до белья, и она получила приз-четырех амбалов, которые донесли её на руках до нашего столика.

     Она радостно верещала, размахивая своими джинсами. Быстро натянув их на свое тело, она упала на стул рядом со мной и наклонилась к моему уху: «Видала, какие мальчики?» «Да ну тя, — отмахнулась я — мне моего хватает!» Но буквально минут через десять эта четверка перетекла к нам. Парни шутили, много говорили, подливая в наши бокалы. Ещё через какое-то время Катька уже сидела на коленях одного, а другой чуть развернувшись, гладил её грудь, изредка чуть сжимая её. Мне ситуация все больше не нравилась. Я никогда не видела Катьку такой, она всегда контролировала себя и даже меня. Я попыталась встать, но выпитое ударило в ноги. И тут же один из парней услужливо подхватил меня. «Ты чо, козел?! Оборзел?!» — меня понесло. Голова плохо соображала, я отталкивала назойливые руки. А они пока только игрались с нами. Брюнет, которого я назвала козлом, улыбаясь наклонился к моему уху: «Шалава... ты сегодня этого козла выдоишь до капли!»

     Я отшатнулась от него... улыбка на его лице совершенно не соответствовала сказанному, а карие глаза горели злобой и какой-то жестокостью. Но и меня нельзя так... «А не пошел бы ты на х@й по доброй воле?!!! Я с вонючим козлом на одном гектаре срать не сяду!» Мое запястье оказалось в стальном кольце его пальцев: «Деточка прогуляться мечтает... « Он резко дернул за руку и я невольно упала на колени ещё одного бугая, который тут же мертво зафиксировал меня руками за бедра, не давая двинуться. Со стороны, наверное, казалось, что просто молодежь развлекается. Катьки уже не было. Ей стало плохо, и бармен Виталька просто вызвал её парня, который и увез её домой. Эти подробности я узнала намного позже... потом. Сейчас я осталась в окружении этих отморозков.

     Брюнет, глядя мне в глаза, залез под юбку и резким движением сдернул тонкие кружевные трусики. Затем поднес к лицу и втянул ноздрями запах. Парни заржали. Он наклонился и проговорил в самое ухо: «Я могу тебя поиметь тебя, сучку, прям здесь, и никто ничего не скажет. Но это не интересно. Мы поиграемся с тобой все. Ты будешь просить пощады и у каждого сосать прощение... да не по разу!» Он засунул то, что осталось от трусиков себе в карман, и кивнул парням. Те, крепко держа меня за руки, направились к выходу. Я попыталась сопротивляться, и тотчас острое лезвие уперлось мне в бок: «Пикнешь, убью... «. Пока они вели меня к выходу, мысли одна за другой мелькали в голове. Вот дура. Не сиделось дома. Даже телефона нет с собой. На улице было уже прохладно и темно. Подъехал черный лексус с затонированными окнами, и со стороны водителя вышел брюнет. Они закурили, стоя возле меня плотной стеной.

     Я поймала момент и со всей дури пнула тонким каблуком одному в пах. От неожиданности он отшатнулся: «Ах, ты сука!», а я бросилась бежать. Удар кулаком настиг меня и я рухнула на асфальт, разодрав колено. И тут что-то произошло... Я лежала лицом вниз, закрыв голову руками, но слышала несколько сочных ударов, перекрываемых матами, словно выстрелы с глушителем,, истошные крики, шум заводимой машины. Две крепкие руки схватили меня и, как куклу, бросили в машину. Тотчас она сорвалась с места и помчалась по ночным улицам. Я попыталась сесть, саднило разбитое колено, кружилась голова и безумно тошнило. По запаху знакомого парфюма я уже поняла, что у тебя в машине. И тут вопрос спорный... где будет хуже. Вот только тут настоящий ужас обуял меня: разбитая коленка, размазанная косметика и отсутствие трусиков под юбкой... а самое главное, я посмела ослушаться тебя... и не просто... обманув и оставшись без телефона.

     Я вышла из машины и огляделась. Ты привез меня на дачу. Точно... хана мне. Ты молча пошел по дороге к дому, а я прихрамывая направилась вслед за тобой. Почти бесшумно клацнул замок, впуская нас внутрь. Короткий приказ: «В ванну!» Я разделась и встала под теплые струи воды. Мне было страшно. Таким разозленным я тебя не помню. Едва я успела закончить, как дверь распахнулась от пинка: «Я долго тебя ждать буду?» я молча последовала за тобой в комнату, в которой был полумрак, а лунный свет с окна дорожкой стелился по полу. Ты сел в кресле напротив входа и рассматривал меня голую и дрожащую от холода и страха. «Ко мне... « — прозвучало тихо и угрожающе... я шагнула словно в омут, но грозный окрик остановил меня: «Не так!» Я опустилась на колени и поползла, еле сдерживаясь от боли в разбитом колене. Ты устало вытянул ноги... я знала, что надо делать. Взяв руками стопу я стала разминать и нечаянно царапнула ногтями кожу.

     Тотчас тонкий хлыст с легким свистом опустился на спину, захватив ягодицу в ударе. Я невольно вскрикнула и согнулась, пытаясь сжаться в комочек. «Что за остановки?» — голос заставил продолжать массаж. Через некоторое время вновь удар, вызывающий щемящую боль: «Ты забыла, что надо делать дальше?» Я придвинулась ещё ближе и стала облизывать пальцы, проводя между ними языком, обсасывая каждый, чувствуя как тело твое расслабляется. Внезапно ты откинул меня ногой и соскочил с кресла: «Что сучка, доигралась? Не сиделось тебе дома? Как посмела меня ослушаться?!!!» Я дрожала как осиновый листик, понимая, что теперь только молчание спасет меня. Возражения злят тебя сильней и тогда дело не кончится просто сексом. Ты намотал мои волосы на кулак, заставляя подняться с пола, и вновь оттолкнул от себя. Я видела, что ты с трудом сдерживаешься, чтобы не ударить меня. «Раздень меня!» — я дрожащими руками расстегнула рубашку, брюки, выдернув из них ремень. Стянула вниз вместе с трусами, обнажая член, который слегка напрягся. Я хотела провести по нему рукой, но ты тут же перехватил мою руку, тихо проговорив: «Я не разрешал!»

     Со мной творилось что-то невероятное: я безумно хотела тебя и не менее безумно боялась. Моя вина была очень велика: не послушавшись тебя, я подставила и тебя ...

 

     и себя. Ты приказал сесть мне на стул и привязал руки за спинкой. Затем подошел, приподняв за подбородок, коснулся головкой губ. Я покорно открыла рот, принимая горячую головку и стала гладить её языком, гоняя от щеки к щеке, чувствуя как она набухает и растет прямо внутри рта, заполняя все пространство, перекрывая дыхание. Твои руки крепко держали голову, не давая уклониться ни на сантиметр. Ты вошел в раж и уже вколачивал его в меня с рычанием, вбивая его почти до лобка, слюна стекала мне на грудь, я почти теряла сознание, задыхаясь без воздуха... И видимо отключилась на мгновение, так как почувствовала удар по щеке и открыла глаза... прямо перед моим лицом было твое и гневно горящие глаза: «Что? Что такое с тобой? Это только я... а их было бы четверо... а может ты этого хотела?» Я замотала головой не в силах отвечать... ты отвязал руки и приказал идти в спальню.

     С трудом, на дрожащих ногах я поднялась наверх и упала навзничь на постель. Несмотря ни на что, я была возбуждена и хотела тебя... вот такого... Жаркое дыхание и тяжесть навалившегося твоего тела сверху привели меня в себя. Я лежала, прижатая твоим телом и прислушивалась к тому, что ты делал за моей спиной. Колено раздвинуло мои ноги... что-то гладкое и большое туго вошло, грубо раздвинув губки, заполняя все пространство податливого влагалища. Тихий щелчок... и внутри завибрировало, задрожало, заставляя меня извиваться под тобой. Наслаждение заполнило тело, нахлынывая волнами, заполняя меня диким желанием как сосуд заполняется водой. Ты устроил мне пытку вибратором, я не могла кончить и впиваясь ногтями в постель терпела дикое возбуждение, истекая диким желанием на постель... Но это было не все... легко подхватив меня рукой, ты подложил под живот подушку, приподняв меня... влажная головка коснулась ануса... я дернулась, пытаясь уйти от ней, но тут же твои руки буквально пригвоздили меня к кровати, а член бесцеремонно входил в анус.

     Я была благодарна тебе, что ты делал это медленно. Но и это была пытка: каждой клеточкой своего тела, каждым нервом я чувствовала как он продвигается, принося боль и неся наслаждение в их ненормальной смеси, этом причудливом коктейле страсти и боли, желания и ярости, наслаждения и унижения. Вибратор не давал думать, не давал возможности соображать, а член внутри замер... давая привыкнуть к его размеру, а затем начал двигаться... не спеша... размеренно... Я плакала... не от того, что было временами порой больно, не от того0, что так унизительно ты наказываешь меня, не от наслаждения, а от бессилия. От того, что желание давно переполнило меня, а ты не даешь мне кончить, изводя желанием. Анус горел, натертый членом, но вибратор отвлекал от этой боли. Удары стали сильнее, жестче... «Сучкаааааааа...» — прорычал ты и стал кончать, заливая внутри спермой настрадавшийся анус. Но это было не все... ты перевернул меня на спину и привязал руки к кровати, снова вставил вибратор и поставив на самую тихую вибрацию ушел в душ.

     Я извивалась, пытаясь кончить... это жужжание и вибрация внутри меня сводили с ума, я шепотом просила пощады и умоляла простить меня... Ты зашел в комнату и сидел напротив, закурив сигарету и молча наблюдая за мной. Я, справившись с собой, тихо лежала, изредка вздрагивая телом, вслушиваясь в жужжание. Приподняв одну бровь ты спокойно добавил на пульте вибрации, изменив её скорость и темп. Я тут я закричала, умоляя простить меня, обещая, что больше никогда не ослушаюсь тебя. А ты молча, погасив сигарету, подошел и вставил опять стоящий член мне в рот и вновь трахал долго, вгоняя его на всю глубину, не давая дышать, вместе с тем меняя скорость и темп вибратора. Ты долго не мог кончить, но когда это случилось, я не была рада. Я выпила тебя всего, но сама не могла получить разрядки. Ты вынул вибратор, выключил его, развязал руки и вышел из комнаты. Я лежала обессиленная, затраханная, но так и не получившая разрядки. Я знала, что больше никогда не нарушу твоего запрета. Ну, или пока не забудется это наказание. Шум отъезжающей машины затих вдали...