Осторожно! Много диалогов!

     Посадка. Родина встречала легким морозцем и пушистыми белыми хлопьями снега, которые таяли, едва дотронувшись до поверхности земли. В аэропорту нас встретили родители Сережки, которые любезно отвезли домой. По пути мы вели веселую беседу, обменивались впечатлениями, я показывала тете Гале наши снимки у моря, после чего они настойчиво приглашали нас к себе. Хотя меня немного лихорадила после перелёта, всё же я согласилась. Там у порога встречал мой ненаглядный Никодимка, который завидев нас, обнял, похлопал по плечу и чмокнул по-родительски. Но даже этого формального поцелуя хватило, чтобы моё сердечко застучало не на шутку. Вечер прошел здорово, правда, из-за моей разыгравшейся тошноты мы уехали чуть раньше.

     Каникулы закончились и начались унылые будни. Сережка вышел на работу, а я занялась привычным домашними делами, однако чувство тошноты и рвота никуда не уходило. Сначала я связывала это с акклиматизацией, но к концу недели, сдалась и пошла к врачу. Доктор быстро поставил мне диагноз — беременность, четыре недели срок. Беременна!!! Мне было радостно и одновременно страшно. Я буквально засыпала вопросами доктора и его ассистентку. Спрашивала обо всем: питание, сон, одежда, секс... Надо сказать, что эти милые люди обладали просто ангельским терпением. Ответив на всевозможные вопросы молодой тараторки, они успокоили меня и со спокойной душой отпустили домой, дав брошюру с напоминанием, на всякий случай.

     Я стану мамой! И отцом ребёнка будет Никодим, а не Сережа, у меня не было никаких сомнений по этому поводу, учитывая половую пассивность последнего. Весело шагая, окрыленная добрыми вестями, я пешком добралась до дома. Интересно, что скажет Сергей? Разговоры о детях, мы не водили, а когда родные или знакомые спрашивали, мы отвечали: «Мол, всему своё время»...

     Семь, восемь, девять, двенадцать часов ночи — Сережки нет. Я уж стала волноваться, пыталась дозвониться, но трубку он не брал. Наконец в полпервого объявился: весь грязный, пьяный, злой как собака, не понятно почему, без всякого повода, стал упрекать меня. Упрёки переросли в скандал, а скандал, чуть не перерос в рукоприкладство. Испугавшись, я быстро схватила шубу и сапоги и выбежала на улицу и надела зимнюю одежду уже там. Возвращаться домой было страшно, хороших подруг у меня в городе не было, пойти я могла только в одно место — в дом родителей своего буйного. Поздняя осень, ветер, холод, морось. Жуть, на улице ни души, лишь откуда-то издалека доносятся выкрики пьяной молодежи, а я, без шапки, вздрагивая от каждого шороха, бегу не переставая. Добравшись до квартиры, дрожащей рукой, нажала на кнопку звонка. Спустя несколько минут, мне, с удивленным видом, открыла моя свекровь Галина.

     — Аня, в чем дело?

     В ответ, я лишь мямлила

     — Заходи, не раздевайся, пошли на кухню

     Она посадила меня на стул и дала стакан воды

     — Ну, давай рассказывай что случилось? В это время из спальни вышел дядя Олег. Я узнала по топоту его массивных ступней, которые сотрясали сервиз, стоящий в шкафу.

     — С-сс-сережа — плача сказала я

     — Что с моим сыном?! — резко переменившись в лице, громко спросила она

     — Не кричи, дай ей объяснить — перебил Олег Никодимович

     — Он сегодня пьяный пришел, сильно кричал, у-у-дарить хотел

     — Ндаа, сейчас я ему устрою (набирая его номер на телефоне, сказал свёкор), часто он пьёт, что ли?

     — Бы-ы-вает

     — Лично придушу, скотину — Олег, нервно ходя по залу, гневно фыркал себе под нос что-то.

     — Ну, всё, девочка, успокойся, попей ещё водички

     — Я ему даже не скааазала

     — Что не сказала?

     На меня напал очередная отдышка, понимая, что быстрее будет показать достала, буклет, данный мне врачами.

     — Ты беременна?!

     Я одобрительно помотала головой.

     — Да? И какой срок?

     — Чет-ет-тыре

     — Четыре недели? Ой, ты девочка моя — она обняла меня по-матерински. Тут на кухню зашел свёкор.

     — Не берёт трубку, су**нок... — увидев торчащую из рук жены брошюрку, он, схватив её, кинул взгляд сначала на неё, затем на меня, а потом, развернулся и двинулся в спальню. В теплых объятиях Галины, я начала засыпать. Быстро среагировав, свекровь разложила мне диван, на котором я и разлеглась. Тетя Галя скрылась за дверью и продолжила дискутировать со своим мужем:

     — Избаловала ты его, Серёженьке в армию нельзя, он умный мальчик. Запихнули в институт — дак «умный мальчик», каждую сессию за деньгами бегал. Потом работа, квартира, машина... на всё готовое. А теперь с жиру бесится — вот они плоды твоего воспитания.

     — Девочка же беременна, значит чересчур впечатлительная...

     — Не оправдывай его! У нормальных людей жены дома по ночам спят, а не бегают по городу

     — Ну, всё, всё разворчался... дедушка будущий, (пауза) ой как быстро время то летит...

     — Ладно, Галк, завтра поговорим, спать хочу.

     Они ещё долго о чем-то болтали, но я не стала слушать, пытаясь уснуть. Проснулась часов в восемь, услышав, как кто-то шевыряется на кухне. Это была свекровь, которая готовила себе кофе. Я поднялась и решила предложить свою помощь.

     — Тетя Галя, вам помочь?

     — Нет, спасибо Ань, (небольшая пауза), разве, что посиди со мной, поговорим.

     Я молча села на стул.

     — Кофе тебе не предлагаю, немного сока есть в холодильнике, хочешь?

     — Нет, не хочу пока

     — Ну, милочка, хочу, не хочу, учти тебе есть и пить сейчас надо за двоих.

     — Я понимаю...

     Она взяла меня за руку и с улыбкой спросила

     — Рассказывай, давай, как ощущения?

     — Всё также, пока не заметила перемен — отойдя ото сна, я увидела перед собой счастливое лицо немолодой, но всё ещё красивой женщины, глаза которой радостно блестели. (Видимо дядя Олег её здорово «жарит», подумала я тогда).

     — Может, вернешься к сынку, а? Он так переживает сейчас, наверное.

     — Не знаю, теть Галь, он вчера такой страшный был...

     Галина цокнула зубами и побежала к убегающему на плите кофе.

     — Слушай Ань, я тороплюсь, а Олег не кормленный, приготовь на скорую руку что-нибудь.

     Она ушла на работу, а я как хорошая невестка, тут же принялась исполнять просьбу тети Гали, нарезала салатик, котлет налепила и. т. д. Занятая, приготовлением стола, даже не заметила, как с ванной комнаты пришел дядя Олег.

     — Привет Анька

     Я от неожиданности вздрогнула — Ой, здравствуйте Олег Никодимович.

     Он сел за стол и накинулся на приготовленное. Глядя на него, я почувствовала легкий голод, поэтому стала нарезать салат и себе.

     — Как всё вкусно то, ну ты мастерица

     — Спасибо, дядя Олег

     Тут в доме воцарилась тишина, изредка прерываемая стуками ножа о разделочную доску. Я, мурлыча мелодию, складывала нарезанное в миску, как вдруг почувствовала касание пальцев на талии. Прикосновения были робкими едва заметными, но робость быстро прошла и пальцы поскользили вниз, задевая клепки на задних карманах джинсов. Я не знала, что мне делать, с таким здоровым кабаном я никогда бы не справилась, да и после ночных приключений сил не было, даже на то, чтобы кричать. Вот уж пальчики объединили усилия и стали легонько щипать за ягодицу. На лбу выступил холодный пот, я зажмурила глаза, пытаясь в себе силы на сопротивление. Но тут у свёкра зазвонил мобильный, он яростно фыркнул и убрав руку, ответил на звонок. Я выдохнула и воспользовавшись паузой прошмыгнула на диван, где закутавшись в одеяло, решила притвориться спящей. Чем мне это могло помочь? Да ничем, это был не стратегический ход, а скорее акт отчаяния. Никодимыч, явно недовольный звонком, отвечал на все вопросы звонящего: «Да, да, ладно, угу». Закончив разговор, Олег, топая ножищами, стал приближать ко мне. Я, отнюдь не от холода дрожа, затаилась, ожидая своей участи. Подсев, он щелкнул затвором своего бумажника и не считая, вытащил два десятка купюр.

     — (грубо трепав по плечу) Аня, Аня

     — Да, дядя ...

 Олег, — изобразив пробуждение, сказала я

     — Вот тебе деньги купишь одежды там, питания, ну и так чего надо

     — Спасибо, дядя Олег, но это лишнее

     — Какое лишнее, бери знай и будешь жить у нас столько сколько понадобиться

     — Хорошо, Олег Никодимович

     — Ладно, я пошел, звони если что

     Он скрылся в коридоре, а затем, хлопнув дверью, вовсе покинул квартиру, а я успокоившись, задремала. Проснулась я от того, что кто-то гладил меня по голове. Я слегка испугалась, но открыв глаза, увидела улыбающееся лицо Никуши. Жестом у него спросила: «ты один?». Он, ущипнув за нос, одобрительно помахал головой.

     — Никуш, я так скучала — переложив голову ему на ноги.

     — Я то, как скучал, родная, ты вообще здесь какими судьбами?

     — Это долгая история, пошли покушаем, поговорим, я тебе чаёк заварю — с улыбкой сказала я.

     Я разделила утренний салат нам на двоих, плюс разогрела оставшиеся котлеты. На меня напал жор: я съела и вегетарианскую смесь и все оставшиеся котлеты и запила это всё стаканом теплого сока. А Никодим, глядя на меня, хлюпал своим травяным чаем.

     — Накушалась?

     — Угу

     — Ну, давай рассказывай тогда

     — Да что там рассказывать то, пришел Сергей, пьяный стал орать, драться, вот я сюда и прибежала.

     — Только алкашей нам в роду не хватало, сильно бил что ли?

     — Да, нет, не успел, я убежала

     — Налей-ка мне ещё, шустрая моя — сделав жест головой в сторону чайника

     Я молча налила ему полную чашу и Никодим вновь уткнулся с носом в стакан. «Какой же он милый, когда сидит себе вразвалочку и хлюпает своим чаем». В голове начали всплывать приятные пошловатые мысли, я позабыла и обо всем на свете, полностью отдавшись новому порыву. Зная, как Никуша любит свою бурду, я не стала его прерывать, а решила опуститься на колени и начать «разогрев» его паховой области. Он посмотрел на меня, отвлекшись от напитка, а я полоумная сижу с глупой улыбкой на лице, массирую его достоинство. Когда он на меня так смотрит, у меня мозг выключается, не могу ничего с собой поделать. Поняв, что мне нужно он приспустил штаны, оголив прибор, легонько подтолкнул голву двумя пальцами. Я не спеша ввела в рот его морщинистый конец. Взяв бледно-розовое навершие в плотное кольцо губ, стала ласкать то, водя вокруг него языком, то играла с ним, как с боксёрской грушей. «Терапия» пришлась по вкусу, и член быстро пришел в боевую готовность. Я, добившись положительного результата, стала ждать похвалы, жалобно смотря на него снизу вверх. Но он пил чай и не обращал на меня никакого внимания. «Ну, похвали уж на меня, засранец, или хотя бы погладь, а то отцапаю тебе всё под корень». Наконец Никуша допил свой, казалось бездонный бокал, и глубоко выдохнув, произнес:

     — Замечательно

     — Это ты надеюсь не только о чае? — спросила я, хлопая возбужденным членом о язычок

     — Конечно, нет родненькая — потрепав меня по макушке, сказал Никодим. Он на меня, а я на него, обсасывая губками здоровую сиреневую ягодку, пальчиками массируя яички. Всё было замечательно, пока он не обнаружил на столе вчерашний буклет. Пробежавшись по нему, он строгим голосом спросил:

     — Это твоё?

     Я в ответ неловко помотала головкой, а как будто взбесился. Он переменился в лице, резко соскочил со стула, грубо вытащив игрушку изо рта.

     — Ты чего?

     — Ничего, надо было предупреждать — он резко метнулся в сторону своей комнаты, смяв брошюру швырнув её в ведро. Я поначалу испугалась, но быстро пришла в себя: «Сама виновата, надо было рассказать». Схватив сверток, пошла за ним, дверь в его комнату была не заперта. Заглянув в щелочку, увидела его лежащим на кровати, бездумно смотрящим в стену. Тихо подойдя, я легла рядом с ним и приобняла.

     — Ну, Никуш, ты чего разошелся то?

     — Чего, чего, она ребёнка ждет и хочет, чтобы я своему правнуку навредил.

     — Чем навредил? Да и с чего ты взял, что будет мальчик?

     — Мальчик, мальчик — такие красивые девчушки только мальчиков рожают.

     — Ну ладно пусть, будет мальчик, я не против. Ну, а правнуку ты ничем навредить не сможешь, я с врачами говорила, они разрешили, памятку дали, которую ты, между прочим, чуть не выкинул.

     — Ну-ка, дай-ка сюда бумаженцию

     — Читай, вот здесь написано

     — Секс во время беременности обычно никакого вреда собой не представляет. Правда, применимо это к тем из женщин, для которых не актуальна угроза выкидыша... А вот от анального секса и куннилингуса стоит воздержаться...

     Пока он читал информацию, я стянула с себя всё лишнее, оставшись лишь в трусиках, и засела в ожидании.

     — Ну, вот выкидышей у меня не было, анал мы не практикуем, а без куни я проживу.

     — Что за «куннилингус»?

     — Это когда ты лижешь... ну, ты понял

     — Понял, понял, напридумали слов, язык сломаешь, ну раз айболиты разрешают... Ооо... я смотрю, ты времени зря не теряла, — кинув взгляд на мою грудь, — сказал Никодим

     — Угу, всё для тебя

     — Сильно скучала? — потянувшись ко мне губами

     — Ты не представляешь как

     Мы соприкоснулись губами, ещё раз и ещё и наконец, поцелуй, касание языков... наваливаюсь на него сверху, быстро снимаю с него рубашку, затем молниеносно переключаюсь на треники.

     — Уух, Анютка, какая ты нетерпеливая

     — Никодимчик, я безумно хочу тебя, — на что он хитро улыбнулся

     — Становись задиком

     Расседлав Никодима, повернулась к нему спиной и стала соблазнительно вилять попкой, пока Никуша не взял меня за талию. Похлопав членом по загорелой булочке, он засунул его. Петрович, как всегда, по-джентельменски, не стал резко начинать, дав время киске привыкнуть к «званому гостю», а сам в это время гладил и массировал мою спину.

     — Никодимчик, давай побыстрее — прервала я тихое течение событий.

     — Так? — Усилив частоту

     — Да, да... вот так... — я полностью расслабилась и уперлась головой в мягкий матрас. Негромкие хлопки моей мягкой части о его паховую область заполнили пространство комнатки. Все мысли и сомнения куда-то ушли, осталось лишь прибывающее волнами наслаждение. Постепенно нарастающие стоны затмили все другие звуки, и я не сильно дергаясь, кончила. Повернув шею, я одним глазом взглянула на своего седовласого любовника, который крепко держась за осиную талию, с довольным видом вгонял в меня свой свою «сосиску в тесте». Протянув к нему руку и, я стала гладить его жилистые конечности. Он перехватил её и стал целовать каждый пальчик.

     — Ммм какая изящная рученька

     — Давай-ка не отвлекайся — командным голосом неожиданно (даже для себя) выдала я

     — Как пожелает моя богиня

     Он участился. Капельки его пота капали на изогнутую спинку. Сотрясаемая от бесчисленных ударов я лежу, закусив простыню, пытаюсь сдерживать крики. Наконец Петрович вытаскивает член и изливает тело потоки горячей жидкости.

     — Ну, Никуша, всю извозил, мне же в город надо

     Завалившись на кровать и начал гоготать

     — Не хмурься, тебе так даже идёт

     — Ты чего ржешь, дурааак?!

     — Да ничего, иди ко мне

     Я молча легла к нему на грудь

     — Эх, эх, эх такую умницу красавицу надо на руках носить, а мой внучок на тебя с кулаками

     — Он вообще на себя не похож, стал каким-то нервным, злым и никакого внимания на меня не обращает...

     — Не обращает внимания? Да я б с тебя не слезал! — хихикая, сказал Никодим

     — Ну ладно Никодимчик, я ванную, а потом в магазин

     В душе я поняла причину смеха Никодима — вся моя голова была в сперме! Хорошо помывшись, просушила волосы и побежала в торговый центр. Впервые за свою жизнь проходила мимо вывесок с распродажами, а шла в магазин «Аистенок». В магазине, мне позвонил свёкор, Олег, который сказал, что их с тетей Галей сегодня не будет, и попросили позаботиться о Никодиме. Накупив всякой всячины, я, с объемными сетками в руках, пошла домой. Зайдя в квартиру, первым делом пошла к Никодиму, но мой старичок мило спал лежа на боку. Я решила не будить его, а чтобы ... как-то занять себя — стала готовить. Быстро сварганила солянку, картошку с подливой, испекла пирог и сделала себе кашку с сухофруктами. Тут на кухню зашел Никуша и тихо сел в ожидании пищи. Мы в первый раз вместе поужинали, он как всегда хвалил мои золотые руки, а я молча смотрела как любимый уплетает приготовленные мною блюда. После сытной трапезы он пошел обратно к себе, а я убрала со стола. Закончив дела, решила сделать ему сюрприз: сняла с себя всё лишнее, прикрывшись лишь коротким халатиком, у которого расстегнула пуговицы, тем самым, оголив прелести. В его комнате брюзжал телевизор, а сам он лежал прикрытый одеялом. Уперевшись в дверной проем, обратилась к нему: