Окрестности Хладного утёса

     Аркьяне было 64, когда она закончила Академию. В принципе, для магички — совсем молодой возраст. С помощью совсем нехитрых заклинаний она держала свои формы на уровне женщины 23—25 лет, и её это вполне устраивало. Правда, вот Хранительницей какого-либо замка она так и не стала. Всё что она умела — управлять левитирующими предметами, например, летающим ковром. Правда, это она умела хорошо, но кому в замке нужен ковропилот? Да и потом, жизнь в замке казалась ей такой скучной после полувека заточения в Академии...

     Аркьяна подалась в маги-наёмники. Это лишало её покровительства Гильдии, зато давало постоянную крышу над головой и крайне весёлую жизнь. И всё бы хорошо, да изголодавшееся за полвека тело воспользовалось первым же шансом преступить моральные догмы магов. В 74 года Аркьяна перепробовала уже столько мужчин и женщин, что накопила себе на десяток сожжений. И вот тут-то она и попалась в ловушку магов.

     Это потом она уже осознала, что сначала ей, как и многим, дали преступить закон, а потом специально поймали — так она была полностью подконтрольна. Тогда же она с лёгкостью согласилась выполнить простенькое заданьице в обмен на свободу и прощение грехов. Ей всего-то надо было под Покровом Невидимости доставить на летающем ковре к какому-то отдалённому северному замку убийцу с арбалетом, дождаться появления на улице определённого человека, снять на пару секунд покров, чтобы арбалетчик мог подстрелить свою цель и также быстро под Покровом исчезнуть. Её даже было удивило, почему на задание идут не маг, а два преступника (арбалет сам по себе преступление, а меткий стрелок из него — и подавно), но она как-то выкинула это из головы.

     Сначала всё шло по плану. Под Покровом невидимости левитирующий ковёр подлетел на нужное расстояние к замку, арбалетчик снарядил своё незаконное оружие и приготовился. Но, какое-то чертовское везение помогло этому мерзкому карлику избежать встречи с арбалетным болтом. Аркьяна попыталась набросить на себя Покров, но данный магами артефакт внезапно перестал действовать. Тем временем из замка что-то загрохотало, захлопало. Она почувствовала, как мимо её со спутником пролетают мелкие предметы. «Кинетики! Сколько ж их там!» — Аркьяна рванула ковёр назад, как вдруг её спутник дёрнулся несколько раз, мощным ударом ему оторвало руку, оставив её на ковре, а следующим ударом парня выкинуло за борт. Аркьяна испугалась не на шутку, прильнула к ковру, как вдруг в её плечо ударило что-то горячее. Она зашлась криком от боли и всю свою энергию вложила в ковёр. Она уже даже не помнила, как рухнула чуть живая в Святилище Целительной росы меж изумлённых послушниц.

     Святилище Целительной росы

     Настоятельница Святилища, Высшая Светлая Льена, ал Бертов ненавидела. Причина была одна — во время страшной войны сорок с небольшим лет назад её, молоденькую ещё деревенскую девушку небольшой отряд солдат взял якобы на фронт воевать с проклятыми ал Звикердами. А когда отъехали от деревни на пару дней пути — просто изнасиловали по очереди всем отрядом и выкинули в лесу. Хотели придушить сначала, да командир запретил — мол, сама убьётся ибо кому она теперь такая нужна, попользованная? Она и хотела убиться, но встретила двух целительниц из Обители Целительной росы, что располагалась неподалёку. Они и приютили несчастную, обучив исцелять людей силой слова и простой магией.

     Обитель не пострадала от войны. Ни ал Берты, ни ал Звикерды не решались вторгнуться без разрешения в окружённую высокими стенами крепостицу. Пугали их, конечно, не стены и не небольшой гарнизон из воительниц с зачарованным оружием. Пугала их перспектива оставить долину без хоть какой-либо медицинской помощи. В суровых северных условиях этого достаточно было чтобы долина вымерла через пару десятков лет. Да и Гильдии магов такое бы не понравилось — хоть, целительницы и не заканчивали Академию и магичками в полном смысле этого слова не были, но все обители Целительной росы были под негласным покровительством Гильдии. А небольшой гарнизон нужен был для отпугивания небольших отрядов преступников, у которых, как известно, ни совести, ни уважения к Закону.

     К обителям всегда выстраивались очереди страждущих, а все обитательницы исключительно женского пола всегда были рады помочь. Послушание (по сути, обучение целительству) длилось около пятнадцати лет. Дальше ещё лет двадцать уже готовая монахиня под руководством Светлой лечила людей, их болезни и раны. Лишь после этого ей доверяли звание Светлой — руководителя лечения. Именно Светлые определяли, как именно надо лечить того или иного больного и подключались сами, когда случай был тяжёлым. За редкие неудачи и смерти также отвечали Светлые. Несколько неудач за короткий период могли привести к разжалованию в монахини или даже в послушницы.

     Высшая Светлая избиралась советом Светлых обители простым большинством. За Льену проголосовали практически единогласно. Ей, на тот момент уже восьмидесятилетней женщине, не было равных во врачевании болезней и ран. За последние тридцать лет ни один страждущий не скончался у неё на руках. Да и сама она выглядела как зрелая сорокалетняя женщина, хоть в этом мире и не знали понятия «возраст» и не умели считать года. Просто, свои целительские навыки она направляла и на себя тоже.

     Высшая Светлая Льена была рада помочь Аркьяне просто из ненависти к ал Бертам. Поэтому, когда над Святилищем захлопали крылья грифона, Льена вышла из своей кельи и, накачивая себя ненавистью, стремительно пошла к воротам. С приземлившегося чудовища в непонятных доспехах и зажатыми в лапах странными предметами спрыгнула стройная молодая женщина с длинными волосами. Подойдя к стоявшей у ворот Высшей Светлой, она обозначила учтивый поклон и обратилась к настоятельнице.

     — Командир летучей гвардии Лара приветствует настоятельницу Святилища!
— Шлюха на недобитом грифоне — это не гвардия. Что ты забыла в обители Света, бертовская подстилка?

     Лара не ожидала такого резкого ответа и с трудом подавила взрыв гнева. Чувствуя настроение хозяйки, Клык зарокотал сзади, приподнимая крылья. Но, на бой с гарнизоном Святилища у Лары сил не было. Пока не было. Поэтому приходилось разговаривать с той, кого она теперь хотела стереть в порошок.

     — Господин ал Берт требует выдачи преступницы, которая скрывается в твоём святилище. Если она будет выдана до завтрашнего захода солнца, то ал Берт обещает не вмешиваться в работу Святилища, а я прощу тебе твои дерзкие слова.
— Узурпатор и его шлюхи не могут ничего требовать от служительниц Света. Святилище надёжно защищено чтобы ни один подонок не смог взять его штурмом. И тебе не поможет ни твой монстр, ни твои головорезы, про похождения которых я уже наслышана. Более того, с сегодняшнего дня ни один человек не зайдёт в эти стены до тех пор, пока ал Берт лично не придёт сюда и на коленях не принесёт свои извинения Свету. Так и скажи всем этим страждущим. Я всё сказала, шлюха. Пошла вон!

     Льена гордо повернулась, оставив красную от злобы Лары стоять около закрывающихся ворот и зашла внутрь. В рядах ожидающих помощи людей начал подниматься глухой ропот. Полные обиды и ненависти глаза начали пожирать Лару. Женщина лёгким движением прыгнула в седло, и могучие крылья грифона подняли чудовище ввысь. Переговоры не получились. Дальше должны были говорить солдаты.

     Подземелье Святилища Целительной росы

     Как и все святилища, крепость Целительной росы была огромным каменным мешком, высотой в 10 человеческих ростов (столько, сколько пальцев на обеих руках). Причём, половина этой высоты находилась под землёй и формировала три подземных этажа. А другая половина представляла из себя высокую стену и несколько зданий в 2—3 этажа внутри этой стены. Главные ворота охранялись двумя стражницами, ещё шесть ходили по стенам в патруле и четверо сидели в наблюдательных башнях. Ещё одна, дневальная, находилась в казарме. Также ещё одна, командир дежурной смены, находилась на входе в ...

  келейный корпус. Таких смены было четыре: одна находилась в наряде, другая готовилась, ещё две отдыхали.

     Во всех зданиях кроме казармы был один подземный этаж, изолированный от других подвалов. В казарме первый подвальный этаж исполнял роль арсенала, второй — склада, а третий — был слуховым, и он охватывал всю площадь крепости. Так же из него был выход в слуховые галереи по периметру всей подземной стены и каменного дна крепости.

     Однако, уже пятьсот лет на святилища никто не нападал. Слуховые галереи и этажи давно были засыпаны землёй, а гарнизоны крепостей были сокращены. Конкретно в Святилище Целительной росы стражницы уже лет сто не надевали даже тяжёлых доспехов — они лежали в арсенале. Сама возможность нападения на Святилище рассматривалась наравне с попыткой самоубийства, и потому у Светлых было вполне твёрдое основание считать себя в безопасности. Тем не менее, после конфликта с Ларой Льена отдала приказ Сёстрам смерти надевать в наряд тяжёлые доспехи и нести службу с максимальным рвением.

     Войска Гхона также времени даром не теряли. Уже на следующую ночь после конфликта под крепостью сформировалась огромная камера, кишащая разнообразными монстрами. Боковая стенка была разъедена и в подземные этажи начала проникать биомасса — последнее изобретение Хозяина. Эта масса по умолчанию имела вид своеобразного желе или густого теста. Однако, будучи подконтрольной общему разуму, она могла твердеть или наоборот разжижаться в отдельных частях занятого ей пространства. Это позволяло строить из биомассы живые структуры, коридоры, заполнять ей свободные пространства.

     Вот и сейчас заполненный когда-то землёй третий подвальный этаж превратился в огромную чашку с желе слоем в два метра. Ещё полметра оставалось до потолка. Однако, между расширенной уже дырой снаружи и до забитой досками с той стороны двери был оставлен широкий проход.

     В этот проход в полночь пошла группа спецназа во главе с Ларой. К их подходу дверь и доски уже были разъедены кислотой, и люди их просто сняли с петель и оттащили внутрь биомассового студня. Пока кислота разъедала пол второго подвального этажа, группа спецназа по лестнице двинулась вверх. Меж тем, хлам со второго этажа бесшумно падал в биомассу, которая поглощала его, разъедала на нижних уровнях и превращала в биоматериал для увеличения себя самой. Благодаря такому подходу к самовоспроизводству, уровень биомассы очень быстро поднялся до уровня пола второго этажа и даже сформировал несколько затвердевших колонн для поддержки пола первого этажа.

     Замок двери был бесшумно разъеден кислотой, и в открывшуюся дверь начали проскальзывать монстры нового вида, которых Гхон совсем недавно вывел в своих инкубаторах. Змеи длиной в три человеческих роста и толщиной в мужское бедро имели вместо головы большой капюшон, а сзади — раздвоенный хвост длиной в человеческое предплечье и толщиной в детскую руку у каждого отростка. Чудовища двигались стремительно и бесшумно.

     В комнате, которая выполняла роль казарм, на кроватях спали после смены воительницы. Ещё одна группа готовилась заступить на смену: проверяла и подгоняла оружие и броню. Тяжёлую броню тут не надевали уже несколько десятков лет, и женщины с трудом вспоминали, что с ней делать. Они только час назад проснулись, кто-то ещё умывался, кто-то только-только закончил завтрак.

     Клиасса была одной из самых молодых воительниц. Она с тяжёлой бронёй дела вообще никогда не имела, и сейчас стояла в простой хлопковой рубахе длиной до середины крепких мускулистых бедёр, пытаясь разобраться, как же закрепить на плечах латную кирасу. Её не длинные, до плеч, соломенного цвета волосы были собраны в аккуратный пучок. На ногах уже были надеты простые кожаные поножи (не для защиты, а чтобы латные сапоги не натёрли ноги), а руки обмотаны крепкой тканью. Нижнего белья в этом мире не знали, и потому рубаха просто закрывала тело от шеи до колена, лишь выпирая на крупной налитой груди, где чуть в стороны топорщились сквозь ткань крупные розовые соски.

     Краем глаза она услышала какой-то шум и обернулась. Внезапно вокруг её тела что-то обвилось и сжало так, что она с трудом могла вдохнуть. Она набрала воздуха и хотела завизжать, но на её голову вдруг надели какой-то кожаный мешок. Её крик лишь долбанул по её же ушам, и в её рот тут же попыталась пролезть какая-то склизкая дрянь. Девушке удалось сжать зубы, но её лицо залепило чем-то липким. Она ничего не видела, не слышала и стала задыхаться.

     Клиасса попыталась вырваться, но обвивший её монстр не дал её пошевелиться ни на дюйм. Зато, от своих суетливых движений девушка потеряла равновесие и завалилась на бок. По ощущениям она, падая, что-то задела и через что-то перекатилась, но тело монстра демпфировало все удары. А грохота она не слышала — капюшон глушил все звуки снаружи.

     В конце концов, от нехватки кислорода она сделала резкий вдох, для чего на мгновение открыла рот. Этого мгновения хватило, чтобы что-то, похожее на язык проникло ей в рот. Внезапно ей в глотку хлынул поток свежего воздуха. Клиасса жадно вдохнула воздух, схватила зубами проникший в неё отросток и попыталась сжать зубы. Отросток тоже сжался, и поток воздуха прекратился. Клиасса задёргалась, пытаясь освободиться, но вскоре вынуждена была снова разжать зубы чтобы вдохнуть.

     Теперь она попыталась освободиться, уже не сжимая источник воздуха, но он внезапно сжался сам, не давая ей дышать. Через несколько минут причинно-следственная связь стала очевидной. Как только девушка начинала дёргаться, поток воздуха прекращался. Лишь когда она лежала смирно, она могла дышать. Помощи не было, а значит, все её подруги тоже были захвачены монстрами, хотя она этого и не видела. Осознав это, Клиасса замерла. Сопротивляться было бесполезно.

     Продолжение последовало незамедлительно. То, что обвило её тело, начало сжиматься так, тело девушки стало сгибаться в наклоне. Она попыталась сопротивляться, но даже её тренированное тело, ежедневно нагружаемые мышцы, мощные ягодицы и бёдра не могли справиться. Её колени были практически прижаты к плечам, оголяя зрителю, если он был, мощную, мускулистую задницу с хорошо развитой мускулатурой и розовые срамные губы, между которыми до сих пор ещё не проникало ничто и никто.

     Клиасса покраснела, представив, что кто-то сейчас смотрит на неё снаружи. И от этого её ещё и бросило в жар, а внизу живота начало теплеть. Она даже задёргалась, пытаясь как-то хотя бы прикрыться, но не могла даже пошевелиться. Так и замерла, а из глаз полились слёзы отчаяния.

     В этот момент что-то поползло по её ноге вверх. Она пару мгновений пыталась понять, в чём дело, а это что-то добралось до её ягодиц и скользнуло меж ними. И оказалось, что этого «чего-то» было два. Оба предмета были скользкими и оставляли после себя влагу.

     Клиасса вздрогнула от неожиданной догадки и вдруг попыталась выгнуться, сжать ягодицы и ноги, но было уже поздно. Слёзы брызнули из глаз от обиды и боли, рот раскрылся, она зарыдала бы в голос, но её рот был заткнут дающим воздух отростком. Неизвестные предметы проникли в неё с обеих сторон зашли глубоко, почти до упора, и остановились, словно давая перетерпеть боль. Как ни странно — боль уходила. Возможно, смазка содержала какие-то болеутоляющие средства.

     Отростки внутри теперь уже женщины начали пульсировать, с каждым движением принося ей порцию неизвестных ранее ощущений. Сначала она просто стала тяжелее дышать, потом из её глотки стали вырываться подобия стонов, приглушённых предметом во рту. Пульсация становилась всё быстрее, и вскоре Клиасса уже не чувствовала ничего кроме двух предметов внутри себя. Первый оргазм накрыл её как лавина, сметая всю боль, страх и агрессию. Но, это было только начало.

     Кельи Святилища Целительной росы

     Арькьяне не спалось. Несмотря на лечение, пробитая рука ныла и требовала внимания. Кроме того, её охватила какая-то невнятная тревога. Такое уже было ...   несколько раз в её жизни, и это не предвещало ничего хорошего. В последний раз эти ощущения закончились попыткой изнасилования, от которой она с трудом смогла убежать. Чувство опасности заставило её подняться и подойти к окну.

     Там всё было спокойно. На стенах стояли часовые, в караулке казарм горел свет. Правда, Аркьяне показалось, что отсветы вдруг задёргались, а потом замерли. Но, мало ли какой у них там процесс. Может, завтракают или ещё что. Вроде бы ничего опасного. Но, что же так тревожно?

     Волшебница накинула плащ и вышла в коридор второго этажа, где располагалась её комната. В небольшом холле около лестницы на первый этаж у окна стояла Льена. В простой ночной рубашке она смотрела в окно на ворота Обители. На её лице не было ни следа сна.

     — Что-то случилось, Высшая Светлая?
— Нет, волшебница, ничего. Просто не спится.
— Да вот, и я что-то не могу уснуть.
— Может, зря я нагрубила этой беловолосой на грифоне? Создала конфликт на ровном месте, а теперь вот боюсь они не оставят это просто так.
— Но, ведь мы под надёжной защитой. Эти стены неприступны, Сёстры Смерти непобедимы.
— Да. Но, ведь и замок ал Бертов был хорошо защищён. Как этот карлик его взял? А грифоны? Разве кто-то мог до сих пор оседлать чужого грифона? Что-то не так с этими ал Бертами. Что-то странное, и я не понимаю, что.

     Аркьяна услышала какой-то шорох сзади, обернулась и вскрикнула. Однако её крик никто не услышал — её голову накрыл странный кожаный капюшон, а тело стиснуло что-то крепкое. Дёрнувшись, волшебница повалилась на землю.

     Когда капюшон сняли, взмокшая и уставшая от оргазмов Арькьяна проморгалась и обнаружила себя всё в том же холле, где на них со Льеной напали. Льена была рядом — так же как и Аркьяна, спелёнутая огромной змеёй, чьи хвосты проникли в её нутро, так же как и у волшебницы. Однако, в отличие от Аркьяны, Льена, похоже, не испытала ни оргазма, ни удовольствия, как и окружающие целительницы, лежавшие сейчас по всей комнате — похоже, их всех вытащили из кроватей и приволокли сюда. Посередине комнаты стояла та самая белокурая воительница. Она подошла к Льене и присела около неё.

     — Ну что, Высшая Светлая, похоже, мы снова встретились.
— Треклятая подстилка карлика, как ты посмела осквернить Святилище!
— Что ты опять «подстилка»? Почему ты так делаешь упор на этом? Ты, может, сама хочешь стать подстилкой ал Берта? Тебе нравится раздвигать ноги перед ними, Льена? У тебя детская травма?

     По покрасневшему лицу Высшей Светлой Лара поняла, что попала в точку. Конечно, про юношескую трагедию Льены Лара не знала, но поняла, что ненависть её к ал Бертам — сильна и неподконтрольна.

     — Ну что ж, пожалуй, тебе предстоит интересное время. Уже завтра ты будешь сама раздвигать ноги перед всеми воинами ал Бертов, которые захотят твоё уже потрёпанное годами тело. Пожалуй, в твоей никчёмной жизни ещё никогда не было столько мужчин, сколько у тебя их будет за ближайшую неделю. Так что, готовься, а я пока пойду в казармы, посмотрю, как там дела у ваших охранниц.

     Казармы Святилища Целительной росы

     Сколько было оргазмов, Клиасса не помнила. В какой-то момент она просто перестала осознавать, что происходит. В себя она пришла от того, что в глаза резко ударил свет — капюшон был снят. Когда её глаза привыкли к изменению освещения, она увидела, что лежит в казарме у стенки, а рядом в одинаковых позах — колени прижаты к плечам — лежат её однополчанки. Все они были кто в чём. Кого-то, как Клиассу, сдёрнули в рубахе, кого-то вытащили голой из постели, кто-то успел надеть поддоспешник, а кто-то был в полной боевой выкладке — их, видимо, сняли уже со стен. Но, все они были в плену — обвиты странными, похожими на гигантских удавов существами. И у всех в вагинах и задницах — раздвоенные хвосты этих монстров.

     Увидев друг друга женщины одновременно заорали. Теперь их уже никто не сдерживал в смысле криков, но шевелиться они по-прежнему не могли. Кроме того, большинство из них были просто вымотаны серией оргазмов. Проорались они быстро, а затем настала тишина. Что делать — никто из них не понимал.

     Дверь снаружи открылась, и в неё вошла женщина. Воительницы мгновенно узнали её — та самая белокурая наездница на грифоне, которую оскорбила Высшая Светлая. Значит, опасения были не напрасны — ал Берты всё же напали на Обитель. Но, раз теперь даже стражницы захвачены — у целительниц нет никаких шансов. Женщины молча смотрели на вошедшую.

     — Итак. Как вы уже поняли, Обитель теперь захвачена силами ал Берта. Вы в ближайшее или не очень время также станете нашими сёстрами. И это хорошо, так как нам нужны тренированные и подготовленные воины.
— Ты сошла с ума, беловолосая. Мы скорее помрём здесь, чем станем служить кому-то кроме обители Света. Отпусти нас всех и целительниц, забирай себе эти стены. Мы не причиним вам зла, если уйдём отсюда вместе с Сёстрами Жизни, — старшая из Сестёр Смерти, командир стражи, решила выторговать для всех жизнь.
— Вот и посмотрим, — Лара улыбнулась, подошла к ней и присела перед ней на корточки.

     Внезапно Клиасса почувствовала, что через передний отросток в неё что-то проникает. Видимо, то же самое почувствовали и другие, потому что внезапно все воительницы заёрзали, загомонили. Лишь самая главная стиснула зубы и молча смотрела Ларе в глаза.

     — Что за дрянь в нас лезет, белокурое исчадие ада?
— Эта дрянь нужна для того, чтобы вы слышали приказ Господина, чтобы он видел вашими глазами и слышал вашими ушами. Не бойтесь, больно будет только если вы подчинитесь. Пожалуй, пора снять с вас оковы, — змеи быстро отпустили женщин и отползли в угол.

     Однако, стандартная процедура подчинения болью сразу пошла не так. Во-первых, половина девушек не упали в обморок (как это обычно бывало, когда паразит пытался присосаться к их органам), а, шатаясь, попытались добраться до оружия. Пришлось снова задействовать змей для их остановки. Во-вторых, через полчаса некоторые (правда, лишь некоторые) даже испытывая сильнейшую боль попытались встать и наброситься на Лару. Пришлось снова задействовать змей.

     С целительницами дела обстояли ещё хуже. Все они поголовно просто убили паразитов внутри себя. Как они это сделали — Гхон не понимал, и от того был даже в некотором испуге. Боль, которая легко ломала волю всем остальным людям, здесь подействовала лишь на половину стражи. Остальные, несмотря на адскую боль, пытались сопротивляться — их нельзя было в таком виде отпускать.

     Целительницы же последовательно убивали всех паразитов — и тех, кто проникал внутрь, и тех, кто пытался захватить контроль через кожу. Казалось, что они даже не замечают усыпляющих токсинов и возбуждения нервных окончаний. К тому же, ни одна из них (в отличие от стражниц) не кончила, когда новые монстры пульсировали своими хвостами внутри них. Похоже, они как-то контролировали свои гормоны и рефлексы.

     — Это логично, Гхон, — объяснял Лисарди, — Магов учат контролировать своё тело. Особенно лекарей. Ведь они лечат других через себя. У них идеальный контроль над собой.
— Значит, ты тоже можешь убить паразита?
— Я — уже нет. Он контролирует мои мысли, и при любой попытке бунта — ударит меня болью. Но, если бы в самом начале, когда он только проник в меня — да, наверное, я мог бы.
— Но не стал.
— Да. Потому что кроме этого я совершил ужасное преступление — переспал с твоей сестрой. Что мне оставалось делать? Либо подчиниться тебе и принять паразита, либо сгореть на костре в Академии.
— А Аркьяна? Почему нам удалось подчинить её? И тех магов, что штурмовали замок?
— Маги-наёмники часто пренебрегают тренировками воли. Она не приносит денег в отличие от кинетики или ковролетания. В результате через пару десятков лет после Академии она уже не настолько сильна чтобы убить что-то внутри себя.
— Хорошо, я понял. Но, что нам делать? Стражниц мы вырубили и посадили на них спинных паразитов. Да, уйдёт месяца три, но мы их подчиним....  

      А что с целительницами? Ты хочешь сказать, что они станут нашими только если сами захотят?
— А они не захотят.
— Что ж... Понятно. Ладно, пока мы заменим их нашими женщинами, и будем лечить традиционно для нас: бинты, лекарства и т. д. А этих непокорных пока — в подвал святилища, в биомассу. Она их надёжно зафиксирует до тех пор, пока мы придумаем, что с ними делать.

     Биомасса в подвале Святилища

     Светлая Алекта стала целительницей совсем недавно вместе с достижением совершеннолетия — когда количество прожитых ею лет стало равным количеству пальцев на руках и ногах. Ещё луну назад она только училась, а теперь она уже сама носила белые одежды и лечила людей. Ну как «теперь»... до всего этого. Сейчас на ней уже не было одежды вообще, и её, нагую и отчаянно дёргающуюся, тащили по полу, обвитую огромной змеёй с тёмным капюшоном на голове. Впрочем, капюшон сняли, и она успела понять, что её тащат в подвал казармы. Её глаза встретились с глазами подруги, стражницы Клиассы. Та лежала навзничь на полу казармы нагая, но не связанная. Узнав Алекту, Клиасса закрыла лицо руками. Дальше целительницу утащили в подвал, сняли с неё змею и бросили в какую-то жижу.

     Жижа оказалась как будто живой — она перевела женщину в вертикальное положение головой кверху и зафиксировала. Над поверхностью торчала лишь голова Алекты. Руки были прижаты к бокам, а ноги раздвинуты и согнуты в коленях перпендикулярно туловищу. Она попыталась дёрнуться, но это было бессмысленно. Странное желе сдавило её и зафиксировало. Светлая как смогла — огляделась. Рядом с ней в таком же положении стройными рядами были и другие послушницы. Они прошли через то же самое — захват и изнасилование странными монстрами, попытки подселить каких-то паразитов, которых они убивали. Почему здесь нет Клиассы? Может, её всё же заразили паразитом? Ведь, Сёстры Смерти хоть и тренируют волю, но не так как маги и тем более целительницы. Бедная Клиасса! Бедные сёстры.

     В полутёмное помещение втащили брыкающуюся Высшую Светлую Льену. Её крепкое обнажённое тело также бросили в массу на небольшом возвышении, но дальше руками придали массе иной вид. Сейчас Льена стояла на коленях спиной ко входу и боком к остальным Светлым. Её руки и голова были зафиксированы в застывших холмах бывшего желе. Затем один из тюремщиков со странным чёрным цветом кожи подгрёб массу ей под бёдра так, что она вынуждена была поднять зад. А затем через спину перебросили что-то вроде каната, заставляя её эту спину выгнуть. Теперь она стояла прикованная с оттопыренным задом.

     Чёрный мужчина подошёл сзади и расстегнул штаны, доставая огромных размеров член. Женщины во все глаза смотрели, как он провёл им меж её ягодиц. Льена попыталась брыкнуться, но была надёжно зафиксирована. Она начала орать какие-то грязные ругательства, и в это время другой тюремщик загрёб жижу и запихнул ей в рот верхушку этого холма. Затем пальцем он проковырял в этой верхушке отверстие, и теперь Льена стояла ещё и с открытым ртом, который она не могла закрыть. Из открытого рта вырвался крик боли — чёрный тюремщик двинулся вперёд.

     В помещение вошла Лара, за ней шла ещё одна девушка — стройная блондинка в короткой юбке и майке. Они подошли к Льене со стороны головы. Лара села перед ней, смотря прямо в глаза. Льена замолчала, стойко перенося толчки огромного органа в себе.

     — Ну что, Высшая Светлая. Теперь ты — подстилка ал Бертов. И, боюсь, что это навсегда. Мы найдём способ тебя подчинить, а пока будешь стоять так.

     Мужчина сзади вынул член из Льены и обошёл её спереди. Меж тем, сзади пристроился ещё один. Из глаз высшей светлой брызнули слёзы, а Мари, с Ларой пришла именно она, села на колени перед чернокожим и прямо около лица Льены стала ласкать языком огромный «инструмент». Долго мужчина не выдержал, повернулся к Высшей Светлой и выплеснул ей прямо в открытый рот струю белёсой жидкости. Та зажмурилась и затряслась в рыдании, пока брызги спермы заливали её лицо и рот. Лара похлопала её по щеке и, махнув рукой в сторону остальных женщин, сказала: «Постоишь так пару дней, а потом — к ним пойдёшь. А там — посмотрим. Шлюха албертовская».

     Женщины пошли наружу, как вдруг Мари увидела испуганное лицо Алекты. Она подошла к замершей в ужасе целительнице и села перед ней на колени.

     — Ты чего такая испуганная? Да не бойся ты. Мы тебя не обидим.
— Я... Как ты... с ними... в рот...
— Прекрасно. Знаешь, как это вкусно? Хочешь попробовать?
— Нет!
— Ну и зря. А мне нравится. Дай-ка я тебе помогу.

     Мари слегка пошевелила плечами Алекты, и чуть потянула. Теперь Алекта приподнялась над биомассой почти до пояса. Её небольшая грудь с маленькими розовыми сосками лежала сейчас на «полу». Она даже могла немного пошевелить руками, правда достать их из желе не могла. Тем временем, воительница ушла, а мужчины периодически заходили, трахали Льену и уходили. Фактически, Мари осталась с целительницами одна.

     — Скоро вам принесут еду. Не отказывайся. Это полезно, хоть и не очень вкусно. А нужду можешь справлять прямо вниз. Масса её переварит и уберёт. Очень практично.
— Но... Отпустите нас!
— Нельзя. Как тебя зовут?
— Алекта. Почему нельзя? Мы же целительницы, мы ни с кем не воюем.
— А меня — Мари. Господин запрещает. Я не спрашиваю, почему. Но, я попрошу разрешения заботиться о тебе, ты мне нравишься. Может быть, он и отпустит тебя когда-нибудь, если ты будешь себя хорошо вести. Не бойся, всё будет хорошо. Я завтра приду ещё.

     Мари погладила Алекту по голове, поднялась и вышла.

     Тронный зал Хладного утёса

     Связанная Аркьяна стояла на коленях перед троном. На троне сидел карлик в лёгкой одежде неизвестного покроя. Рядом с троном стояло несколько человек: какой-то маг в одеждах Гильдии, белокурая воительница, несколько воинов в неизвестной броне и с таким же неизвестным оружием. В тронном зале было неожиданно тепло и сухо, не было той странной промозглости, с которой обычно сталкиваешься в бедных домах младших лордов. Вряд ли у ал Бертов были деньги на магическое отопление. Откуда же тепло и сухость? Похоже — вон от тех странных артефактов с трубами под каждым окном. Что это за штуки? Впрочем, какая разница? Сейчас надо спасать свою шкуру, потому что Гильдия отречётся от неё, а за попытку убийства любой лорд имеет право спустить с неё кожу живьём. Она простолюдинка без покровительства. К тому же выстрел был из арбалета — а это костёр. И иди докажи, что стреляла не она. Да и её далеко не целомудренное прошлое — тоже повод для смертной казни у мага.

     — Имя? Профессия? — требовательный голос воина выдернул её из размышлений. Странный акцент. Науджрийский? Вроде, нет. Откуда он? Статный, привык властвовать. Не меньше командира замковой стражи. Лучше ответить прямо, может, разжалобятся.
— Аркьяна. Маг-наёмник. Лётчица на ковре.
— Зачем доставляли убийцу? — хорошо, обвинения в убийстве не предъявляют. Значит, можно попытаться отговориться от дыбы или костра. Может быть, получится сторговаться на темницу? А там — мало ли что.
— Меня наняла гильдия. Я не знала, кого надо убить. Просто доставить человека в определённое место и увезти обратно, — Аркьяна сделала максимально невинное лицо, на которое была способна и как могла сжала предплечья чтобы выставить вперёд глубокое декольте из-под разорванного платья.
— Ты знала, что везёшь еретика с арбалетом. — это не вопрос, это утверждение. Они всё прекрасно понимают, и декольте на них не действуют.
— Господа, поверьте, я не знала! Я увидела это... это бесовское устройство только когда он его достал перед выстрелом. А когда вы начали применять магию в ответ, я была ранена, я испугалась, я... — Арькьяна зашлась в истерическом плаче. Однако, вместо ожидаемой жалости ей в лицо прилетела пощёчина жёсткой перчаткой, а затем её схватили за волосы и заставили встать на полусогнутых ногах. Перед ней стоял тот самый командир, а держал её кто-то другой.
— Ты пытаешься меня обмануть, еретичка. Но, я добр. Я дам тебе шанс. Если ты переживёшь следующий час, то ты останешься живой, хоть и бесконечно верной нашему Господину слугой. Если же нет — значит, тебя плохо подготовила Гильдия. На улицу её!

     Аркьяну вытащили на улицу и заковали в колодки, стоящие во дворе. Её руки и голова были зажаты между деревянными щитами, а под животом стояла деревянная подпорка, не позволяющая сесть на колени. Да и сложно это сделать с защемлённой горизонтально шеей. Затем к ней со стороны лица подошёл карлик ал Берт и белокурая. Женщина погладила её по щеке, смотря с какой-то жалостью, а затем вдруг задрала свою голову и издала громкий клич.

     Сзади послышалось хлопанье крыльев и ответный клёкот. «Грифон» — поняла Аркьяна. Сзади приземлилась массивная туша. Аркьяна попыталась завертеться и запричитала: «Отпустите, пожалуйста, не убивайте, я хочу жить, я буду вам служить!»

     Белокурая отошла, а карлику принесли стул. Он уселся на него прямо напротив её лица и произнёс: «Я хочу смотреть в твои глаза. Я хочу, чтобы ты знала — это я тебя наказываю за попытку убить меня». Аркьяна почувствовала, что что-то острое и тяжёлое разрывает остатки платья на её спине.

     Беал понял, что наказание началось, когда глаза Аркьяны выпучились от боли и изумления, а затем из её рта вырвался вопль, перешедший в отчаянный визг. Впрочем, она очень быстро взяла себя в руки и начала что-то шептать. Скорее всего — заклинания лечения. На каком-то уровне все маги им владели, и остановить кровь из своей разорванной раны мог любой маг. Но, это хладнокровие впечтлило Беала. Даже подготовленные к совокуплению с грифоном женщины начинали в этот момент верещать и биться в истерике. А эта — взяла себя в руки и начала попытки купировать ущерб.

     Когда грифон издал победный вопль и подался назад, Аркьяна задрожала, прочитала ещё какое-то заклинание и обмякла в колодках. Сознание она не потеряла, но от шока и боли двигаться не могла. Ей потребовалось минут пять чтобы прийти в себя. Такое состояние с ней было один раз — когда её насиловала толпа бандитов после того, как она не смогла выполнить заказ на убийство её главаря. Тогда она чудом смогла улизнуть, воспользовавшись тем, что они потом напились дурмана и уснули. Но, эти — не бандиты, а значит от них так не улизнёшь.

     — Я смотрю, ты пришла в себя. Взгляд осознанный уже. Тогда слушай сюда, — командир стражи взял её за подбородок и поднял голову, — Первое, что ты должна сделать — снести яйцо грифона. Если ты не зачала его сегодня, значит, Клык будет приходить к тебе раз в три дня и пытаться снова. И так до тех пор, пока ты не понесёшь. После того как ты станешь матерью грифона — мы дадим тебе шанс стать наездницей на грифоне. Ты хотела летать? Ты будешь летать. Но, только до тех пор, пока ты будешь верна Господину. Впрочем, ему ты будешь верна до конца своей жизни. А пока — прощай.

     Аркьяну освободили из колодок, но лишь для того, чтобы заковать в кандалы и привязать к спине грифона. Могучее чудовище с белокурой в седле оттолкнулось от земли и в два взмаха взлетело выше башен Хладного утёса. У Аркьяны закружилась голова, и она вырубилась прямо в полёте.