Шаги замерли напротив меня и на нашем пролёте воцарила тишина.

     Я кожей ощущала прикованные ко мне взгляды.

     Они стояли напротив меня и явно рассматривали или даже снимали меня на свои телефоны.

     Спустя секунд десять шаги возобновились и затем я почувствовала блуждающую пару рук на моём теле. Я ощущала как неизвестный мне человек изучает моё тело где-то сжимая, где-то даже щипая его.

     Впервые незнакомые мне руки бродили по моему телу и я при этом не только не могла помешать им, но даже отчасти наверное хотела, чтобы они зашли намного дальше.

     По язвительным комментариям я вскоре поняла, что это делает парень, при этом второй участник до сих пор никак себя не проявлял.

     Несколько раз незнакомец проводил своими пальцами по моим половым губкам и даже не на долго проникал внутрь, чем ещё больше дразнил меня.

     Страх и желание теперь вели бесконечную войну. Я была полностью беспомощной перед их натиском. Трусы сильно намокли и мне приходилось их придерживать, прижимая языком к нёбу, чтобы хоть как-то сглотнуть слюни переполняющие мой рот. Также я их совсем не видела, да и они похоже не рвались вернуть мне столь необходимое в данный момент зрение. Затекшие руки тоже не добавляли положительных впечатлений от всей этой экзекуции.

     Я не могла, да и не хотела решать, что же мне теперь делать: вырываться и сдвигать ноги, или же отдаться нахлынувшим ощущениям.

     Некоторое время спустя, я услышала что-то похожее на лязг расстегивающейся молнии и следом последовавшие характерные звуки, которые уже сложно было с чем-то ещё спутать.

     Теперь уже только одна рука щупала и мяла моё тело.

     Это продолжалось не так уж долго.

     Вдруг на моё тело что-то брызнуло.

     Сначала на бедро, затем ниже, ниже, а после и вовсе потекло вниз по коленке.

     Сомнений быть не могло этот парень нагло обкончал мне правую ногу.

     Ощущения от этого были смешанные и более детально я не успела в них разобраться, ибо тишина была прервана третьим участником всей этой процессии и какое же было облегчение услышать столь знакомый голос:

     — Вытри руки и сними скотч с её рта, а то она у нас скоро задохнётся. И ещё, можешь забрать её трусики — себе на память, ей то они сегодня точно не пригодятся. Вечером после семи позвони мне.

     — Спасибо Оль, я могу идти?

     — Иди-иди, ну что же шлюшка... вот теперь я сама займусь тобою.

     Шаги парня стали удаляться и в конце концов прервались, после того как за ним захлопнулась балконная дверь на следующем пролёте. Цокот же каблуков девушки приблизился наконец ко мне.

     Хозяйка, то что это была именно она уже можно было не сомневаться, заботливо сняла повязку с моих глаз и я наконец-то увидела столь знакомую теперь довольную ухмылку на её лице.

     — Понравилось хоть?

     — Да, но не могли бы вы снять наручники, а то очень уж болят запястья.

     — Да-да, конечно. Только я сделаю ещё несколько снимков на память

     Оля взяла в руки висевший на её шее фотоаппарат и начала делать новые кадры с разных ракурсов.

     — Улыбнись моя шлюшка... Умница... Вот теперь точно можно их снять.

     Она подобрала со ступеньки ключ, снова подошла ко мне, подняла мой телефон и прервала трансляцию, а затем и вовсе выключив его, при этом он плавно перекочевал к ней в рюкзак.

     Я же решила не делать на этом акцент, ведь моё освобождение и так уже затянулось.

     Следующими своими движениями она открыла замок и выпустила меня из плена наручников.

     Второй замочек щёлкнул и я смогла высвободить и размять наконец-то свои руки.

     Оля достала из рюкзачка какой-то балончик и пеной из него обрызгала мои запястья.

     В местах где столько времени врезались наручники легонько защипало.

     Пока я поведала растирала запястья Хозяйка успела оповедать мне о том, что привела знакомого ей парня и я могу быть спокойна — трепаться он не будет.

     — Пойдём на балкон — хочу повнимательнее рассмотреть тебя.

     Там при дневном свете она устроила ещё одну небольшую фотосессию указывая какие именно позы мне стоит принимать.

     Казалось её вовсе не волновало то, что сейчас я как на ладони для жителей Олиного дома стоящего напротив.

     Сделав ещё снимков десять хозяйка всё же оторвалась от фотоаппарата и подошла ко мне.

     — Сперму надо убрать, а то жалко будет терять такой материал понапрасну.

     Она двумя пальцами правой руки собрала её подтёки на моей правой ноге и приказала раскрыть рот, погрузила пальчики мне в рот и, вытерев их о нижнюю губу, надавила ими же на мою нижнюю челюсть закрыв тем самым мой рот.

     Я замерла.

     Стали проявляться первые рвотные позывы.

     Оля смотрела мне в глаза, потом легонько наклонила голову вправо, поджала губы и в явно требовательном выражении взметнула свои брови вверх.

     Закрыв свои глаза я сглотнула.

     Скажу вам так — привкус был так-себе.

     — Вот и умница.

     Она достала маркер и, присев передо мной, сделала несколько надписей на моём теле. Я же старалась их не рассматривать, а лишь с опаской озиралась на соседний дом.

     Закончив свои манипуляции Оля встала и ухватив за кольцо не ошейнике потянула за собой на лестницу.

     Мы спустились вниз к моим вещам, но хозяйка запретила мне их надевать.

     — Спустишься вниз так и оденешься уже в холе, а сейчас встань спокойно, раздвинь ноги и наклонись вперёд.

     Я остановилась на лестничном пролёте, как и было велено раздвинула ноги, наклонилась вперёд и упёрлась руками в стену. Взглядом же я сопровождала Олю, которая взяла лежащие поверх стопки вещей мои бусы, присела возле меня на корточки и по одной бусинке стала проталкивать их в мою текущую киску.

     Бусы были немного холодные, но от этой контрастности ощущения стали ещё ярче.

     Когда из киски торчали только пара бусинок и замочек Оля легонько шлёпнула меня ладонью по попе, встала и отошла снова взяв в руки фотоаппарат.

     — Ну чего стоишь — пойдём, пока у всех трудящихся обед не наступил.

     После этих слов она улыбнулась и вновь скрылась за объективом фотоаппарата.

     Идти вместе с Олей было одновременно и спокойнее и страшнее.

     Мои кросовки были почти не слышны при движении по лестнице, а вот Олины каблуки громко отзывались цокотом на весь подъезд.

     На лестнице сильно пахло сигаретным дымом, то в одном углу то в другом я натыкалась взглядом на железные банки из под кофе в которых ютились бычки и каждый пролёт я боялась встретить хозяев этих импровизированных урн, которые как раз вышли покурить на лестницу или вот-вот выйдут из-за двери ведущей на общий балкон привлеченные зовом каблуков моей хозяйки.

     На моё удивление добрались мы до первого этажа без излишних инцидентов.

     Оля остановила меня только на последнем лестничном пролёте, где я уже видела через смотровое окно входную дверь в подъезд.

     — Ну вот теперь можешь одеваться.

     Уговаривать дважды меня не пришлось.

     Я застегнула юбку и натянула на успевшее вспотеть тело футболку.

     Как только последняя надпись была скрыта одеждой хозяйка оценивающе взглянула на меня.

     — В твоём наряде нет определённой изюминки...

     Она сняла с моей шеи ошейник и её взгляд задержался на области моей киски.

     Оля приподняла нижний край юбки и ладонью требовательно похлопала по внутренним частям бёдер расталкивая их.

     Затем подцепила ноготком замок на бусах и потянула их вниз вытягивая обоюдно обе нити бус.

     Столь долгожданные приятные ощущения заставили меня прикусить нижнюю губу чтобы не застонать на весь подъезд.

     Когда последняя бусинка покинула моё тело Оля расцепила бусы и водрузила мне их на шею.

     В нос ударил запах моих собственных выделений.

     — Так то лучше, вот теперь можно и представить тебя общественному порицанию.

     Хозяйка шлёпнула меня по попе и двинулась следом за мною.

     Последние ступеньки и холл остались позади.

     Дрожащая левая рука нащупала кнопку открытия замка.

     Глубокий ...

 

     вдох.

     Инстинктивно сжав колени я легонько толкнула входную дверь и приготовилась сделать шаг за порог. Страх в этот момент был очень велик и наверное Оля это заметила.

     Она положила руки мне на плечи, прислонилась ко мне сзади, приблизилась лицом к моей шее и тихонько шепнула мне на ухо:

     — Не переживай, я буду всё время рядом и обязательно провожу тебя до дома.

     В след за этими словами она едва коснулась уха своим носом и легонько прикусила моё ухо.

     По телу стайкой разбежались мурашки.

     И вот я уже спускаюсь по ступенькам крыльца вниз. Сзади придерживаясь за поручни пандуса следует Оля.

     Со времени моего прибытия к этому дому количество людей здесь явно увеличилось: детвора на площадке, таксист возле подъезда ковыряющийся в телефоне, дамочка с собачкой, да пара бабушек сидящих возле площадки на лавочке.

     Ну и теперь я, внешний вид которой наверняка вызовет негодование последних и внимание всех остальных.

     Кажется Оля делает всё, чтобы внимание сегодня было приковано исключительно ко мне.

     Чего стоят только мои отчётливо проступающие на фоне футболки соски, которые после её укуса словно окаменели.

     Когда я шла сюда они тоже выдавали тот момент, что я без лифчика, но сейчас я ощущала себя полностью голой и казалось что все окружающие видят все участки моего тела и эти похабные надписи на нём.

     Это и пугало и одновременно возбуждало.

     Наверное именно присутствие Оли в тот момент удерживало меня от попыток прикрыть грудь или придержать нижний край юбки.

     Оля же как будто этого не замечала и вела со мною непринуждённый разговор то о новом магазине, то о моих планах на ближайшую субботу.

     Соображать было трудно и я нередко давала ответы невпопад, что, разумеется, хозяйка сразу замечала и незамедлительно привлекала внимание шлепком по моей попе.

     Когда я отвлеклась в очередной раз, Оля сняла с себя рюкзачок и передала его мне.

     — Будь добра, понеси его немного.

     Когда я надела рюкзак на себя, Оля хитро улыбнулась, сделала шаг назад и вооружившись фотоаппаратом сделала несколько кадров.

     Вернувшись ко мне она протянула его мне.

     На экране красовалась я, если раньше футболка только намекала на то, что бюстгальтера на мне нет, то теперь лямки натянули ткань и футболка очень плотно облепила мою грудь.

     Мой внешний вид с каждым вмешательством Оли становился всё откровеннее и откровеннее.

     От обилия ощущений и эмоций мой организм просто сходил с ума.

     Сердце колотилось как бешеное.

     От паники хотелось закрыть и успокоить столь участившиеся дыхание.

     Уши просто горели...

     И более того, все эти ощущения даже и не думали утихать.

     Ветерок задувающий под юбку, прикованные к нам взгляды, да и собственно периодические шлепки от Оли не давали ни на секунду расслабиться.

     Краем глаза я отметила, что мы уже преодолели ту заброшенную стройку — значит остался только сквер и будет уже мой двор. Ещё пять минут позора и я буду дома.

     Судя по времени уже был разгар рабочего дня, народ в основе своей уже вернулся на рабочие места, было душно и мы уже почти дошли до моего дома, когда Оля остановила меня, вернула мне ранее конфискованный телефон, отобрала сумку и попросила сходить в рядом стоящий киоск и приобрести нам обеим мороженое и водичку.

     У ларька в тот момент очереди почти не было — к нему только-только подошёл мужчина и наклонившись к окну делал свой заказ.

     Я встала в паре шагов от него возле списка мороженого и оглянулась в сторону Оли — она сидела на лавочке напротив, наблюдая за мною через объектив своего фотоаппарата.

     Мужчина уже отсчитывал деньги за сигареты когда мне на телефон пришло сообщение.

     Ни секунды не сомневаясь в его источнике я взглянула на экран.

     «Подтяни пояс юбки вверх так чтобы почти оголить киску»

     Охх...

     Меня сразу бросило в краску.

     Щёки и мои уши тут же начали пылать от осознания предстоящих действий.

     Оглянувшись по сторонам я, прижав телефон ухом к плечу, ухватилась пальцами обеих рук за пояс юбки и потянула её вверх сантиметров на десять.

     Глядя сверху-вниз сложно было определить где заканчивается край юбки и я решила сделать на ощупь. Ещё раз оглянувшись и не заметив прикованных взглядов к своей персоне я провела пальчиком по нижнему краю юбки.

     Касание ногтя по коже я ощутила чуть выше клитера, тело отозвалось приятной дрожью.

     Со стороны вид у меня наверное сейчас был как у дешёвой шлюхи. Я явно переусерствовала юбка не прикрывала уже ничего. Я сама, при этом даже не сильно задумываясь о своих действиях добровольно оголила себя для всех окружающих, находясь при этом возле собственного дома. Ни медля больше ни секунды я привела юбку к более приемлемому уровню. По тактильным ощущениям она теперь была ниже на две фаланги.

     Взглянув на Олю я увидела её довольную улыбку и поднятый вверх палец правой руки. Чтож ну хоть мучительница осталась довольной.

     Мужчина наконец рассчитался и теперь, распаковав полученную пачку, наконец обратил внимание на меня. Он похоже даже поперхнулся от неожиданности и теперь не отходя от окошка замер разглядывая меня.

     От этого взгляда я ещё больше раскраснелась и опустив голову вниз закрыла глаза. Да уж... Давно мне так стыдно не было...

     Чего только стоит мой внешний вид?!
Я стою на улице перед мужчиной.
На моей шее следы от присутствовавшего там недавно ошейника.
Чуть ниже висят бусы со следами моей же смазки.
Дальше футболка обтянувшая из-за рюкзачка грудь на столько, что соски чуть ли не вырываются наружу.
И тут даже не на столько страшно что все окружающие наблюдают отсутствие бюстгальтера, сколько вероятность того, что они углядят наличие позорящих меня надписей на моём же собственном теле и при этом они только подтверждают для всех кто их увидит кто именно перед ними сейчас стоит.
Ниже юбка, которая задрана намного выше колена, под ней ни чем ни прикрытая текущая сейчас киска которая жаждет к себе внимания и новых проникновений.
А ещё приглядевшись ниже на ноге можно заметить следы от успевшей засохнуть на ней спермы.

     Из моего самокопания меня выдернул завибрировавший в руке телефон. Открыв глаза я увидела перед собой свободное окошко — мужчина периодически оглядываясь уже удалялся от нас оставляя за собою небольшие облачка выдыхаемого им дыма.

     Пора закупаться и быстрее двигать домой, но что же там на этот раз придумала Оля...

     В сообщении говорилось о том, что я должна раздвинуть ноги шире плеч, наклониться и пролезть головой в окошко обнажив для камеры и на всеобщее обозрение мои неприкрытые мокрые дырочки. Менять позу при этом запрещалось до получения товаров.

     Спорить или ругаться было бессмысленно, ведь за сегодняшний день я и так успела совершить уйму постыдных поступков. Чего уж демонстрировать характер?! Одним больше — одним меньше уже без разницы.

     Поэтому плюнув на всё я залезла головой в палатку и, отклянчив попку на всеобщее обозрение, обратилась к продавщице:

     — Добрый день. Можно мне два эскимо и новотерскую 0, 5.

     В тот момент я ни секунды ни сомневалась, что Оля не отрываясь ни на секунду снимает моё унижение на камеру. Мне кажется она с фотоаппаратом ещё больше приковывает внимание к моей персоне — смотреть вот туда, да-да вот на ту девушку которая своим поведением вас сильно сейчас удивит.

     Мне даже почему-то захотелось порадовать её и моих зрителей и тут я решила идти во все тяжкие: я раздвинула ещё немного ножки, поднялась на носочках и как можно сильнее прогнула спину, максимально отклянчив попку, ощущая кожей как юбка при этом стремительно поползла вверх.

     — С вас 138 рублей. Наличными?

     — Карточкой.

     Приложив телефон к терминалу, я свободной рукой взяла мороженое и воду.

     — Спасибо большое.

     Я выскользнула из окна и, одёрнув юбку рукой с зажатым в ней телефоном, не глядя по сторонам засеменила к сидящей на лавочке Оле, которая уже убирала ненужный более фотоаппарат в сумку и готовилась принять от меня мороженое в обмен на рюкзак.

     До дома мы уже шли как обычные подружки — смеясь и уплетая дружно эскимо на палочке.

     И вот мы наконец-то добрались, стоим у моего домофона, в который я уже ввела пароль, открыла дверь подъезда и обернулась к Оле придерживая для неё дверь.

     — Дальше я с тобою уже не пойду, ты сегодня хорошо справилась и на сегодня свободна. А теперь верни мне мой рюкзачок и я побегу.

     Скинув рюкзак с плеч, я протянула его ей. Оля взялась за лямку рюкзака и вместе с ним подтянула меня к себе, и к моему собственному удивлению поцеловала меня. При этом она свободной рукой ухватила меня за левую ягодицу и стала её.

     Когда поцелуй прервался, Оля улыбнулась и эффектно развернувшись, и, махнув подолом подолом платья, пошла вниз по ступенькам.

     Я же всё ещё не двигалась ощущая на губах вкус её персиковой помады и провожала её взглядом.

     Когда она уже была на последней ступеньке, Оля обернулась бросив мне на прощание:

     — И помни, что без моего разрешения ты не имеешь права прикасаться к себе.

     — Хорошо, постараюсь не забыть.

     И с улыбкой на лице я закрыла за собою входную дверь и побежала уже до своей квартиры.

     Пока поднималась наверх мне посчастливилось никого не встретить на лестнице и соответственно никого не шокировать своим внешним видом.

     Остановившись перед дверью я максимально спустила юбку вниз, поправила футболку и только после этого стала отпирать входную дверь.

     Войдя в квартиру я с огорчением застала маму дома. Проникнув, стараясь не попадаться маме на глаза, в свою комнату и переодевшись в домашнее, я сходила в ванную, где вымыла руки, лицо, шею и бусы. Во избежание неприятных вопросов также было решено протереть влажными салфетками ногу от всевозможных следов моих приключений...

     Дальше был ужин и домашние хлопоты.

     Когда уже вечером я сидела в своей комнате перед компьютером, мне вдруг пришло сообщение от Оли с пометкой «время воздержания вышло, посмотри меня».

     Внутри была ссылка на Гугл диск.

     Открыв её я увидела уйму сегодняшних фото со мною в главной роли. Среди всех этих фотографий выделялось видео, где я приобретала мороженое. Щёлкнув на него я с удовольствием взглянула на себя со стороны.

     Не удержавшись я пододвинула попу к краю стула, закинула одну ногу на системный блок и запустила руку в свои шортики погрузив пальчики в начавшую снова течь киску.

     Эти фото снова возвратили в моей памяти столь яркие ощущения сегодняшнего дня, поэтому откинувшись на стуле я полностью отдалась столь желанным ласкам. Что стало шикарным окончанием сегодняшнего приключения.