Минет
Волосы по-прежнему тускло переплетались темной паутиной на плечах. Зато глаза блестели ярче и на щеках появилось что-то вроде симпатичного девичьего румянца.
Лиза со скепсисом прищурила левый глаз и высунула язык, дразня свое отражение в старинном семейном зеркале. Две недели после смерти дяди дались ей тяжело, она много плакала, почти безвылазно сидела дома и вот чем это закончилось. Она напала на адвоката. Какой стыд.
— 1 —
Дождь заканчивался, и уже выглядывали из под навесов задержавшиеся в кафе смеющиеся парочки, а тетушка Мари из «Фрукты-овощи» держала за край полиэтиленовый лист, готовясь открыть взору покупателей круглые яркие бока отборных витринных фруктов.
Лиза шла быстро, нервно сжимая ручку тяжелого зонтика, не оглядываясь, не замечая провожающих взглядов. Ее сжавшая фигурка в черном платье вызывала жалость и нежность.Она остановилась перед каменным старым зданием с табличкой «Адвокатская контора Брюсов» и решительно открыла тяжелую деревянную дверь с бронзовой ручкой. «Только не плакать. Держаться. Просто иди» — шептала Лиза. Она уже несколько дней все произносила вслух, потому что говорить про себя просто не получалось, голова начинала болеть, и проще было тихонько шептать.
Проснулся я поздно. Голова болела. Мучила изжога. Как всегда, в таких случаях, проснулась забота о здоровье, и я подумал: «Не надо было мне пить! Болею же!». Стал судорожно рыться в тумбочке ища дротаверин и гастрофарм. Нашел, выпил, полегчало. На тумбочке стоял остывший завтрак, но есть не хотелось. Кроме заботы о здоровье проснулась совесть: «Я вчера, впервые изменил жене!». На душе было не хорошо, хотя при воспоминании о ночном приключении, у меня сразу встал!
Пьяный корпоратив набирал обороты. Разгоряченный выпивкой и баней народ уже не столь обращал внимание на происходящее в другом зале. Но я-то видел, что молоденькая девушка нашего шефа, в состоянии далеком от адекватного, завалилась на диван, но так и не выпустила бокала из своей руки. Юбочка ее слегка перекрутилась и задралась до середины бедра, оголяя аппетитные загорелые ляжки. Белая шелковая блузка, хоть и по прежнему застегнутая на все пуговицы, тем не менее плохо скрывала аппетитную грудь, тем более что грудь эта была прикрыта черным бюстгалтером. Растрепанные белые волосы, смазанная красная помада и полная беззащитность. Никогда не являлся хищником и мудаком, использующим девушек в подобных ситуациях, но от одной мысли, что эти красные губки могут сомкнуться на моем члене, и от размышлений на тему, какого цвета трусики скрывают ее пизденку, я неслабо завелся. Так же заводил сам факт того, что если нас застанут, проблем не оберешься.
День первый.
— 1 —
Это было в начале восьмидесятых. Мне тогда было чуть больше двадцати. После школы я отучилась на курсах медицинских сестер, и пошла работать в городскую поликлинику. Как это было тогда положено, встала на учет в комсомольской ячейке. Через год стала кандидатом в члены КПСС. Меня бы может и не приняли, но тогда была квота: на одного человека с высшим образованием в партии должно было приходиться не мене трех «работяг». А тут надо было срочно принять в партию, заместителя главного врача. Ведь посудите сами, на такой высокой и гуманной должности не может быть беспартийный человек! Люди не поймут, а где же руководящая роль партии?
— «Тоня, позови мне Сабрину Николаевну. « — проговорил Дмитрий Дмитриевич, проходя мимо Тони в свой рабочей кабинет. Дойдя до двери, он прикрыл дверь в кабинет, которая была открыта настежь. Увидев на двери, синею табличку с позолоченными буквами Прокурор Самин Дмитрий Дмитриевич, улыбнулся и сказал, разговаривая сам с собой, — «две недели назад меня сюда назначали, а я не как привыкнуть не могу, что теперь и я прокурор, а не просто Зам». Открыв дверь кабинета снова, он глянул на секретаршу и проговорил «Сабрину Николаевну ко мне, позвать», и, зайдя в кабинет, закрыл за собой дверь.