Майкл и Антон сидели в комнате и обсуждали первокурсниц, поступивших в этом году в институт.

     Расул Анварович выгрузился из машины, на ходу ослабляя галстук. В полуобороте кивнул водителю: «До завтра», вдыхая легкий загородный воздух. Ранняя июньская жара накрыла поселок предгрозовым зноем. Пахло скошенной травой и осыпающейся сиренью. Висело неподвижное марево кустистых облаков. Расул Анварович неторопливо направился в сторону дома, туда, где с участка раздавались девичьи крики и смех. Еще издали был виден высоко взлетающий над кустами сирени в белых перышках воланчик: Зарема играла с подружкой в бадминтон. Над зеленой лужайкой ввинчивался в небо столбик света — худенькая белобрысая Анютка, вся в белом, блестящей пружинкой взлетала над фигурной плиткой дорожки, зависая на рвущейся в небо ракетке. Ультракороткие шорты, топик, кроссовочки, бейсболочка.

     Прошел год, как парни со двора узнали, что моя мама может встречаться с мужчинами. Они и раньше доставали меня шутками на тему и ее большой груди, и что мою маму надо трахнуть. Типа она не замужем, ее все равно никто не трахает. А последний год как с цепи сорвались. Или если выпьют, или просто разговор про девчонок заведут. Все равно потом начнут обсуждать ее, что если она трахается с чужими, надо просто прийти ко мне домой и сделать это. Просто надо их знать, что они и не такое могут сделать. И с каждым разом они все больше об этом говорили и все больше без тормозов.

     Утро следующего дня уже перетекло в день. Часы показывали 45 минут второго, когда я открыл глаза. В трезвую голову моментально пробилась стая шальных мыслей, от которых нельзя было укрыться под подушкой.

     Я проснулась оттого, что руки немыслимо затекли. «Вот черт, — подумала я, — надо же было так неудобно спать», — и попыталась опустить будто чужие конечности вдоль туловища, чтобы восстановить кровообращение. К моему огромному удивлению, этого сделать не удалось: то ли руки не слушались, то ли что-то им мешало двигаться. Открыв глаза, я не увидела ничего, кроме темноты. Сон сняло как рукой, горло обвил удав с именем Паника, а взбудораженный мозг судорожно пытался разобраться в ситуации. Попытки сильнее дергать руки или как-то ворочаться не увенчались успехом.

     — Адриан... Адриан!

     — Тебе что, нравится запах моих ног?

Последние грозные тучи давно скрылись за горизонтом, не оставляя рассвету ни единой преграды, чтобы захватить город. Улицы ордынского города Каракорума постепенно утопали в золотых лучах ласкового весеннего солнца.
Вот он, небольшой деревянный домик, сколоченный из темных досок, убежище, подобное многим, но родное сердцу для небольшой ордынской семьи. Семья была небольшая и насчитывала всего двух человек. Мать с дочерью целыми днями ткали молельные коврики, которые затем успешно продавались на местном рынке. Конечно, доход с них был небольшой, но что тут поделать? Отец семейства давно предстал перед Всевышним, оставив своих родных наедине с тяжелыми мирскими реалиями. Судьба порой бывает несправедлива с нами. Но кто мы такие, чтобы ворчать на судьбу.

     Дочь, Фахрие, как и ее мать была настоящей восточной красавицей. Четкие линии раскосых казахских глаз, черные, словно тысяча безлунных ночей волосы, пухленькие алые губки, будто созданные для долгих страстных поцелуев. Не счесть сердец, сгубленных ее красотой и не описать пером подвигов, что юноши совершали ради своей обольстительницы.
Чуть только солнечные лучи, льющиеся из небольшого окошка, коснулись ее нежной молодой кожи, девушка захлопала длинными черными ресничками и лениво зевнула.

     ВНИМАНИЕ: выбранные мной категории относятся не исключительно к этой части, а ко всему рассказу в целом. Первая же часть содержит мало извращённого и грязного и служит подготовкой ко второй. Написана она для тех, кому важна нормальная ситуация, с эмоциями и целью, а не жёсткий трах с первых строк.

     Выдался очень теплый осенний вечер, ты встретила меня после работы и мы шли не спеша прогуливаясь по засыпанной листьями аллее. Ты как всегда была обворожительна, в красивом осеннем плаще, сапожках на каблучках и моем любимом шарфике. От тебя шел тонкий аромат духов, а еще ты была какая то взволнованная, без умолку что-то щебетала и заливисто хохотала. Мне с тобой очень хорошо и уютно, а еще ты всю дорогу намекала про какой то сюрприз, который ждет меня дома.