День 2. Воскресенье

     День 1. Вечер.

     Третий день пути без происшествий натолкнул Зака на мысль — а может врут все про проклятые земли? Вон, идем-идем — и хоть бы что-то случилось. Может, тут давно все само успокоилось? А мы по привычке боимся. В самом деле, если верить тому что об этих землях говорят, нас давно уже сожрать должны были. Или хотя бы попытаться. А тут вообще тишь да гладь, никаких признаков присутствия кого-то кроме нас.

     Мне нравится Мила из соседнего дома. Мы учились в школе с ней, даже как то за одной партой сидели. Она всегда выделялась среди сверстниц своими формами, и личико смазливое такое. Конечно, среди парней постарше пользовалась спросом. И куда мне было конкурировать с ними.

     После услышанного, я стал тщательно обнюхивать каждую часть тела. Но, ничего не источало тех запахов, о которых говорила Джейла, и я взглядом дал понять, что не понимаю, о чем идет раговор.

     (Так будут обозначены вставки от имени жены главного героя.)

     Была холодная осень. Она пришла утром в субботу, было где-то около 10. Я ещё видел седьмой сон, когда меня разбудил звонок в дверь. Хуй стоял, приподнимая трусы немаленьким бугром. Я знал, что это она. Открыл дверь. Она была в плаще выше колен, черных колготках и сапогах. Невысокая ростом, худощавая, черноволосая, смуглая, миленькая, с большим ртом. Я полностью открыл дверь, запуская её в квартиру. Пока я закрывал дверь, она начала расстёгивать плащ. Обернувшись, я увидел, что под плащом очень короткое черное платье, лишь чуть-чуть прикрывающее её тонкие красивые ножки. Платье хорошо облегало ее худенькую фигуру, давая понять о полном отсутствии груди — она была плоской. Я помог снять плащ, повесил его на вешалку и повернулся к ней. Она стояла и смотрела на меня своими грустными черными глазами. Подошел к ней плотно, коснувшись бугром в трусах её платья на уровне пизды. Приподнял её голову за подбородок и плотно засосал в губы. Потом положил руки на узкие бёдра и стал опускаться на колени.

     Она пришла в себя. Тело ломило, руки почти не ощущались. Подняв голову, она обнаружила перед собой зеркало и не сразу поняла, что видит собственное отражение. Руки были стянуты за спиной локтями, что заставляло ее выпятить грудь вперед. Про саму грудь стоит рассказывать отдельно, а пока ее взгляд переместился ниже, к талии, превращенной белым шелковым корсетом в песочные часы над пышными бедрами, на которых ярким розовым цветом светились полосы от хлыста. Как ее били, она не помнила, и вообще как она оказалась в этом странном месте, в ее голове не отложилось. Нателла. Это ее имя. Точно. В голове было туманно. Низ живота невыносимо тянуло, и она издала всхлип сквозь шариковый кляп, из которого тянулась ниточка слюны и капала прямо на сиреневые шары грудей, перетянутых строительными пластиковыми шлейками. Они были стянуты в двух местах — в основании, и чуть дальше, делая груди похожими на шары на толстеньких колбасках. Из сосков торчали крест накрест толстые деревянные спицы с набалдашниками из маленьких черепков-шариков, а запеченной коричневой коркой сожженной выжигателем кожи вокруг каждого из сосков было выжжено «ШЛЮХА».

     Серия рассказов о би-сексуальном мальчике, предоставляющем услуги сексуального характера за вознаграждение. Без предисловий, без описаний природы и философских диалогов. Только ситуации и секс в них.

     Замок оказался на приличном расстоянии в стороне от дороги. И он был древний. Настоящий, как на картинках. Обнесенный стеной, с башнями и шпилями. Зак подумал, что ему вполне может быть тысяча лет. Конечно, теперь никто уже не нес службу на стенах, не поднимал мост над рвом, ныне почти засыпанным, и не запирал входы-выходы. Лошадей и дилижанс сразу определили на конюшню, охрана пошла в отведенное им крыло замка с отдельным входом, а Альма с Лори и Заком были удостоены чести войти через парадный вход. Сразу за дверью оказался огромный сумрачный зал.