Сегодня день удался с самого начала, светило солнце, что лучше для репортажа на улице, успели в Виктором, наш оператор съездить на выставку посвященную освоению севера, буквально за тридцать минут все сняли и еще взяла два интервью, а после заехали в школу, она после пожара, просила Оля для нее заснять материал, далее мы полетели к мосту влюбленных там днем намечалось театральное шоу, и мы его застали, а после умудрились еще заехать в музей, там новая экспозиция, и вот теперь у меня целых два часа до следующего репортажа, я сижу в парке, устроилась под липу, она еще не цветет, но вот-вот начнет, какой тогда будет тонкий, дурманящий запах, люблю его. Сердце так и бьется, а ноги готовы бежать, ритм моей жизни и так уже лет пять, нет больше семь или итого больше.

     Серая мышка, с маленькими острыми зубками, смелая и сильная, но всё-таки мышка. Бороться с большими опасными хищниками может только во сне. Кстати, о сне — дыхание мышки выровнялось, сон стал крепким и я убавил количество наркоза, поступающего в маску. Теперь можно закрепить маску и проверить пульс. Норма. Включаю свет. Можно приступать.

     Уважаемые читатели, этот рассказ является небольшим продолжением истории, начавшейся в рассказе «Неяды» (рассказ довольно длинный и, по некоторым отзывам, скучный). Можете его читать, а можете приступать сразу к пост скриптуму, так как я постарался сделать продолжение с минимальной привязкой к первоисточнику.

     Я с детства любила читать книжки про Анжелику, как она попадала во всякие неприятные истории, как она любила, как радовалась жизни, путешествовала и работала над собой, воспитывала детей и жила порой в восхитительном полного шика мире. Когда мне бывает грустно то я иду в мебельный магазин, просто хожу среди кроватей, таких огромных, с мягкими подушками и цветным бельем. Хожу и смотрюсь в зеркала, в свое отражение, как будто я дома, вот сейчас выхожу из спальни и спускаюсь в по лестнице на кухню, чтобы выпить цветочного чая, обожаю цветочные чаи, тонкий, порой еле уловимы запах, только вода должна быть хорошей. Но это все фантазии, а сама живу в однокомнатной хрущевке, реальность она немножко грустновата.

     Ленка была такой скромной и застенчивой — наверное, самая незаметная девчонка из всей нашей группы. Длинные русые волосы, немного отрешенная, задумчивая улыбка. Взгляд как-будто смотрел сквозь тебя... блаженный, всегда устремленный куда-то вдаль. Чистые, отглаженные, чуть потрепанные внизу синие джинсы и рубашка в клеточку — вот традиционный ее гардероб. Романтичная и нежная по натуре она никогда не выделялась среди нас. Мы ничего, по сути, о ней не знали, хотя жили все в одной общаге, пусть и на разных этажах. Большие очки и дурацкая челка делали ее похожей на коалу. Смеяться над Ленкой было принято... Кем принято, когда принято и по какому поводу, — этого никто из нас не знал. Но все воспринимали это как должное.

     — Тихо ты, не толкайся.

     В ритуальном зале Храма Семи Ключей служба проходит под пение монахов, записанное на CD-диск. Стоны провинившейся наложницы, нарушающие идиллию таинства, настоящие. Стройная чернобровая девушка, армянка, как её ласково называет Верховный Жрец, забилась в угол Тигровой Клетки, подвешенной к потолку.

     День 1.

     Едва переставляя ноги, Нателла, зажимая рукой промежность, из которой текло по ногам, последовала за девицей в черном.