За окном волновал весенний шум. На ярком теплом солнышке голосили воробьи и купались в лужах. Я не знала, куда себя деть. Душа пела весенние песни и куда-то рвалась, ветерок волновал запахами, а попа настойчиво просила приключений. Работа закончена, казалось бы, иди и развлекись. Подружка Катька уже три раза набирала меня, канюча в телефон, уговаривая пойти в клуб, где намечалась вечеринка в честь наступления весны. Но ты мне запретил. Слишком уж я косячу без тебя, если выпью. А сегодня ты был банально занят и строго настрого запретил мне идти в клуб. Я металась по квартире, сгрызая ногти, пытаясь найти выход из ситуации. То, что я пойду, это я уже решила железно. Но надо было как-то выскользнуть из-под твоей опеки.

     Всем привет) Прочитала комменты и увидела, что всех интересует, как начались мои отношения с Серёжей. Подумала и поняла, что читатели правы, то что очевидно для меня, зачастую им не понятно, поскольку они не знают цепочки событий, которая известна мне. Решила немного подробнее рассказать о своих отношениях с Серёжей, это позволит читателям понять продолжение части шестой, да и следующие за ней.

     Злата проспала глубоким сном двадцать часов. Только к вечеру следующего дня чары Морфея уступили место другому более сильному чувству, которое поставило армянку на ноги и ураганным ветром понесло на кухню. Голенькая куколка поглощала еду со страшной скоростью. Я испугался, что она обожрётся, и её начнёт тошнить. Мы договорились не усердствовать в первый раз, покушать ещё раз ночью, если возникнет желание.

     Она вошла в спальню одетая в обтягивающее синее платье чуть выше колена. На ней были туфли на высоком каблуке.

     Телефонный звонок раздался, как всегда, не вовремя. Ксения как раз накинула лямки небольшого рюкзака на плечи, и нащупала в кармане брюк ключи, чтобы закрыть дверь. Сначала она хотела даже не отвечать на звонок, так как времени было уже в обрез. До поезда оставалось тридцать минут, а нужно еще ловить такси. Однако, какое-то шестое чувство заставило ее скинуть туфли и подбежать к телефону.

     Тихий летний вечер. Очень приятно так идти по пустой улице, зная, что дома тебя ждет твой любимый мужчина. В общем я шла и кайфовала, когда услышала, что сзади меня остановилась машина. Я обернулась и черный джип, который я увидела, заставил меня начать волноваться.

     Так случилось, что я, непримечательная, стеснительная до писка девушка-футанари попала в офисную среду почти сразу после школы. Как я обрадовалось! Перед моими глазами пролетали картины чудесной взрослой жизни, когда я, Машенька, заведу постоянных друзей, буду слыть чем-то кроме «мымры-дылды» (и это еще из мягких слов, что мне приходилось слышать о себе), и даже — ух, твердею от одной мысли, простите, простите... — заведу парня, или, на крайняк, девушку, и с красным дипломом выпущусь из собственной девственности вместо со своим полуметровым почти елдаком-чудаком...

     Утро не было добрым. В коттедже, как самая малопьющая, первой проснулась Лиза. Открыв глаза, она осмотрела комнату. Впрочем, ничего интересного она не обнаружила, кроме своего вчерашнего любовника рядом с собой. Они оба лежали под одним одеялом. Проведя рукой по его телу, она убедилась в том, что он тоже абсолютно обнажен. После чего на нее нахлынули воспоминания вчерашнего дня и особенно того, что произошло вечером. Лиза неожиданно для себя почувствовала какое-то удовлетворение и спокойствие, несмотря грубое и унизительное обращение с ней вчера.

     В помещении царил полумрак, играла музыка в стиле «Deep House», бармен за стойкой лениво протирал бокалы, сегодня в лаундж-баре «Прометей» было малолюдно. На высоком барном стуле обитым дорогой кожей сидел мужчина. Он был одет во всё чёрное, да и сам он был смуглым, его мускулистые руки были полностью покрыты витиеватыми татуировками, а на крючковатом носу красовались солнце-защитные очки. Странный тип в очках сидел уже более часа, от выпивки он отказался и казалось, что он сидит совершенно не двигаясь, только лишь медленно головой водит из стороны в сторону, словно в очках была камера, на которую он снимает всё, что творится в зале. Бармену Вите было как-то не по себе от этого мрачного типа, хотя за год работы в этом заведении, он насмотрелся на гораздо более агрессивную публику.