Отчасти выдуманная история... имена, изменены.

Уже прошло восемь месяцев, с того момента как Алёна стала рабыней у Госпожи Ирины. За всё это время Госпожа пичкала свою рабыню гормонами и разными препаратами, какими именно рабыня даже не знала, раньше Алёна весила около 60 килограмм, теперь её вес был около 80 килограмм. Её грудь стала четвёртого размера, немного отвисшая. Попа стала большой, появился небольшой животик. Так же Госпожа немного увеличила рабыне губы, закачав в них ботекс.

     В один день, Алена как всегда, почти голая, не считая чёрных чулок и чёрных туфель на высокой шпильке, делала уборку в доме, с утра Госпожа куда-то уехала и вернулась только в обед в хорошем настроении.

     Я нервно подрагивала под дуновениями прохладного утреннего ветерка, ожидая машины, что должна за мной заехать. Во двор стала заезжать знакомая BMW, на которой меня подбрасывал до 8 микрорайона моего города мой странный посредник из Art кафе.

Однажды, я зашёл к тебе в гости. Но дома никого не оказалось: в квартире был только кот.

     Это было странно, ведь, было девять часов вечера. Но меня это ничуть не смутило. Я подумал, что ты, в очередной раз, ушла к Маше, или к Роме, а родители твои нашли себе занятие.

     Я зашла в Art кафе. Смущенная и запыхавшаяся. Я опаздывала на 25 минут, а встреча у меня была с человеком, по виду которого, было понятно, что тот не любит ждать.

     — А это, что за фифа из такси вылезает? — обратился молодой охранник Роман к старшему смены, которого друзья называли «говорящим» прозвищем Молот.

     «Ты снова хочешь, что бы я тебе отсосала? Черт. Ладно, садись; Я закрою дверь».

Первые летние дни. Скоро уже полгода, как Ирина «работала» в клинике. Настоящая корова.

     Олеське уже исполнилось полтора года. Но Ирина все еще кормила ее своим молоком. Женщине казалось, что молоко никогда не уйдет из ее вымени.

     Не знаю, сколько времени я шла по болоту — голая, босая, уставшая и разбитая. До сих пор не понимаю, как мне удалось не провалится в трясину, не попасть на корм аллигатору, не наступить на ядовитую змею. Я брела — бесцельно, бездумно, каждую минуту ожидая, что ноги мне откажут и я повалюсь в жидкую грязь. Но к вечеру я неожиданно ступила на твердую землю, выходя на узкую тропку, петляющую меж стволов кипариса. А вскоре впереди засветились огни деревни.