Вы снились мне — стройный бокал
На ножке изящной и хрупкой.
Я вас обнимал, целовал,
Любезничал словно с голубкой.

У каждого из нас свои грехи.
У каждого свой путь к низинам ада.
Мой путь — цинизм, безверье и стихи,
И слабость к женским признакам, что смлада

     Мой ум тревожили и проливались всяк
Густой нугой по стенам восприятья,
И расплавляли истин известняк,
И закрывали наготой распьятье.

     Я хочу в твоих объятьях
Испытать волненья трепет,
Чтобы шёлкового платья
Слышался призывный лепет.

     Красавица печальна очень,
Пропал отменный аппетит.
Одна проводит скорбно ночи,
Весенний щебет птиц претит.

     Ах, мне бы к вам, Виктория... Жанет...
Прорыть бы к вашим комнатам подкопы.
И ночью, тайно, после всех сует,
Коснуться каждой боголепной **пы.

О, если ты вальяжная блондинка,
В глазах которой голубеет льдинка,
Брюнетка ль, что промчавшись вдоль двора,
На фоне города чеканит такт бедра.

     * * *

     1

О, похоти, истомы, грязнотцы —
Того ли ты средь тихих дней желала?
Все в будущем глупцы и мертвецы,
На молодость отведено нам мало.

     Так что же ты?! Не время ли сейчас
Прибегнуть в пылкой мгле к грехопаденью,
Отведать плотью несказанный час,
Пресытиться под этой дивной сенью?!

Бывает, от излишеств устаю.
Тогда я в грезах лета пребываю,
И музу искушенную свою
Крестьянкой молодой воображаю.

     Она смугла от деревенских дел
И от гамачной в жаркий полдень лени.
На загорелых бедрах ситца мел
Подобен взбитой между скал прибрежной пене.