Давно живут волки, и законы свои пишут, и неписанным законам следуют.

     Солнечным майским утром его ноги ступили на уже раскаленную воронежскую почву, а взгляд коснулся ее, пройдя по ее прекрасному телу, буквально пожирая ее с головы до ног: Боже, пронеслось у него в голове, как иногда прекрасен твоего творенья миг. Завидев улыбку на ее лице, он сказал ей привет, и его губы потянулись к ней, ее же приоткрылись ему в ответ: определенно, слаще ее губ нет. Прекрасные ноги ее были обтянуты темной чернотой чулок, и взгляд пожирал ложбинку между ее больших грудей, чьи формы так сладко выпирали, и, глядя на них, приятно перехватывало дыхание, представляя свой член между них, прелесть, но когда же он коснется их?... Размышляя так, они дошли до такси, и сев на заднее сиденье, вновь предались ласкам. Боже, как прекрасны ее руки. Вот уже дом, солнце, подъезд.

     Предисловие: Чтоб не тратить попусту время читателя, хочу уведомить: кто интересуется подробным описанием гениталий, любит, чтобы отношения полов были описаны самыми распространенными словами русского языка, т. е. матом, здесь этого не найдет.

     Как бегут года! Вспоминаю Алену. Так хорошо ее помню, будто разошлись прошлым летом. Когда я познакомился с ней, ей было ровно восемнадцать. Мы прожили вместе два года. Получается, что ее нет со мной уже около трех лет!

     Почему так всегда получается, если ты хочешь уйти — тебя заставляют остаться, остаёшься — просят уйти? Каждый человек труслив по своей натуре: один залезает на высоченную гору, доказывая этим, что он победил свою трусость, другой прыгает с парашюта, ну а третий: а третий просто убегает.

     Познакомились мы с Серёжей на дискотеке. Я ему сразу понравилась, и он пригласил меня на медляк. Мы разговорились, и Серёжка проводил меня до дома. По дороге мы зашли в парк и сели на лавочку. С нами была моя подруга, у которой я жила в этом маленьком городке (не хочу называть его) и её парень. Сидим, они целуются, а мы просто сидим рядом. Наконец он меня обнял, и поцеловал. Никогда не забуду, как Серёжка меня обнимал. Для него это было настоящее счастье, ведь приехала я недавно, многим понравилась, и со мной было сложно познакомиться. Несмотря на то, что мне было почти 15, выглядела я гораздо старше. Да и красивая была, впрочем, как и сейчас. Уже перед домом мы целовались минут 20, и нас невозможно было друг от друга оторвать. Но нужно было прощаться, и мы договорились встретиться завтра. Всю ночь я не могла уснуть. Не знаю, что тогда со мной случилось на мужское внимание я никогда не жаловалась, особенно там, но этот 17-и летний мальчик просто покорил меня. В то время я и представить себе не могла, что могу так влюбиться. Эти несколько дней, которые я жила у Наташки пролетели очень быстро. Я не успела и глазом моргнуть, как нужно было уезжать. Мы попрощались, а ночью я долго плакала. На следующее утро мы с Наташкой упросили моих родителей, чтобы меня привезли через месяц, в августе. Весь этот месяц я ждала поездки, ждала встречи с ним. За всё время нашего с Серёжкой общения он не предложил мне ничего такого, что некоторые предлагают уже в первый день. Весь июль (обычно для меня самый лучший месяц) показался мне необыкновенно скучным. Но я всё-таки прожила его.

     Нежность и только нежность. Она рвется наружу, не дает покоя. Я сама тебя раздену, осторожно, ласково, постепенно освобождая тебя от ненужной одежды. Нет, пуговицы рвать не будем. Медленно расстегиваю по одной и целую каждую освободившуюся клеточку. О-о, как ты нетерпелив. Пытаешься раздеть меня, но я не даюсь. Сначала тебя, мой хороший. Вот, все пуговки расстегнуты, грудь зацелована. Рубашка летит в сторону. Переходим к штанишкам. Расстегиваю молнию. Нет-нет, не быстро, по миллиметру, и опять целую. Медленно освобождаю тебя от непослушных штанин. Не хотят с хозяином расставаться. Каждую ножку, ласково поглаживая, нежно целую. Мои губки чуть касаются. От каждого прикосновения ты вздрагиваешь. Но вот и штаны падают. Переступи, отойди чуть-чуть. А что это так выпирает, трусы порвать пытается. Но зачем же обязательно рвать, я их постепенно опускаю и опять мои губки делают чарующие прикосновения, пальчики ласкают попку. А вот и мой повелитель. Какой он большой, он тянется ко мне. Язычок мой спешит ему навстречу. Вот теперь пора. Я принимаю ласку твоих рук. Нет, ты тоже не спеши. Не рви пожалуйста мою одежду. Осторожно. Что, слишком много пуговок на моем платье? Так специально одела, чтобы подольше продлить очарование. А, так нечестно. Ты пятую расстегнул, не поцеловав кусочек, что освободился после четвертой. Вернись назад. Да, так. Можешь продолжать дальше. Что бюстик мешает? Но нет, рано, сначала платье. Да, да я не перестаю ласкать моего божественного мальчика. нет, пока только язычком поглаживаю, губками нежно прикасаюсь, ротик подождет. Вот и платье полетело. Наконец то ты добрался до бюстика. Ах, застежка не слушается? Так ты не волнуйся, спокойнее, вот так. Вот и они — две полусферы. Ах, поласковее пожалуйста. Какой ненасытный. Ой, не кусайся, мне же больно. Да, засос более приятен. О-о, как здорово. Ай, опять кусаешься. Я отрываюсь от мальчика, мои губы отрывают тебя от моей бедной искусанной груди и запечатывают непослушный, ненасытный рот страстным поцелуем. О-о, так лучше. Твои нежные руки тут же находят и хватают мои сосочки. О, как приятно. Ах, а почему моя роза скучает. Не успеваю подумать, как освободившийся мальчик рвется к ней. О нет, еще рано. Ты ж еще не подарил ей свой очаровательный поцелуй. Отпускаю твои губы. Они тут же побежали к девочке. Пойдем к дивану. Да, так. Моя голова у твоих ног, а твоя у моих. Мой язычок, ах, что он вытворяет с твоим мальчиком. О, моя роза уже влажная и горячая от твоих прикосновений. О, как изумителен твой язычок! Твои губы в засос целуют мой клитор. О-о, я на грани! Твое дыхание говорит мне о том, что ты достиг пика. О да, дай мне напиться из этого чарующего источника. Я всасываю его в себя и почти задыхаюсь. Спазмы заставляют вытолкнуть его, но вдохнув, я опять принимаю его и опять выталкиваю. Ты стонешь, начинаешь рычать. Да, иди ко мне, давай, глубже, глубже...

     Время остановилось. ОНА мечтала, сидя в кресле и улыбаясь своим мыслям. Как давно ЕГО не было. Солнышко приятно ласкало выглянувшую из пеньюара грудь. На НЕЁ нахлынули воспоминания, почти физически ОНА ощущала ЕГО страстные губы. Ветерок, ворвавшийся в открытое окно, ЕГО голосом нашептывал: «Не уходи, не бросай меня, не хочу я этого... Таких как ты не бывает, я себе такую придумывал, придумывал, а ты есть оказывается... Тебе нет равных...»

     В этот вечер я никак не могла успокоиться... и решить, что день уже закончен. Что ничего больше не осталось, как залезть в наполненную пеной ванну и отправиться спать!

     Мне снился сон. О, что это был за сон! Мне снилось, будто я — Бог. Нет, не бог — платоновский демон, и не бог — ницшеанский сверхчеловек, а Бог Вседержитель, Творец неба и земли.