— Сильнее! Сильнее! Еще!

     Проснулась я от легких поглаживаний моей попы: Сергей Борисович втирал в нее какую-то мазь. Увидев, что я проснулась, поцеловал в щеку.

     Как же много можно чувствовать, даже просто глядя на тебя!

     «Три девицы под окном... « Не три, а семь. И не девиц. И не пряли — вязали. Руки заняты, язык свободен. Начали вспоминать о своём женском становлении. Кто, да как, да сколько раз.

Как долго можно прятаться друг от друга, от себя? Сомненья, страхи, желание, нелепость ситуации сплелись в тугой клубок. Оставив себе лишь тоненькую ниточку, потянув за которую можно его распустить. Взять и потянуть на себя: и чем дальше от катится, тем тоньше и невесомее кажутся ощущения, тем легче расставаться с сомнениями. Что это — распущенность или освобождение от пут?

     Тёплый весенний день медленно угасал на ещё редких листочках берёз. Аромат смолистых почек стекал на землю вместе со свежими струями приближающейся ночи. А эта странная пара всё бродила и бродила по парку, шурша под ногами прошлогодними листьями. Они говорили обо всём на свете: о том, что они видят в картинах, о стихах, о необитаемых островах, о человеческой глупости. Но не к словам прислушивалась она, а к тому, о чём говорила его ладонь, обнявшая её пальчики и к тому, что ни ей отвечали, нежась и вздрагивая в этом объятии.

     Маки и я встречаемся уже 4 месяца. Она несколько раз признавалась мне в глубоких чувствах, на что я также отвечал взаимностью, хотя для меня было непривычно находиться в столь долгих отношениях. Она чувствовала мою неуверенность и беспокоилась о том, что я собираюсь бросить ее, о чем, конечно, я и не думал. Просто я не был полностью готов говорить о таких серьезных вещах.

     Джинсы немного сползли по ногам и Женя подойдя вплотную произнёс:

     Я повстречал свою девушку Маки, будучи уже выпускником института. Сразу признаюсь, меня всегда привлекали азиатки, но Маки была особенной даже среди них. Раньше я встречался с представительницами азиатской внешности, например, с парой девочек из Китая, приехавших по обмену, а также с одной кореянкой. Однако Маки была первой, кто оказалась японкой-полукровкой. Кажется, ее мать была чистой японкой, а отец родом из России.

     Я стоял на перроне и ждал. Моросил летний дождик, лёгкий ветерок приятно обдувал лицо. Ожидание тяготило, но предвкушение долгожданной встречи превращало тягость в приятную истому. Даже пасмурная погода не могла испортить торжественное настроение этого судьбоносного дня.

     К лагерю мы возвращались тоже по отдельности. Сергей Борисович помог мне заправиться, привести себя в порядок и отправил первой, задумчиво глядя мне вслед. Я несколько раз обернулась — он всё стоял, прислонившись спиной к дереву, возле которого сек и трахал меня совсем недавно, и смотрел... то ли на меня, то ли в себя.