Это случилось четыре года назад, на следующий год после того, как тебя упекли. Мы провернули одно выгодное, но очень шумное дельце в Форт-Коллинсе, Колорадо. Деньжат прихватили немеряно, вот только погоня за нами была, мама не горюй. Удирали мы так спешно и отчаянно, что не заметили, как въехали на территорию индейцев. Уж можешь представить, как мы подпустили в штаны. Попали, что называется, из огня да в полымя. Законники, кстати, оказались смышленее (или трусливее, сложно порой отличить одно от другого) и заблаговременно дали полный назад. Ну, делать нечего, начали мы блукать в лесу, шарахаясь от каждого шороха. Час прошел, другой. Мы уж подумали, что пронесло, как вдруг появились они. Кажется, это были команчи, не знаю, почему мы так решили. Начали лезть натурально отовсюду, из всех щелей, из-за каждого дерева. У кого луки, у кого и ружья. Ну, думаем, тут-то нам и кирдык. Собрав яйца в кулак, решили мы запродать себя подороже, и давай хвататься за пушки. Как тут из толпы выходит индеец, важный такой, что твой павлин, и перьев в башке, как у того в заднице. Руки поднимает и заявляет, мол, мы пришли с миром, или что-то вроде того. На корявом, режущем слух, но все же английском. И, значит, берет и предлагает нам стать их гостями, приглашает в их поселение. Мы, конечно, подохренели неслабо, но отказываться было несколько неразумно. Ну, мы и согласились, посудив, что если б нас хотели прикончить, сделали б это сразу. Наверное. Оружие, впрочем, у нас отобрали.

     Александрил — звучит почти как драгоценный камень... Хотя, он и был им — высокий, точеный, бледный. Когда мне сказали, что отдают в жертву этому вампиру, я сначала не поверила, а после — очень удивилась.

     — Это, знаете ли, было довольно-таки больно, — процедила женщина, когда к ней, в той или иной степени, вернулось самообладание. Затем резко мотнула головой, с хрустом вправляя позвонки. — Не советую повторять. Ладно. Дайте мне минутку.

     ***Четверг. Около 15:00 дня***
Я сидела в кресле и читала простенькие приключения. Это произведение было из тех, что принято читать в метро, лишь бы убить время томления в путешествии из точки А в точку Б. Голосом какой-то летней птички зачирикал домофон, я подошла, нажала кнопку, на экране высветился знакомый молодой человек.
— Это я! — я нажала другую кнопку, открывающую дверь.
Через пару минут он появился.
— Привет, Маша!
— Привет, Вовка!
Я обняла его и чмокнула в щеку. Он как обычно сдержанно и немного стеснительно приобнял меня.

Солнце начало заходить, озарив небо красновато-оранжевыми пятнами. Лекий ветер колыхал листву деревьев. Вечерняя тишина наполняла Алину неким спокойствием. Светловолосая девушка не имела модельную внешность, однако, её большая грудь и пышные бедра привелкали внимание парней. С парнями у девушки не совсем ладилось: некоторые считали ей полноватой, хотя по сути Алина была просто пышноватой, другим же было все равно и они просто хотели от девушки одного, а некоторые даже предлагали деньги. В деньгах девушка не нуждалась — она была единственной дочерью бизнесмена. Ей практически позволяли делать все. что она хочет. Однако, душа девушки тянулась к искусству. У девушки был явный талант и если бы она родилась в Японии, то стала бы хорошей мангакой. Однако Япония не бывший СССР, тут такие вещи не в почете.

     Я шёл домой с большими сумками, предвкушая то, что меня ждёт...

Что институт — не школа, Вова Печёнкин понял, увы, только в конце первого курса. Ошибочно решив, что знания важнее посещений занятий, он был поставлен перед фактом — к экзамену по химии он не допущен.
— Ольга Андреевна, — напряженно повторил он, — я же могу сдать весь материал, можете хоть сейчас проверить.
— Печёнкин, — чуть раздражённо посмотрела на него заведующая кафедрой Ольга Андреевна Синицына, отвлекаясь от заполнения бумаг, — ну отлично, что могу сказать. Рада за вас.
— Но тогда почему...
— Потому что нужно было посещать все лекции, — не дала ему закончить преподаватель. — Понимаете? ВСЕ. Либо иметь пропуск по уважительной причине. Болезнь и тэ дэ. А у вас этого нет.
— Ольга Андреевна... — Вова Печёнкин был в шаге от отчаяния. — И что, ничего нельзя сделать?
— А что тут сделаешь? — философски сказала зав. кафедрой, убирая за ухо прядь волос и не отрываясь от работы. — Быть впредь умнее.
— Ну, может быть, можно как-то договориться? — выдавил из себя Вова. Никогда он не предлагал взятку и сейчас чувствовал себя как сапёр в первом своём минном поле.

     Анжелика была папиной дочкой. Избалованная, взбалмошная и эгоистичная.

     Бриана быстро забежала в женскую комнату и съехала по стенке. Как выжить, когда первая скорость мягко посылала вибрирующие волны и подводила ее к границами оргазма. Внезапно ее осенила мысль — ну его, эту квартиру. Она не собирается «кончать» на глазах у пятидесяти незнакомых людей. У девушки назревал в голове план.

     Эпиграф