Третье утро подряд пропустила Марина занятия йогой. А всё из-за ночных посиделок сегодня, затем раздумий насчёт беременности дочери. Ей охота было посоветоваться с мужем, но он сильно расслабился, налёг на спиртное. Она вспомнила как выводила его из запоя в первые годы после Чернобыля. Сейчас резко соскочила, накинула на плечи халат. Сходив на кухню, попросила у Розалины рассола и рюмку водки, понесла всё мужу.

     Ведунья неслышно шла по лесу. В руках у нее был небольшой ножик для срезания трав. Иногда она останавливалась, склонялась над очередной травкой и аккуратно срезала ее под корень. Затем убирала в один из многочисленных карманов на фартуке, повязанном поверх нескольких юбок. Иногда Настя, а именно так звали молодую травницу, перекладывала нож в другую руку, доставала маленькую лопатку и вырывала корешки. Она складывала их в отдельный мешочек, что был привязан к ее широкому кушаку. В очередной раз срезав травку, Настя довольно улыбнулась, осмотрев свой потяжелевший фартук. Она подняла голову, посмотрела на полную луну и неслышно направилась домой. Легко найдя тропинку, она углубилась в чащу леса. В маленьком бревенчатом домике, в сенях, завешанных сушащимися травами, она сняла вязанки (лапти) с ног и прошла в горницу. Печка весело потрескивала приветствие хозяйке.

     Пока я сидел в карцере, я подружился с девушкой-надзирателем. Это была миниатюрная блондинка, лет тридцати, по имени Лила. У нее была очень милая и смешная внешность. Короткие но не слишком волосы, круглое лицо, большие и немного печальные глаза, маленький носик и рот. В отличии от большинства других надзирателей, она была очень приветливая и добрая. Она каждый день приносила мне чего-нибудь покушать. Мы общались с ней через небольшое окошко для еды, в двери карцера. Она завороженно слушала мои рассказы, про жизнь а 21 веке и про то, как меня вынудили участвовать в этом дуратском эксперименте, по мгновенной телепортации, которая в результате оказалась 233-летней телепортацией. С особым интересом, Лила слушала про мой секс с соседкой по камере, Джиллой и про то, как нас застукал робот-надзиратель.

     Домодедово. Регистрация пассажиров, вылетающих рейсом авиакомпании «Transavia» на Мальдивы. Женщина, стоящая рядом с девушкой, обращает внимание на поглядывающего на неё мужчину. Начавший седеть с висков, высокого роста, чем-то неуловимым напоминающий её дочь. Она приподнимает уголки губ, образуя дружественную улыбку, но сразу пугается. Мужчина направляется к ней. Однако в последний момент проходит мимо и кладет ладонь на плечо зятя.

     Мерный гул заполненного людьми зала таверны нарушил тихий скрип двери. Несколько завсегдатаев, уютно устроившихся за столиками у входа повернули головы, смерили равнодушными взглядами вошедшего и, не усмотрев ничего подозрительного или интересного, вернулись к прерванному разговору. Низкорослая фигура, укутанная с головы до пят в старый, но, всё ещё добротный плащ, прошлась меж лавок, оставляя после себя небольшие лужицы дождевой воды.

Хотите верьте, хотите нет, но вы все уже давно сдохли. Из всего нашего поколения, в живых остался только я один. И это не удивительно, ведь если верить этим мудакам, сейчас на дворе 2250 год! Причем не просто на дворе, а на тюремном дворе, потому что именно здесь я сейчас и нахожусь, на сраном тюремном дворе, тюрьмы будущего. Вот такие дела. Спросите, — Как меня угораздило сюда попасть? А все очень просто, таким как я, здесь в будущем, только одна дорога. Как только меня выбросило из подпространства, меня сразу же арестовали и после непродолжительного допроса, влепили мне статью УК ЗИ под номером 334 — «Лицо рожденное и воспитанное в иной культуре» Эта статья, как и почти все прочие статьи, подразумевает только одно наказание, — пожизненное содержание в изоляционном лагере. Судебное заседание длилось 0.000001 секунды в голове у робота-судьи. На лбу мне выжгли лазером, специальную татуировку круглой формы — печать осужденного. Напичкали тело десятком маячков и отправили на этап. На 10 миллиардов жителей Земли, преступников приходится около одной тысячи. Поэтому тюрьма на планете только одна, она называется «Изоляционное Учреждение Земной Империи № 1» Сюда то меня и привезли. Вот наверное и вся история.

     Автобус доехал до остановки. Вскоре Юля сидела в кабинете директора комбината.

Две недели спустя, Майка выписали из больницы. Все это время он не мог перестать думать об Оди. Как она там? Все еще живет в его подвале? Чем она питается? Или может быть она сбежала? А вдуг ее нашли его родители и сдали в полицию? Увидит ли он ее еще когда-нибудь? Весь день у Майка не было возможности проверить подвал. Он лежал в своей комнате и его не оставляли ни на минуту. Ходить он мог с трудом и только до туалета. Если бы он пошел в подвал, это выглядело бы странно и подозрительно. Оди могли бы обнаружить. Он не мог так рисковать. Оставалось одно, дождаться ночи.

     Как раз успели к моменту, когда грузчики стучались в дверь к родителям. Опешившие обилием людей, входящих в квартиру, родители не заметили дочь, стоявшую на площадке ожидая ухода грузчиков. Трясущимися от волнения руками папа поставил закорючку в накладной. И только потом мама увидала свой свет.