— А мы знакомы? — Спросила девушка, — разглядывая с сомнением меня и потирая лоб двумя пальцами, как бы силясь вспомнить: «знакомы ли мы».

     Ей трусики пахли чем-то необыкновенным. Это было похоже на музыку Баха, Страдивари и Чайковского. Я не знаю, почему выбрал для сравнения именно музыку, но она играла в моей голове. Осторожно касаясь языком ткани, прикрывающей её соски, мне стал понятен вкус многих ягод. Такой вкус был у лесной земляники, спелых вишен и сладких персиков.

К 2034 году Россия стала бесспорным мировым лидером.
Долгие годы ковалась победа над бесчисленными врагами родины. Долгие годы танковые заводы дымили сжигаемым плутонием без остановки. Дипломаты и шпионы изощрялись.
А лучшие ученые, посаженные для их удобства в закрытые от внешних контактов помещения, изобретали божественные технологии ради великой России.

     Все это происходило под неусыпным присмотром императора «Пи», отрекшегося от человеческой природы и взявшего свое имя от совершенного числа, определявшего идеал формы — круг. Подвергшийся переработке, с множеством имплантированных органов император был бессмертен и всемогущ. Компьютеры, соединенные с его мозгом напрямую, выдавали ему всю информацию о происходящем в огромной империи. Каждом чихе и слове.

     Для завязки я использовал «историю в поезде», которую встречал на этом сайте в разных вариантах не менее трех раз.

     Главный герой начинает свой рассказ утром, на балконе пятого этажа обычной панельной девятиэтажки в одном из небольших городов нашей Родины. Зачем он вышел на балкон? Он смотрел на рассвет. Напротив между двумя пятиэтажками был проезд, и через него виднелись деревья, накрывающие кронами крыши гаражей и одноэтажек, а ещё дальше — синеватая дымка и поднимающийся шарик солнца. Дул прохладный ветерок, но ничуть не хуже, чем зимой. На дворе конец мая и есть все шансы, что днём станет тепло, даже жарко.

     Здравствуйте. Недавно я обратил внимание на SexyTales. — Мне рассказала о нём моя подружка (персонаж назван её именем). И я сказал себе: «здесь очень много стоящих рассказов». Подружка принесла мне рассказ и попросила приукрасить. — И вот он здесь! Если кому что-то понравилось — пишите; если что-то не понравилось — тоже пишите. А если кто-то захочет продолжить идею — мы не против.

     Той ночью я долго не мог уснуть. Голова раскалывалась, ныла ушибленная во время падения прибора рука. Вспоминал прошедший день. Жуткий грохот от падения металлических пластин, яркая вспышка, ударившая по глазам, шум в ушах, который до сих пор так никуда и не делся.

Почему же многие пускаются в пучину зла, насилия, боли? Их ничто не сдерживает: ни моральные принципы, ни страх перед законом, ни страх перед возмездием со стороны своих жертв. Это больные и несчастные люди. И они стремятся заразить мир вокруг.

     Она не помнила, как ее звали. Она не помнила, как очутилась в этом отвратительном месте. Но она знала лишь одно — до боли во всем теле женщине хотелось секса. В глубине души она кричала себе «Нет, остановись!», но вирус руководил ее волей, ее мыслями и действиями.

     Приземление было жестким. Единственный взрослый мужчина в салоне кроме меня — тот самый толстый мужчина — как-то умудрился сломать себе ногу, находясь в кабине пилота, памятной мне по «учениям» с его женой. Сейчас женщина тоже была там, с ним. По идее, если оба были пристегнуты, ничего такого не должно было случиться. А сейчас он лежал с торчащей из ноги окровавленной костью и выл под причитания жены. Это, конечно, не добавляло оптимизма всем присутствующим.

     Но на завтра мы не смогли встретиться. Оля позвонила мне, предупредив, что они уезжают к друзьям на свадьбу, но очень просила, чтобы я не отказывался и, по приезду она сразу же перезвонит мне и мягко намекнула о вознаграждении. Вознаграждение, а точнее оплата меня не очень-то и интересовала в данном конкретном случае. Меня больше интересовала сама Ольга, и её совершенное произведение искусства, увиденное мною впервые. Женских источников любви в своей жизни я перевидал не мало. Но у неё — это было что-то! Впрочем, от денег, в последнее время я не отказывался. Мне давали — я брал. А когда били, убежать не всегда представлялось возможности.