Троллейбус, качаясь, подкатил к остановке и народ бодренько ринулся заполнять собой все оставшееся пространство рогатой консервной банки. Настойчивый поток затусовал меня куда-то в середину. Я, на удивление, с первой попытки ухватился за поручень и для удобства поездки развернулся. И в этот же самый момент в моих глазах вспыхнула светло-каштановая вспышка и мое лицо погрузилось в копну женской прически. Инстинктивно отпрянув, я посмотрел на ее обладательницу. Передо мной, спиной ко мне, стояла молодая женщина лет 30-ти. Самая обычная, невысокого роста, не пампушка, но и не щупленькая. Можно сказать полненькая, а в общем очень даже милая дамочка. Она повернула свою головку и взглянула на меня, сразу же отвернулась и троллейбус поехал. У меня возникло непреодолимое желание прикоснуться к незнакомке, ощутить ее мягкость и мне показалось, что все это очень даже реально сделать. Не медля, уловив момент шатания троллейбуса, я подался вперед и слился с соседкой. Рука невольно скользнула к ее попке и моя ладонь легла на влекущий разрез. Дамочка резко повернулась, взглянула на мое непонятное лицо и отвернулась. Моя рука оставалась на женщине. Но недолго — народ вокруг зашевелился, между нами кто-то влез и контакт прервался. Я отчаянно смотрел на незнакомку сквозь толпу. К моей радости она периодически поворачивала свою головку и смотрела на меня. Наши взгляды встречались и пару секунд мы выдерживали этот визуальный поединок. Вскоре приблизилась родная остановка. Я стал протискиваться к выходу, и к моему счастью моя дамочка тоже собралась выходить. Нас поочередно выплюнуло из толкучки, и мы оказались на асфальте. Незнакомка посмотрела на меня и направилась на переход. Мне показалось, что в ее взгляде минусов насчет меня не было. И хотя мне домой нужно было не переходя улицу, ни секунды не колеблясь я отправился за женщиной. Вместе мы перешли дорогу и углубились метров на 200 внутрь квартала. Я шел чуть поодаль. Вот и подъезд. Внезапно дамочка резко обернулась и остановилась на крыльце. Я тоже встал, не зная, что предпринять. А она медленно сделала пару шагов навстречу мне и проговорила:
Бобби возвращается домой
Стоял морозный январский денек. Ослепительно светило солнце, искрясь на снегу. В такое время загородная природа выглядела особенно красиво. Зеленые ели, покрытые шапками снега, белая пелена, укрывающая все вокруг, насколько может охватить взгляд — красота. Как здорово оторваться от городской суеты и вырваться хотя бы на несколько дней отдохнуть в какой-нибудь дом отдыха.
— Оль, — Андрей робко коснулся моей руки, — можно тебя проводить?
Тревожно сверкающие голубые огни патрульных машин проносились в моем сознании в течение следующих трех недель, когда лежал в пустой палате «неотложки» возле аэропорта, которая предназначалась для жертвы авиакатастроф. Каждое утро ко мне приходили две сестрички. Пока они прилаживали упряжь к моим ногам, невольно прислушивался к гудению взлетающего самолета и думал: кто окажется следующим пленником данной кровати?..
Действующие лица:
Провертевшись у зеркала полчаса, Нина выскочила из дома слишком поздно — еще немного и она опоздает на работу, за что опять получит выговор от начальства. Каблучки легко цокали по асфальту, утро было солнечное, радостное, Нину не покидало ощущение, что должно произойти что-то приятное. До остановки оставалось метров 20, когда подошла нужная маршрутка. Нина рванула бегом, пока маршрутка не уехала. В спешке она не сразу заметила, что одна грудь предательски выскользнула из глубокого декольте ее легкого летнего сарафана, одетого на почти голое тело, и соблазнительно сверкала розовым сосочком. Спрятав беглянку обратно в сарафан, Нина вскочила в маршрутку. Некоторое время ее внимательно разглядывал светловолосый парень, сидящий напротив, его лицо было смутно знакомо. Слегка потерзав свою память, так и не вспомнив, откуда он ей знаком, Нина тут же забыла о его присутствии, погрузившись в свои мысли.
Каждый из нас, пусть даже самый последний скептик и относящийся к футуризму (наука о будущем), как к развлечению для дураков, старается строить своё будущее. Т. е. создавать свою сказку, сказку о том, как жить дальше и к чему прийти в конце, где, как полагается, всегда следует стандартное окончание... «... и жили они долго и счастливо и умерли в один день». Так вот, каждый строит свою сказку, как уже сказано было выше, просто не у каждого, далеко не у каждого получается её построить. Ведь одной идеи мало, необходимо создать проект, выбрать подрядную организацию, материал, получить необходимые согласования и тому подобное. Много, чтобы построить какой-то дом, в котором потом кто-то проведет всю свою жизнь, на правах заселившегося, заплатившего раз за право жить здесь, и не подозревающего, как много сил потратил кто-то, чтобы построить этот дом. Этот жилец, а если дом — многоквартирный — то и жильцы, могут жить в этом доме, кто-то стараясь что-то улучшить в нем, кто-то — нанося огнем на его стены скабрезные надписи, кто-то появляется в нем, а кто-то и уходит навсегда, кто-то съезжает с него и о них напоминают лишь следы, когда проведешь ногтем по обоям и под ними найдешь те, старые обои, которые остались после съехавших, свидетельствуя лишь о том, что только внешне они ушли из нашей жизни, а если посмотреть глубже — то их след остался навсегда. Дом, как и все на этом свете, имеет свой срок жизни, поначалу только рождаясь, когда еще совсем не в лад работают все системы и коммуникации, когда еще рядом нет деревьев и пахучих цветников, когда еще основные его жильцы — молоды и беззаботны. Потом дом обживается, в нем появляются дети, в нем в каждой точке что-то происходит — где-то радость и счастье, где-то горе, где-то вычурное богатство, а где-то — сведение концов с концами на то, чтобы выжить. Дом населяют разные люди, но всех их объединяет дом. И вот проходят годы, дом стареет. И его жильцы вместе с ним. Всё чаще и чаще в его дворе появляются автобусы с черной лентой на бортах, все чаще покидают его те, кто рождался, жил, любил, строил свои семьи и растил детей. Всё чаще дом становится одиноким и уход каждого своего жильца он молчаливо и тихо оплакивает, и когда они уходят, он последний раз ласкает своим ветерком сквозняка их поседевшие волосы, как последнее «прости».
Пришла весна, разыгралась у зайца кровь. Хоть он силой и плох, да бегать резов и ухватка у него моло-децкая. Пошел он по лесу и вздумал зайти к лисе. Подходит к лисицыной избушке, а лиса на ту пору сидела на печи, а детки ее под окошком. Увидела она зайца и приказывает лисеняткам: