Ну что ж теперь так возмущаться,
Вот и от. Как долго я ждал этого дня. Завтра я уезжаю на море. Две недели жизни на острове. Обычно отдыхаем на море всей семьёй, но в этом году что-то не срослось, и ехать пришлось одному. Попал на остров я около 11 вечера. Осталось времени только поставить палатку и лечь спать. Утром я пошёл знакомиться с соседями. Место для стоянки я выбрал довольно безлюдное.
Проснулся я от неясного шума, доносящегося со двора. Но когда выглянул во двор, то никого там не обнаружил. Тогда стало понятно, что шум слышится из домика Екатерины. Я подошел поближе и явственно услышал женский стон. Подойдя вплотную к двери, я увидел через щель, как два моих друга с двух концов, один в рот, а другой во влагалище, натягивают Катеньку, а та мычит чего-то нечленораздельное.
Трамвай номер 48 весело, позванивая своим колокольчиком, так же как и вчера, как уже четверть века, ехал вдоль набережной мимо роскошного ботанического сада, где я, казалось, провел все свое детство. Это был, пожалуй, единственный старичок в парке новых, красивых великанов. Но поразительно, не смотря на свою неуклюжесть и небольшую вместимость, он пользовался невероятной популярностью у жителей нашего небольшого городка. Я был не исключением. Какие-то воспоминания из детства каждый раз всплывали, как только я становился на маленькую подножку этого хранителя истории. Он, словно привязанная собачонка, бегает по траектории, жестко очерченной чьей-то рукой.
У меня есть двоюродный брат. Мы с ним ровесники. В детстве мы были не слишком дружны, виделись редко, — только на каких-то семейных сборищах. Будучи же подростками, не общались вовсе. Потом я уехала в другой город, где прожила у родственников два года. От них я привезла для брата «передачку», и это был повод для встречи. Тогда нам было лет по 18, кажется... Я позвонила ему, у него как раз сидели в гостях друзья, ни одной девчонки... но он пригласил меня придти на эту вечеринку. Я согласилась. Мы пили пиво, вино... без разбору, как можно делать в этом возрасте, не опасаясь головной боли. Играла какая-то музыка, уже не помню, что было модно тогда. Кассетные магнитофоны, конечно, не были редкостью, но присутствовали не в каждом доме. У моего брата был. В комнате был приглушенный свет, несмотря на то, что других девчонок, кроме меня не было, и создавать атмосферу интима не было необходимости. Вдруг мой брат предложил мне потанцевать. До этого мы уже немножко выпили, были разгоряченными, я кокетничала и флиртовала как с его друзьями, так и с ним самим. Созданию у меня игривого настроения способствовало и то, что я ведь его почти что не знала, он для меня был практически незнакомым парнем. Очень симпатичным парнем, кстати. Он и раньше не был тощим сутулым подростком, а за те пару лет, что мы не виделись, вообще сильно возмужал, выглядел постарше своего возраста, в общем, я нашла его очень приятным, хотя в то время сверстники меня не очень привлекали.
Я вспоминаю день когда это началось. Мне давно нравилась Белла, женщина из квартиры по соседству.
Я хочу просыпаться рядом с тобой... каждое утро. Просыпаться от твоего запаха — запаха парного молока вперемешку с детским мылом... просыпаться от твоего нежного сопения и, конечно, тепла — тепла дорогого родного тела... Ты ещё спишь, а я любуюсь твоей забавной мордашкой, ямочкой на подбородке, чуть приоткрытым пухлым ротиком, двумя узкими сопелками, и ресничками закрытых глаз... Нежно целую твой висок, ощущая трепет его пульса... тук тук-тук... Он каждый раз хочет мне о чём-то сказать, что-то объяснить, но мне вечно не хватает терпения понять его удивительную музыку ритма... Я коварно стягиваю нагретое одеяло, ты спросонья пытаешься свернуться калачиком... Взгляд успевает поймать мелькнувшие передёрнутые холодом носики ёжиков, ёршик пушистика пониже... Ты, не просыпаясь, переворачиваешься на животик, пытаясь отогреть его о ещё теплую простынь... А мой взгляд уже скользит по лодыжкам, выше... ещё выше... задерживается на тугой возвышенности... Крутой склон к талии, гладь спинки чуть передёрнутая угловатыми лопатками... Шея... О боже, как приятно её касаться языком, одновременно вдыхая твой аромат, твоё тепло Губы уже тянутся ниже, совершая обратно путь, который уже прошли глаза...
Когда день назад проезжая мимо её дома я увидел, её тянущуюся за веткой с персиком, я обалдел — она была одета в легкий летний сарафан, чуть прикрывавший её упругую, почти взрослую, но все же детскую попку. Вот тогда я впервые ощутил к Марине, моей соседке, плотское желание. Да её звали Марина. Она бала девочкой 14 лет, но уже вполне сформировавшейся — стройная фигурка, уже вполне округлая грудь и сводившая меня, да в принципе всех мужчин, с ума попка.