Саша была моей ближайшей подругой, но, к сожалению, после гибели мужа в личной жизни у нее были одни неудачи. Ее словно тянуло к плохому, ее женихи были то бандит, то аферист... Папа ее не отличался умом, зато апломба хватало, очередной жених предложил ему реализовывать фальшивые купюры, на чем он благополучно и попался... Мало того, сразу раскололся и сознался... И вот мы на встрече со следователем, Саша попросила меня пойти с ней, так как очень волновалась... Я пошла, все равно муж в рейсе, времени свободного много...
Кармазин лежал на кровати. Вставать не хотелось. Уже несколько раз он передвигал свое тело, но низкое зимнее Солнце находило его через щель между старыми выцветшими занавесками.
Голой Катя казалось ещё красивей. Я не мог отвести от неё взгляд. Её глаза скромно смотрели на меня. Её взгляд заставлял нервничать меня и смущал меня. С каждой секундой мне всё больше и больше хотелось её. Я пытался держать себя в руках, но это так тяжело. Она сделала шаг на встречу мне и улыбнулось. Она сделала ещё один шаг ко мне, потом ещё один и оказалась близко рядом со мной, так близко, что я слышал её дыхание, мне даже показалось, что я слышу биение её сердца.
Всё случилось в одном из заповедников США... Диана, зеленоглазая шатенка с длинными ногами, упругой попкой и крепкой грудью третьего размера работала в вет. лечебнице для орангутангов... Однажды к ним доставили орангутанга, раненого в живот. Диана сидела с ним по ночам, меняла бинты, кормила. Назвала она его «Джей», потому что у него на лбу был шрам в виде буквы джей. Когда животное выздоровело, оно категорически отказывалось покинуть дом и девушке пришлось оставить его у себя.
«Мы можем сегодня съездить в торговый центр?» — спросила Келли. «Конечно», — сказала Мэгги, которой самой очень не хотелось сидеть дома. Быть приходящей няней скучно, хотя здесь вряд ли подходит слово «няня». Келли училась в очень престижной и дорогой частной школе, ей было 17 лет (хотя выглядела она как 14—15-летняя девочка с хорошо развитой фигурой), и Мэг, которой было немногим больше (если точно — 19 лет), не могла понять, почему родители Келли позвонили ей по объявлению, где Мэг хотела устроиться на работу сиделкой или приходящей няней. На самом деле Мэг была лесбиянкой, и она согласилась на эту работу не только из-за денег, но и из-за того, что Келли очень её вобуждала. Сегодня девочка была одета очень сексуально, по мнению Мэг: очень плотные лосины почти от пупка до середины бёдер, короткий топик, по размерам скорее напоминающий лифчик, и лёгкие кроссовки. Келли действительно была очень симпатичная: не очень высокая, стройная (если бы она сбросила ещё несколько килограммов, её можно было бы назвать худой), с небольшой, но упругой грудью с твёрдыми сосками, но главное — это ноги, её ногам могла бы позавидовать любая фотомодель.
— Пожалуйста, помоги мне.
Мы с тобой, не спеша, идем по какому — то скверику, взявшись за руки. Вокруг шелестят листвою деревья и высокие кустарники. И, вдруг, я осознаю, что все это сон, и у меня возникает желание пошалить. Ведь во сне можно даже то, что не позволишь себе в реальной жизни. Не правда ли? Мы подходим к утопленной в кустах пустой скамейке. И я резко приказываю тебе сесть. Уловив металлические нотки в моем голосе, ты послушно присаживаешься. На тебе одето коротенькое красное платье, на ногах изящные, красные же, лаковые туфельки на тонком изящном каблучке. Глядя на тебя в упор, я приказываю тебе снять с себя трусики и отдать их мне. Ты пытаешься было протестовать, но я более резко повторяю свое требование и тебе приходиться подчиниться. Слегка приподняв бедра, ты быстро стягиваешь тоненькие трусики, обнажив на мгновение пушистую поросль волос на лобке. Спустив изящный белый лоскуток ткани вниз, ты снимаешь его со своих стройных ножек и, смущенно, протягиваешь мне. Одновременно другой рукой украдкой одергиваешь край платья, прикрывая обнажившиеся бедра. Заметив это, я снисходительно усмехаюсь. Забрав у тебя твои трусики, я подношу их к лицу и вдыхаю терпкий аромат женских сокровений. После этого я, с видимым равнодушием, засовываю твою столь интимную деталь одежды в карман и вновь обращаю внимание на тебя.
Однажды, моя Госпожа (врач-хирург в поликлинике) взяла меня с собой на прием. Я был раздет догола, помещен под ее стол и привязан за член веревкой, конец которой находился в руках Госпожи. Прием начался. Во время бесед с пациентами и выписки рецептов, Госпожа, дергая за веревку заставляла меня ласкать языком и губами ее туфельки, ножки, влагалище и клитор. Один пациент чем-то разозлил Госпожу и она придавила мои гениталии туфлей к полу... я застонал, за что получил удар ногой в лицо и замолк. Повернув меня под столом спиной к себе, Госпожа ввела каблук своей туфельки мне в задний проход и около получаса, не прекращая вести прием трахала меня этим каблуком. Я кусал от боли губы, моя попа разрывалась от железной набойки на каблуке, мой член, стянутый узлом-удавкой и постоянно стимулируемый веревкой, стоял как вкопанный и не опускался ни на минуту.
Во время рождественских распродаж я работал Санта-Клаусом в местном супермаркете. Вообще, этот год для меня был жутко хреновым. Моя жена, с которой мы прожили почти двадцать лет, ушла к парню помоложе, я был уволен по сокращению кадров, и на закуску доктор сказала, что у меня повышенное давление (надо же, интересно с чего бы это?). И уж поверьте, последнее, о чем я мечтал — это работать Сантой — дарить радость и веселье куче мерзких детенышей. Но выбирать было не из чего, мне нужна была работа. Любая. Первый рабочий день прошел ужасно. Все тело чесалось от чертового костюма, волосы из фальшивой бороды так и норовили залезть в рот, но, к счастью, я встретил кое-кого, вернувшего мне праздничное настроение.