В этот вечер было как всегда одиноко и скучно, к тому же на психику давили четыре стены и экран монитора ставший родным до слез. Ведь кроме железного друга и интеллектуального интернета в моей сексуальной жизни больше никого не было вот уже... А что может быть страшнее одиночества для человека, к тому же для женщины на самом острие красоты и сил.

     Когда они вышли из ресторана, стояла уже настоящая южная ночь. Пересекли ярко освещенную площадь перед универмагом, прошли метров двести по главному проспекту курортного городишки и стали подниматься по винтовой лестнице, прилепленной к белой стене. Вошли и остановились посреди небольшой комнатенки с косым потолком — во Франции такое, наверное, именуют «мансардой».

     С двадцати пяти метровой высоты «Колеса обозрения» парк просматривался особенно хорошо. Да и не только парк. Весь старый город лежал как на ладони. Дмитриев внимательно осматривал вверенное ему хозяйство... шутка ли, больше тридцати гектаров старого соснового леса. По весне, а особенно осенью, когда все завалено сухими листьями или тополиным пухом, только и следи — любителей бросить спичку, а потом наблюдать, как огонь быстро бежит по дорожке, хватало. Вот и сегодня уже трижды пришлось посылать ребят с лопатами и граблями тушить непрошеные костры. А день только начинался и обещал быть сухим и жарким.

     Моему Дениске... Счастье. Что может сделать человека счастливым? Ответов будет ровно столько, сколько человек услышат этот вопрос, и все они будут разными. Одни считают, что для счастья им бы хватило денег, другие жаждут бессмертия...

     Уже кричал петух, уже не выйти, теперь ждать первого луча.

     Раньше все было нормально. Когда ЕЕ становилось чуть больше, ты забирал ЕЕ, вернее ЕЕ частичку. И моя Душа становилась легче. — Как это в народе говорят...

     15 февраля. Сегодня на ужин давали гороховый суп. Мне дали без мяса. А Тане с мясом. Когда она отвернулась, я незаметно вытащила у нее из тарелки мясо, а Верка ей сказала. Танька начала отбирать у меня мясо, но я его сразу съела. Тогда она заревела и стала меня бить. А я стала ее бить. Тогда пришла Крыса и начала нас бить. Я плакала громче Таньки и меня Крыса била меньше. А Танька не плакала, а только кричала и ругалась. Тогда Крыса взяла плетку, сняла с Таньки штаны и стала бить плеткой. На попе у Таньки оставались красные рубцы. Танька стала плакать и просить Крысу ее не бить. А Крыса еще сильнее стала бить Таньку. Попа у Таньки стала совсем красная и Крыса перестала ее бить. Танька рыдала и у нее текли сопли. Крыса очень разозлилась на Таньку и сказала, что сейчас она будет сосать у нее пизду. Она очень любила садиться девочкам на лицо, когда они ревут, и закрывать пиздой рот и нос, чтобы трудно было дышать. Танька вырывалась и орала. Тогда Крыса схватила ее за голову и ударила лбом об пол. Танька перестала орать, а только вздрагивала и хлюпала носом. Крыса сказала, чтобы она глубже лизала и со всей силы прижимала ее к пизде. Танька ревела, но лизала, а Крыса стонала от удовольствия. Потом она задрожала и кончила Таньке в рот. Потом она взяла Таньку за щеки и целовала ее в рот. Как собака Вилка во дворе, которая выгрызала кишки у дохлого кролика. Это я вчера видела. Губы у Таньки распухли и стали красными, и из них текла кровь. Некоторые девочки смотрели и дрочили пизденки...

     Что такое сказка? Где заканчивается реальность и начинается этот мир, удивительный и непостижимый? Ты можешь никогда не познать её, а можешь...

     Был прекрасный летний вечер. Черные тучи затянули небо; начинал покрапывать дождик: И тем не менее для него вечер был прекрасен. Он шел но Двадцать первой стрит, ему было на все наплевать. Ведь только что он получил увольнение. Буквально два месяца назад его уволили из отдела по наркоте, где работал уже лет с пять, а теперь он лишился криминального отдела в «NY news». Работа была хорошей и сильно не напрягала, она даже начала нравится ему, но он не нравился шефу. Тот смеялся над ним, покрывал грязью за малейший проступок, а он терпеть не стал. Буквально час назад шефа увезли на скорой с «переломом носа», а он, подписав заявление, пошел домой. Но до дома ему дойти не судилось...

     Мы с тобой, не спеша, идем по какому — то скверику, взявшись за руки. Вокруг шелестят листвою деревья и высокие кустарники. И, вдруг, я осознаю, что все это сон, и у меня возникает желание пошалить. Ведь во сне можно даже то, что не позволишь себе в реальной жизни. Не правда ли? Мы подходим к утопленной в кустах пустой скамейке. И я резко приказываю тебе сесть. Уловив металлические нотки в моем голосе, ты послушно присаживаешься. На тебе одето коротенькое красное платье, на ногах изящные, красные же, лаковые туфельки на тонком изящном каблучке. Глядя на тебя в упор, я приказываю тебе снять с себя трусики и отдать их мне. Ты пытаешься было протестовать, но я более резко повторяю свое требование и тебе приходиться подчиниться. Слегка приподняв бедра, ты быстро стягиваешь тоненькие трусики, обнажив на мгновение пушистую поросль волос на лобке. Спустив изящный белый лоскуток ткани вниз, ты снимаешь его со своих стройных ножек и, смущенно, протягиваешь мне. Одновременно другой рукой украдкой одергиваешь край платья, прикрывая обнажившиеся бедра. Заметив это, я снисходительно усмехаюсь. Забрав у тебя твои трусики, я подношу их к лицу и вдыхаю терпкий аромат женских сокровений. После этого я, с видимым равнодушием, засовываю твою столь интимную деталь одежды в карман и вновь обращаю внимание на тебя.