В моей жизни было многое... Подлости, измены, слезы и просто предательство... Это и многое другое... Прежде чем я пришла к настоящему... Я многим нравлюсь, многие просят фото на память, еще большее количество трясет с меня телефончик... Им всем кажется, что я ТА САМАЯ, что им нужна... А я их проверяю. Как? Очень просто. Мужчина в сексе — лучшая проверка. В сексе завораживающим открывающимися возможностями... властью. Надо мной. Женщиной.

     Посвящается всем тем, кого я когда-то презирал. Кого я когда-то любил. Тем, кого я ненавидел однажды. И тем, кого я ненавижу сейчас. Конечно же, тем, кого я люблю сейчас. Несомненно, и самому себе я посвящаю это произведение. Короче, всем тем, кого я знал и знаю. Только Ваш Imperior.

     «Ужас и рок преследовали человека извечно». Э. — А. По «Отрицать бога — отрицать себя Отрицать дьявола — недооценивать себя». М. Лапшин. ПРОЛОГ.

     Отдыхал я как-то зимой в доме отдыха. Жили в блоке, состоящем из двух комнат — я с другом в одной, а в соседней — муж с женой лет пятидесяти и сорока пяти соответственно. Иногда мы друг друга на чай вечерком приглашали, короче говоря — общались номерами так сказать.

     Уже в который раз Виктор проходил через покосившиеся от времени ворота. Второй год он ежемесячно проходил через них, чтобы добраться до биржи труда. Специальность инженера-электронщика уже давно стала ненужной в этом городе. В пустых цехах «Красного радиста», где он когда-то работал, уже давно хозяйничал ветер гоняя по огромным помещениям пыль и железную стружку. Бетонный колосс завода мрачно взирал заколочеными фанерой окнами на оставивших его жителей города. Иногда сюда приходили люди, чтобы унести оставшиеся медные кабели, но вскоре когда все было украдено, то и они перестали здесь появляться.

     Солнечным майским утром его ноги ступили на уже раскаленную воронежскую почву, а взгляд коснулся ее, пройдя по ее прекрасному телу, буквально пожирая ее с головы до ног: Боже, пронеслось у него в голове, как иногда прекрасен твоего творенья миг. Завидев улыбку на ее лице, он сказал ей привет, и его губы потянулись к ней, ее же приоткрылись ему в ответ: определенно, слаще ее губ нет. Прекрасные ноги ее были обтянуты темной чернотой чулок, и взгляд пожирал ложбинку между ее больших грудей, чьи формы так сладко выпирали, и, глядя на них, приятно перехватывало дыхание, представляя свой член между них, прелесть, но когда же он коснется их?... Размышляя так, они дошли до такси, и сев на заднее сиденье, вновь предались ласкам. Боже, как прекрасны ее руки. Вот уже дом, солнце, подъезд.

     Часть первая: «Нас уносит в волшебную страну»

     Июнь

     Застолье гудело второй день. Первомай шагал по стране! Конечно, демонстраций теперь не было, но дикторы по телеку хоть и с кривыми усмешками, но все ж таки рассказывают, как отмечает страна любимый праздник. А куда они, суки, денутся! Hарод гуляет, и с этим, хочешь не хочешь а приходится считаться. Первый день, конечно, все «на шашлыки». Природа, блин! Солнышко греет, травка зелененькая повылазила на пригорках. Стакан на грудь и в речку. Водичка — ух! Обжигает, блядь! Hоги — белые, волосатые, из семейных трусов яйца вываливаются. Да и хрен с ним — все вокруг свои. Hа каждом бугорке своя компания и никому друг до друга дела нету. А среди своих — чего церемониться. Вон и Клавка с Галькой свои телеса оголили, сиськи в бело-розовых бюстгальтерах торчат наружу. Рожи уже красные, не то от солнца, не то от портвейна. Хорошо!

     Ты несешься по ровной, как зеркало, трассе. Машина послушна и реагирует на каждое, даже малейшее, желание водителя. Ты получаешь удовольствие от скорости, от теплого сухого ветра, который врывается в открытые окна, от музыки, звучащей в салоне. Но вот к твоим ощущениям добавляется что-то новое. По твоей ноге скользит маленькая женская ручка, слегка сжимая твои мышцы. Она пробирается все выше и выше, туда, где начинает разгораться огонь желания. Та, чья рука совершает столь приятное путешествие, сидит на седении рядом. Длинные волосы расчесывает ветер, на мягких губах — игривая улыбка. А в зеленых глазах такое, что тебе становятся неинтересны ни дорога, ни власть над машиной, ни то, что вас, возможно, где-то очень ждут.